Заклинание для хамелеона

— Вот так-то, постреленок, — подтвердил голем, но по его виду было ясно, что он обижен.

— Вернемся лучше к делу, — предложил Бинк, как только добрый волшебник снова закрыл глаза.

Но в душе Бинк не переставал удивляться, что заставило такое нереальное существо, как голем, служить волшебнику. Должно быть, Гранди задал ему вопрос и получил ответ, но что могло заставить это порождение магии искать какие-то знания у Хамфри?

Когда они уже направились на юг, Бинка в очередной раз осенило:

— Слушай, Кромби, кто-то или что-то пыталось меня уничтожить. Я думаю, именно поэтому дракон на нас и напал. Ты можешь указать, где скрывается этот враг?

— Чирик, — согласился Кромби.

Он завертелся так, что добрый волшебник у него на спине закачался из стороны в сторону, но все равно не проснулся.

Когда Кромби остановился, его крыло показывало… в ту же сторону, где находился источник магии.

— Похоже, этот враг хочет помешать нам добиться успеха в нашем деле, а не таит что-то против тебя лично, — хмуро заметил Честер. — Ты еще не передумал?

— Конечно нет, — ответил Бинк. — Это даже удвоило мое желание довести начатое до конца.

И тут он вспомнил, что меч атаковал его еще до того, как ему поручили это дело. Неужели их враг предвидел это? Такое не сулит ничего хорошего. Это означает, что они имеют дело больше чем с простыми ухищрениями или обычной магией.

— Придется с этим смириться, — заключил Бинк.

В окрестностях замка было довольно спокойно, но как только путники вступили в Глухомань, все изменилось. Кругом, закрывая видимость, росли огромные кусты, на листьях которых скопился такой заряд, что заставлял волосы, шерсть, перья и даже веревочки голема встать дыбом. Из-за кустов выглядывало щупальце, которое неотрывно следило за путниками. Бинк никогда раньше не отваживался подойти поближе к таким щупальцам, чтобы выяснить, что это такое на самом деле, и у него совершенно не было желания сделать это сейчас. Почему это щупальце так внимательно следит за ними и в то же время ничего не предпринимает?

Затем появилась потовая мошкара, которая изводила их до тех пор, пока не проснулся волшебник. Тот вынул из карманчика на своем поясе небольшой пузырек и выбил из него пробку. Пузырек выпустил клуб пара, который окутал мошкару и… вернулся обратно, теперь уже вместе с мошкарой.

— Туманчика так или иначе надо кормить, — объяснил волшебник, убирая пузырек в карманчик. Дальнейших объяснений не последовало, но ни у кого из присутствующих не хватило духу их потребовать.

Хамфри снова погрузился в сон.

— Похоже, неплохо быть волшебником, — заметил Честер. — У него на все есть готовый ответ в одном из его пузырьков. Главное — вовремя найти нужный пузырек.

— Наверное, все это он собрал со своих должников, — выдвинул предположение Бинк.

Затем они вышли на поляну, поросшую брань-репейником. Репейник впивался в ноги, заставляя постоянно чесаться. Избавиться от такого репейника можно только одним способом: хорошенько его обругать. Но и здесь имелась своя трудность: любое ругательство можно было применить только один раз в сутки. Каждый раз требовалось придумывать новое проклятие.

Хамфри был очень недоволен, что его опять разбудили. Но похоже, на этот раз спасения в пузырьке у него не имелось.

— Чтоб тебя бородой моего двоюродного деда Хамбага, — сказал добрый волшебник.

Репей, которому это было сказано, придя в замешательство, тут же отвалился.

— Мордой великого морского змея твою мать.

И еще один репей отпал от волшебника.

Честер был более прямолинеен, так как несколько репьев прицепились к его роскошному хвосту.

— В гробу я тебя видел, морда небритая! Я сейчас тебя отделаю не хуже полушки! Пошел прочь, паршивая колючка!

И три колючки тут же в изумлении отпали.

— Дайте-ка я, — завидуя воображению своих спутников, попросил Бинк. — Шел бы ты да почесал дракона!

И его репейник отпал, хотя и не с такой готовностью, как те, которых сразили более впечатляющие проклятия. У Бинка просто не было такого дарования.

А вот Кромби пришлось туго. Грифоны были редкостью в этих районах Ксанфа, и репейник, очевидно, не понимал смысла кудахтанья Кромби. Когда голем начал переводить солдатскую брань грифона, репейник с Кромби посыпался гроздьями.

— Клянусь целым полем кроваво-красных львиных зевов, что вашим красным задницам место только в ближайшем вонючем сортире! Если бы ваши морды были цветами, они бы отравили весь цветник! Да засуньте вы ваши розовые с перцем корешки себе… — Голем удивленно остановился, — Разве это возможно? Мне, пожалуй, такого не перевести.

Но репейник все понял и без перевода, и внезапно перья грифона полностью освободились от колючек. Никто не может тягаться с солдатней в умении сквернословить!

И. все же полностью отделаться от репейника не удаюсь, и к моменту, когда путники выбрались из зарослей, их проклятия весьма заметно померкли. Иногда один и тот же репейник приходилось обругивать два, а то и три раза подряд.

К этому времени все проголодались. Ничто так не способствует аппетиту, как добрая перебранка.

— Ты знаешь эти места, — сказал Честер волшебнику, пока тот не успел снова заснуть, — где бы здесь раздобыть что-нибудь съестное?

— Хватит дергать меня по пустякам, — огрызнулся Хамфри. — Я вот захватил с собой поесть, что следовало бы сделать и вам, будь у вас хоть немного сообразительности.

Он открыл очередной пузырек. На этот раз дым из пузырька превратился в прекрасное слоеное пирожное, покрытое глазурью. Волшебник поймал пирожное в воздухе, отломил от него увесистый кусок и принялся жевать, а остатки пирожного превратились в туманное облако и опять скрылись в пузырьке.

— Я понимаю, что мы дали маху, не захватив с собой в путь ничего съестного, — сказал Бинк, — но тебе не кажется, что на первый раз можно и поделиться?

— Это с чего бы мне такое показалось? — с любопытством поинтересовался Хамфри.

— Ну, видишь ли, мы все проголодались, и было бы проще, если бы…

Волшебник рыгнул.

— Позаботься о себе сам, дармоед, — перевел голем.

И Бинку пришло в голову, что добрый волшебник совсем не такой компанейский спутник, каким был в свое время злой волшебник, когда Бинк впервые отважился ступить в Глухомань Ксанфа. Но он прекрасно знал, что внешность обманчива.

Послышался клекот Кромби.

— Птичий клюв говорит, что поблизости должны быть фруктовые деревья. Сейчас он узнает, в какой стороне их искать.