Заклинатель четырёх стихий

Потребовалась целая неделя, чтобы мархур позволил использовать себя в качестве ездового животного. Он с первого дня начал неотрывно следовать за Эдиком, вызывая на поначалу чувство ревности у шипохвоста. Но потом Васька привык и стал воспринимать козла, как неотъемлемого участника их маленького коллектива. Рогатая животина была очень умной и настолько же упёртой. Он всё прекрасно понимал, но команды выполнять не спешил. С ним надо было договариваться. Эдик перевёл на него почти всю морковку, которая была в кладовой, прежде чем получилось хотя бы одеть на него седло.

Козла, кстати, назвали Штопором. И, естественно, его пришлось мыть, стричь и вычёсывать. Как ни крути, а домашний питомец должен и выглядеть соответственно. Ох и намучался Эдик с этим процессом. Особенно если учесть, что рогатая скотина абсолютно не горела желанием купаться и посещать парикмахерскую. Штопор активно упирался, взбрыкивал и всё норовил улизнуть. Каждый этап гигиенических процедур был подобен эпическому подвигу Геракла, столько пришлось приложить усилий.

Но в конце концов, и эта эпопея закончилась. Штопор приобрёл чистый и ухоженный вид и щеголял неровно подстриженной гривой. Был ещё один несомненный плюс во всех этих хлопотах. Между животным и человеком установилась устойчивая связь. И мархур начал воспринимать Эдика, как хозяина.

Дальше пошло легче. Взаимопонимание, подкреплённое порциями сочных корнеплодов, было найдено и успешно развивалось в последующем общении. Оставалось лёгкое сомнение, как Штопор воспримет попытку человека забраться ему на спину, но всё прошло на удивление спокойно. Эдик залез в седло без каких-либо проявлений недовольства со стороны скакуна, и мархур даже прокатил его до речки и обратно. Проблема оказалась в другом. Из парня наездник получился тот ещё. Пришлось Эдику осваивать и эту премудрость. Причём как всегда в ускоренном темпе. Настроение наставника уже, что называется, чемоданное. Он мог объявить сроки выступления в любой момент и было бы немного неловко отправляться в дальнее путешествие, совершенно не умея держаться в седле. Впрочем, как раз с этим моментом обошлось. Немного пообвыкнув, Эдик даже стал получать удовольствие от процесса. Он всё чаще и чаще стал выбираться в горы верхом. И аллюр его рысака становился резвее с каждым разом.

Аларок между тем полностью погрузился в проработку окончательного маршрута предстоящего похода, зарывшись в карты, книги и записи. Текущие дела полностью легли на плечи ученика. Хотя, наверное, так уже называть парня нельзя. Что ни говори, а он получил статус действительного мага. Но сути дела это не меняло. Наставник оставался наставником и непререкаемым лидером в их сложившемся тандеме. Как и раньше Эдик носился, как оглашенный, занимаясь домашними хлопотами. Разве что теперь его обучение перешло в формат саморазвития, да и за техномагическим прибором приходилось приглядывать. Появляющиеся в зоне досягаемости пробои реальности нужно контролировать. Мало ли оттуда кто вылезти может. Прозеваешь — потом беды не оберёшься.

Эдик как раз возвращался из такого инспекционного рейда, как всегда, сопровождаемый шипохвостом. Удивительно, но на этот раз обошлось без особых приключений. Малый портал выплюнул рой мелких крылатых существ и осыпался хлопьями пепла. А следом попадали прорвавшиеся летуны. Издохли. Чего-то им не хватило в здешней атмосфере. Эдик подъехал ближе, но даже в качестве образца для исследования подбирать было нечего. Иномирные создания успели превратиться в мерзкую жижу и растечься вонючими лужами среди камней. Да и бог с ними. Баба с воза, как говорится, кобыле легче. Минус одна проблема, требующая немедленного решения. Можно насладиться безумной и бездумной скачкой по скалам, поорать от удовольствия и послушать многоголосое эхо по дороге домой.

То, что в устоявшиеся ближайшие планы будут внесены некоторые коррективы, стало понятно, как только показалась терраса перед пещерой. Вернее, небольшой караван из трёх низкорослых лошадок, и их сопровождение из пятерых крепких мужчин. Крестьян, судя по одежде и манере поведения. Маленькие мохнатые лошади стояли в рядок, нагруженные разнообразными мешками, тюками и корзинами, а мужики переминались с ноги на ногу, не зная, что им делать дальше. Магистра нигде видно не было. Скорее всего, он просто не посчитал необходимым отвлекаться от своих занятий ради встречи непрошенных гостей. О том, что его подопечный отправился контролировать портальный пробой, волшебник наверняка даже не подозревал. Получается, что очень к месту Эдик вернулся.

