Заклятие слов
Шрифт:
– А второе условие? – спросила Саша.
– А второе условие вот какое. Твоя тетка упомянула мне, что разговаривала с каким-то человеком, перед тем, как отправилась разыскивать пропавшую часть библиотеки. Имя этого человека она назвать отказалась. А мне интересно, кто это мог быть, по своим причинам…
– По каким?
– Скажем, по чисто писательским. Так ты не сможешь втихую выведать, с какими людьми твоя тетка общалась в то время?
– Думаю, смогу, – сказала Саша.
– Что ж, тогда – до завтра. Скажем, я буду в номере от четырех до пяти. А подойдете вы или нет – вам решать.
– Мы обязательно будем! – подскочили они.
– Тогда – кыш отсюда!
– До свидания, до свидания!.. – быстро забормотали они. И смылись.
Я опустился в кресло, совершенно измочаленный. Да что здесь, псих на психе сидит и психом погоняет? Подростков еще можно понять, для них подобная развлекаловка – святое дело, но взрослые?!.. И от сумасшедших бесконечных разговоров я устал как никогда. В голове уже звенело от всех этих масонов, магии, роз, крестов, Граалей с Парсифалями… Если б не одурелая голова, я бы, думаю, ни за что не согласился принять участие в “эксперименте”, задуманном подростками. Хотя, с другой стороны, они теперь счастливы, а вреда от этого не будет…
Подумав о вреде, я вернулся мыслями к тому, что произошло в номере. Я верил ребятам, что это не они все разворочали. Выходит, кто-то побывал у меня “в гостях” до них. Но кто это мог быть?
Я нехотя встал с кресла, собрал мои разбросанные шмотки, аккуратной стопочкой выложил на стол мои блокноты (для записей я люблю блокноты небольшого размера, в хорошем твердом переплете, желательно кожаном; такие блокноты, которые больше похожи на старинные “альбомы для стихов”; собственно, в магазинах их чаще и именуют не “блокноты”, а “альбомы для записей”; и очень удобными для заметок и черновиков бывают “альбомы для записи кулинарных рецептов”) и книги, взятые с собой… Чем больше я размышлял, тем более вероятной мне представлялась одна-единственная версия.
Обыск в номере – дело рук “отморозков” из той фирмы, которая мечтает захапать здание библиотеки.
Посудите сами. Как раз тогда, когда ситуация вокруг этого здания достигает высшего накала, а Татьяна при этом держится со странным спокойствием, приезжает человек из Москвы. “КИГлы”, как называл их Бурдюков, тут же должны навести обо мне справки. Разумеется, они знают, что я писатель, и приехал выступить перед читателями… Но почему именно сейчас? Они начинают выяснять, не бывал ли я прежде в этом городе. И не узнают ничего утешительного для себя. А именно, они узнают, что я некогда побывал здесь в составе отряженной ЦК комиссии, и эта комиссия наделала шороху, вправив мозги, кому надо. Дальше что выходит, по логике подобных людей? Если я тогда “исполнял ответственные поручения”, то могу исполнять и сейчас, продолжая работать на высокие инстанции, сидящие в Москве. На те инстанции, которые сейчас взяли на себя функции “улаживания” и “примирения интересов”, особенно если “примирение интересов” должно быть в их пользу. Скажем, если Москва сама заинтересована наложить лапу на здание библиотеки и конкурентов местного масштаба терпеть не собирается. Тогда моя роль понятна. Я должен сделать вежливое и ласковое предупреждение, а если оно не подействует, призвать “бойцов” или привлечь “местные силы”…
И еще одно. Странные вопросы Огульных. И то, что он явно пытался задержать меня в ресторане. Выходит, обыск проводился с его подачи?..
А кстати, пришло мне в голову, если сейчас Бурдюков нанесет по ним удар, то они наверняка решат, что этот удар нанесен с моей санкции или, бери выше, по моему приказу. Особенно, если они засекли нашу долгую беседу в ресторане. А не засечь, я полагаю, было трудно…
Шутки шутками, но они ведь и грохнуть
меня могут, пытаясь собственные беды предотвратить, подумал я, холодея. С таких дураков станется.Да, это уже не игры с магией, это вполне реальная угроза.
Я достал визитку Бурдюкова и набрал номер его мобильного.
– Да?.. – услышал я его голос.
– Это я, – сказал я. – Кто-то провел дотошный обыск в моем номере, пока меня не было. Могли это учинить ваши “КИГлы”, приняв меня за “разводящего” из Москвы?
– Вот как? – хохотнул он. – Да, вполне могли.
– И Огульных, выходит, подсел к нам в ресторане, чтобы я не поднялся в номер, пока его люди там шуруют.
– Это как дважды два... Но вы не волнуйтесь. Я сейчас велю, чтобы за этим делом приследили и чтобы вам больше не было никакого беспокойства.
– Буду благодарен, – сказал я.
– Если что, обращайтесь, – сказал он.
Несколько успокоившись, я подсел наконец к ноутбуку и снова шевельнул “мышь”. Экран засветился.
Я хотел поглядеть, смогу ли хоть приблизительно установить, по каким файлам путешествовали незваные гости и что они могли почерпнуть.
Ярлык файла “Голос” на рабочем столе был не белого, а синего цвета, сообщил мне Колька. Это значит, что этот файл открывали последним – и удрали в спешке, едва успев его закрыть.
Сперва я пожал плечами. В этом файле сидела незаконченная повесть, нормальная детективная повесть, так что побывавшие у меня, кто бы они ни были, могли убедиться, что я и вправду тот, за кого себя выдаю: человек, зарабатывающий на жизнь литературным трудом.
И лишь потом до меня дошло…
Когда я понял, в какой файл они сунулись, у меня челюсть отвисла.
Да, что называется, “нарочно не придумаешь”.
Готовое начало повести было написано у меня в форме доклада офицера ФСБ своему начальству о подготовке и проведении “особой операции”.
И, более того – я схватился за голову – действие начиналось вокруг «разборок» из-за незаконной приватизации крупного завода. Не очень мучаясь, какое название придумать заводу, я взял и дал ему одно из самых расхожих названий, по всей стране встречающихся – «Серп и Молот»!!
Завод, который хочет заграбастать Огульных – и из-за которого у него большие неприятности, потому что он «кому-то крупному из Москвы дорогу перешел».
Любой бандит, влезший в этот файл, почти наверняка принял бы “доклад” за настоящий.
И выводы он бы сделал… Да, соответственные.
А вот это Огульных стопроцентно отнес бы на собственный счет:
«Что касается фигуранта А, то его участие в попытках получить контрольный пакет акций завода «Серп и Молот» больших опасений вызывать не должно, так как к фигуранту А всегда можно применить вариант ГФ-34-45Б, со всеми вытекающими отсюда последствиями...»
Конечно, если они заглянули в другие файлы, то могли догадаться, что и это – литературный прием.
Но скорее – нет. Нет… Не догадались, если заглянули.
При том, как устроено их сознание, они только одно могли вообразить: приехал “исполнитель” высшего класса, на досуге пишущий книжки: душа у него, вишь, тонкая, хочется ему отдохнуть иногда от грубой работы, сочиняя нечто красивое или увлекательное.
Коли так, то от библиотеки они отпрыгнут как ошпаренные и больше никогда не подумают претендовать на здание. Бурдюкову и вмешиваться не придется.
Что ж, надо подождать совсем немного, уже завтра многое станет ясно.
М-да… Кто же это сказал, “никогда не надо возвращаться туда, где тебе было хорошо”? Вот я вернулся – и такие истории вокруг меня закручиваются, что только держись.