Заклятые враги

Сэя бросила на короля весёлый взгляд.

Ах да!

Эти двое до сих пор уверены в том, что Дар мог жениться, во-первых, по любви и не на Лиаре, а во-вторых, что его супруга ещё более слепая, чем он сам, и не в курсе не только относительно того, что происходит в сокровищнице, а ещё и по поводу количества королевских родственников. Более того, ещё и планирует немедленно придушить короля и занять его трон, ведь она единственная нормальная претендентка на престол, а если уж и забеременеет…

Ну, да. Ведь Дарнаэлу делать больше нечего - тащить в дом лишних законных наследников.

– Так вот, па… - Рэй вновь поперхнулся под внимательным взглядом Кальтэна, вероятно, инициировавшего эти меры безопасности, - Ваше Величество…

– Её Высочество Сэя в курсе, - язвительно отметил Дар, - что в очереди на трон она как минимум вторая. Можешь перестать называть меня Величеством.

– А как иначе, Ваше Величество?!
– возмутился немедленно Кальтэн, поражённый подобной беспечностью со стороны короля.
– Ведь мы все прекрасно понимаем, что слухи, которые распускал Вирр, абсолютно абсурдны, но всё же если господин маг будет величать вас по имени…

– Кальтэн, ты меня плохо слышишь?
– Дарнаэл уже вполне спокойно сел. Кровь больше не текла, рана, кажется, почти зажила под действием магии, и он чувствовал себя почти хорошо.
– Я же сказал, что она знает.

– Ну, конечно, знает, - заупрямился Фэз.
– Все прекрасно осведомлены тем, что у вас есть племянник…

– Капитан, кажется, дядя имеет в виду кое-что совершенно другое, - сухо отозвался Кэор.

– Иди посторожи за дверью!
– вспылил Кальтэн.
– В конце концов, это же элементарные меры безопасности…

– Капитан Фэз, - Дарнаэл скрестил руки на груди, - вы не желаете посторожить за дверью вместе с Кэором и не кричать настолько громко?

Яд, конечно, в основном был направлен на то, чтобы создать сильное кровотечение, но Дар даже не сомневался в том, что у него было ещё и несколько побочных действий и средств влияния. По крайней мере, голова болела знатно, а во рту был такой привкус, словно в бокал вина или воды, которую в последний раз пил король, ходило в туалет по очереди как минимум семеро котов.

– Я же сказал, - продолжил он, когда наконец-то дотянулся до своего стакана и сделал несколько больших глотков, даже не удосужившись спросить, что это за жидкость и без вопросов опознав в ней целебную воду из озера где-то у лесов Мэллора, - что Сэя в курсе. Она знает, что у меня есть сын. И прежде чем ты, Кальтэн, ляпнешь очередную глупость, я дополню - она знает о том, что мой сын тут и…

– Мало ли в замке может быть… - вновь вмешался капитан Фэз.

– И, повторюсь, выполняет при дворе роль мага, - сухо ответил Дарнаэл.
– И поскольку магов во дворце всего три, Моника не проходит по половому признаку, а Тэллавар годится мне как минимум в прадедушки, то, боюсь, она уже давно догадалась, о ком идёт речь. И хватит играть в шпионов, Кальтэн. Твои меры безопасности только дразнят нашего врага.

Фэз вздохнул. Он был уверен в том, что Дарнаэл самым наглым образом нарушал все правила безопасности, но уговорить его вести себя иначе попросту не мог. Король в праве творить всё, что только стукнет ему в голову.

Если ему хочется прыгнуть со скалы в пропасть - он может прыгнуть, и никто не должен его останавливать.

Если ему хочется прыгнуть со скалы в пропасть, взявшись за ручки со всей стотысячной армией, то стотысячная армия должна не сопротивляться, а прыгать так старательно, чтобы король приземлился на них и выжил.

Потом вернулся обратно на скалу и повторил акт самоубийства с остатками армии, если ему так будет угодно.

В любом случае, Дарнаэл никогда не был самодуром. Вот только когда доходило дело до его безопасности, что-то в голове у короля замыкало, и он начинал вести себя, словно маленький ребёнок, который не желает глотать горькую таблетку.

Впрочем, болел Дар довольно редко, поэтому Кальтэн понятия не имел, какова реакция будет на вышеупомянутую пилюлю.

Полынь-то Дар вышвырнул в окно, кажется. Прямо на короля соседствующей державы. Тот так рассердился, что даже войну объявил.

Ну, что же, Элвьента как раз не могла выбрать, на кого нападать дальше, так что выбросил травку король очень даже уместно, вот только в дурости его поступкам иногда и вправду не откажешь.

– Кальтэн, - Тьеррон провёл ладонью по поверхности излишне алого, ненавистного цвета покрывала, - на самом деле, было бы неплохо, если бы ты сейчас отправился к гарнизонам стражи и пояснил им, как выглядит враг. Ты видел Рри? Замечательно. Пусть ловят посмевшего покуситься на королевскую жизнь уже Первый знает сколько раз, если тебе так не сидится.

Капитан Фэз только поспешно кивнул и направился к выходу. Спорить он не имел никакого права, и, хотя оставлять Дара без защиты ему не хотелось, пришлось повиноваться. Короля ничего уже не исправит, кроме могилы, он старательно не бережёт сохранность собственной жизни.

Просто надо делать всё тайно и тщательнее, теперь они хотя бы знают, как выглядит враг.

…Кэор казался предельно грустным. Он ещё раз поднял взгляд на дядю и решился всё-таки на вопрос:

– Значит, Марта не была виновата? И всё это делал тот… Рри?

– Ну, я бы на твоём месте не стал её идеализировать, - холодно отозвался Дарнаэл.

Госпожа Торрэсса никогда не отличалась порядочностью. Он сам виноват - позволил парню пойти на поводу у глупой юношеской влюблённости и парочки приворотных зелий и испытать на собственной шкуре, что такое предательство, а теперь приходилось старательно всё это разгребать.

– Послушай, супружеская измена - это повод для развода, а не для того, чтобы казнить человека!
– не сдержавшись, воскликнул Кэор.
– И если моя Марта… Если госпожа Торрэсса… - он запнулся.

– Нет, - покачал головой Дарнаэл.
– Она была замешана во всём этом, она отдавала приказы для первых отравлений, и служанку убила тоже она. Даже те мечники - её рук дело. Просто она не организатор преступлений, а скорее соучастница. Вероятно, мой драгоценный советник… этот придворный шут во своей второй ипостаси наговорил ей много всего… хорошего или не очень, вот она и поддалась. Она была виновата, Кэор.

Парень кивнул. Эта фраза словно принесла ему некое облегчение, и мужчина вполне мог его понять. Трудно смириться с тем, что твой любимый человек подл и отвратителен, но ещё труднее - что ты его таковым обозвал, участвовал в его казни, а потом до тебя дошло, что это было всего лишь ошибкой.