Неожиданное появление шипохвоста и всадника на рогатом скакуне внесло в грустное перетаптывание на месте сумятицу, задор и весёлое оживление. Пони, почуяв, а потом и увидев громадного хищника в такой близости, пронзительно заржали и рванули кто куда от страха. Мужикам пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержать и успокоить перепуганных животных. На поднявшуюся суету, наконец-то отреагировал Аларок. От недовольного вида, с которым он появился из пещеры, мужики заметно прижухли. И, можно сказать, даже немного расстроились. Но это не точно. Могло и показаться.

Магистр кинул вопросительный взгляд на Эдика. Тот в ответ неопределённо пожал плечами. Ему и самому было крайне интересно узнать, чего этим лишенцам нужно. Почему лишенцам? Потому что лишь крайняя необходимость заставит прижимистого крестьянина переться за тридевять земель, чёрт знает к кому и с негарантированным результатом. Да ещё и с богатыми подношениями при этом. Но Эдик почему-то был на сто процентов уверен, что продовольственную программу они с учителем на ближайшее время полностью закроют. Тем или иным образом.

Один из мужиков, тот, который был постарше возрастом и с седой растрёпанной бородой, цыкнул на остальных, и те начали сноровисто разгружать вьючных лошадок и складывать мешки в кучу. Старший принялся сверяться с каким-то списком, извлечённым из-за пазухи, беззвучно шевеля губами при этом. Аларок продолжал хмуриться, раздражённый тем, что его отвлекли от важных дел. А Эдик пользовался возникшей паузой и с интересом рассматривал гостей.

Так, наверное, и должны выглядеть настоящие трудяги от сохи. Жилистые поджарые, с широкими мозолистыми ладонями и загоревшей до черна кожей. И бородатые все как один. Спокойные, неторопливые, но вместе с тем ловкие и чёткие движения людей, привыкших к тяжёлой работе. Неспециалисту судить трудно, но оборванцами они совершенно не выглядели. Скорее наоборот. Добротная одежда без прорех и заплат, хоть и немного поношенная. Возможно, даже домотканая и самостоятельно пошитая, но в этом вопросе Эдик вообще был несведущ. Сказывался разрыв в эпохах. У каждого на голове остроконечный колпак с широкими полями, на ногах крепкие сапоги, и долгополый кафтан, по осеннему времени. Хотя крестьяне считаются сугубо мирным слоем населения, у этих за поясами торчали топоры и рукоятки ножей. Тоже можно понять. Времена беспокойные, места опасные, а дорога, судя по всему, выдалась дальняя. Вот и вооружились от греха. В общем, мужики как мужики.

Тем временем разгрузочные работы закончились, и вперёд шагнул старшина небольшого обоза.

— Вот, ваша милость, — он взмахом руки обвёл уложенный скарб, — не побрезгуйте. Тремя деревнями собирали.

— Я хоть вас ни о чём не просил, но и отказываться не буду. Главным образом потому, что лошадей ваших пожалею, — магистр всё ещё злился. — Что здесь?

— Вот тут картоха молоденькая, Ваша милость, нового урожая. Морква, тоже свежая, недавно выкопанная. Свеколки немного. Лучок — вот, в косы перевязанный, — зачастил мужик, ободрённый проблеском интереса хозяина, — вот крупица дробленая. Тут из ячменя, а тут из пшенички. Мучицы мешок. Яблочек наливных цельная корзина. Крынка мёда. Сыра большая голова. Масло коровье, подсоленное, чтобы не спортилось. Сало копчёное, два шматка. И солёного, тоже два. Яичек семь дюжин. Рыбка тут вяленная, полная связка. Пива бочонок и вина три бутыли с прошлого урожая. Хлеба пшеничного каравай. Больше не положили — боялись засохнет. Вы, ваша милость, не сумлевайтесь, всё честь по чести. Со всем уважением отнеслись. И это только от нас, а там ещё…

— Хорошо, хорошо, достаточно, — прервал Аларок словоохотливого собеседника. — А теперь, объясни мне любезный, чем вызвана столь неожиданная щедрость? Ведь вы к нам неспроста заявились?

— Ну дык эта… — растерялся мужик от вопроса в лоб и беспомощно развёл руками.

— Что, эта? — магистр не собирался делать скидку на необразованность мужика. — Ты не мычи, как телок, ты по порядку рассказывай. Кто ты, откуда, чего вам от нас нужно?

— Из Троеполья мы. Деревня, что в ближней долине. Меня Дробышем кличут, я тамошний староста, — выпалил единым предложением крестьянин, собравшись с духом. — Помощи пришли просить у вас, Ваша милость. Уж очень лютует клятый бароссец. Подати назначил такие, что в эту зиму, боюсь, зубы на полку положим. И защиты от него никакой. У нас то портальные твари поля потравят, то волки скотину передушат, а ему хоть бы хны. Старого графа добрым словом вспоминаем, а этот… Тьфу! Индюк надутый, пусть и ледащий, как овечья смерть.