Заклятие слов

И вот я выгрузился на перрон, со своей дорожной сумкой и двумя большими картонными ящиками. Я огляделся, встречает меня кто-нибудь или нет.

Меня встречали. Спешившая по перрону женщина помахала мне рукой.

Я ее сразу узнал...

ИЗ ДНЕВНИКА САШИ КОРМЧЕВОЙ (2)

11 июля.

…Итак, этот писатель приезжает. Сегодня тетка Тася мне сказала, что телеграмму от него получила. И, замечу, нисколько она не удивилась, что срочная телеграмма – мол, письмо ваше получил, встречайте шестнадцатого числа – пришла через год, считай, после отправки письма. Будто так и надо.

Но зато теперь я точно знаю, что все это – проделки Артура, и что ночью в моей комнате он и вправду побывал. Хотелось бы знать, как это он сумел ящик моего стола сначала выдвинуть, а потом задвинуть. Хотя, нет, я ж помню, что, когда я засыпала, а он улетел, ящик выдвинутым оставался… Кто ж его задвинул? Может, все-таки Артур – силой взгляда? Может, это и не ворон вовсе, а НЕЧТО в облике ворона?

А если так, то… Интересно, чего он добивается?

Я решила, что теперь-то уж точно пора поговорить с Колькой Кутузовым. Одна я со всеми этими вопросами не разберусь, хоть я и умная. И вообще, вдвоем веселей.

Кстати, насчет Кольки Кутузова. Он напоминает мне о еще одной причине, по которой я тогда это письмо умыкнула и не дала его отправить.

Среди рассказов Бредбери один мне очень понравился, “Золотые яблоки солнца”. Там упоминалось, в рассказе, что это строка из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса. А я – девчонка дотошная, и если что меня увлекло, я стремлюсь все об этом узнать, до мелочей. И стала я искать это стихотворение, чтобы прочесть его целиком, выяснить, кому оно посвящено, и так далее.

И оказалось, что это стихотворение как раз этот писатель перевел.

А называется оно: “Энгюс: Песня Скитаний”.

Кто такой Энгюс, я выяснила, во всяких примечаниях, предисловиях и послесловиях покопавшись. Энгюс – это у древних ирландцев, у кельтов этих самых, бог любви был, понимаете? Вроде как Амур у древних греков. Только кельты – народ суровый, и их бог любви был совсем не похож на изнеженного Амура. Энгюс был к тому же великолепным охотником, рыболовом и воином, и, кроме того, что был покровителем влюбленных, еще покровителем охотников и рыболовов считался. А кончилось тем, что он сам влюбился до жути, до дуриков. Когда он форель ловил, перед ним мелькнула на мгновение прекрасная утренняя фея, и он уже только об этой фее и мог думать, и пустился он на ее поиски.

Об этой фее он и говорит:

Я в странствиях ноги свои натрудил –

Неотступен огонь в голове! –

Чтоб ее отыскать, и ее приласкать,

И увлечь по свежей траве.

И вплоть до скончанья земных времен

Срывать мы будем вольны

Золотые яблоки солнца

И серебряные – луны.

И у меня… Да, у меня странное отношение возникло к этому писателю-переводчику. Вроде бы, человек, который такое красивое стихотворение перевел, сам должен быть чем-то похож на Энгюса, иначе бы зачем ему переводить? И книжки он пишет ничего, в смысле детективных сюжетов, хотя, честно вам скажу, в женской психологии он не тянет. Спросил бы меня – я бы ему и подсказала, и поправила, и указала на ошибки, когда он девчонок описывает. Впрочем, в этом он тоже на Энгюса похож – и, наверно, на самого Йейтса, я так рассуждаю, раз Йейтс взял и не о ком-нибудь, а об Энгюсе написал. Спрашивается, зачем ему было гоняться за этой феей? Чем больше он с ума сходил, тем больше она его дразнила, бегая от него, это ж любой разумной девчонке понятно. Сделал бы вид, что она ему до лампочки – она бы сразу к нему прибежала, как миленькая. Это я вам точно говорю, уж я-то соображаю.

(Правда, я немного смягчилась потом, когда прочла, что эта фея бегала от Энгюса, стыдясь того, что она заколдована: она день человеком была, а день – лебедем, вот она и пряталась постоянно, чтобы Энгюс не увидел, как она превращается. А как Энгюс прознал об этом и ее расколдовал, так они и стали бродить вместе «до скончанья земных времен», и до сих пор, получается, бродят. Но, по мне, это тоже женская хитрость, чтобы цену себе набить. Почему ей было не сказать, сразу и попросту: «Энгюс, милый, ты же бог, ты все можешь, расколдуй меня, пожалуйста!»? А? То-то...)

Так вот, с этими писателями странные штуки происходят. Ждешь, по тому, что он пишет, что он должен выглядеть если не как Энгюс, то хотя бы как Ричард Гир или Колька Кутузов, а увидишь его, в телевизоре, или где – “страшненький, ципенький”, как моя бабушка говорит. И если б этот приехал и вот таким Дуремаром оказался… Ужас! В общем, не хотелось мне видеть этого писателя, чтобы не разочаровываться.

И второе. Это стихотворение мне настолько родным стало, что мне казалось несправедливым, что это не я его написала и перевела. Такое ощущение было, будто Йейтс и этот писатель у меня его украли. Подождать не захотели, пока я подрасту и напишу его еще лучше, чем они, потому что оно – мое, факт, тютелька в тютельку!

Спросите, при чем тут Колька Кутузов и почему, вспомнив о нем, я сразу и о стихотворении вспомнила? Да ясно ж, по-моему! Мне так часто воображается, что Колька – это Энгюс, а я – та самая фея, и мечты бывают, чтобы это на мой зов он оглянулся и увидел, что

Из света был облик ее сотворен,

А волосы – яблони цвет,

И в бледном рассвете уже исчезал

Мерцающий силуэт.

Словом, чтобы он меня настоящей феей увидел, а не просто хорошим другом. Хотя я бы тогда от него побегала, чтобы голова у него закружилась, это я точно вам говорю.

Вот это, наверно, тетка Тася и имеет в виду, когда говорит о “влиянии книг на жизни и судьбы людей”.

В конце концов, я и есть утренняя фея, без скидок. Я ж в тетку Тасю, и такой красавицей расту!

Но это все ладно. Как взрослые говорят, “вопросы будущего”. А пока я отправилась разыскивать Кольку Кутузова.

Колька был дома, играл на компьютере в “Чемпионат мира по футболу”. Игра мощно сделана, прямо как будто телевизор смотришь. И при этом ты всеми своими игроками управляешь, так что все от твоего умения зависит.

Как я поняла, Колька благополучно провел сборную России через несколько этапов и теперь играл против немецкой команды за выход в полуфинал.

– Слушай! – накинулась я на него. – Тут такое происходит, такое происходит!..

Колька, ошарашенный моим напором, отвлекся от игры, и немцы тут же забили ему гол.

–Прямо как в жизни, – вздохнул Колька. – Даже здесь порадоваться не дадут… – он выключил игру и повернулся ко мне. – Ну? Что у тебя такое?

Я стала рассказывать. Когда я закончила, Колька уже не жалел, что я отвлекла его от виртуального футбола.

– Да… – сказал он. – Да-а… Тут есть, над чем подумать!

– Вот именно! Иначе бы я к тебе не обратилась! У тебя есть какие-нибудь идеи?

Колька немного подумал.

– Первая идея напрашивается. Когда этот писатель приедет, мы должны неотступно за ним следить. Ворон не просто так призвал его в наш город…

– Ты веришь, что это сделал ворон?

– Абсолютно. А зачем – это мы узнаем. Ворон сам поведет его туда, куда надо. Или подстроит ему нужные встречи. Все это мы должны засечь и зафиксировать. И второе…