Закон Долга. С востока на запад

— Плохо, что нет. Я не могу не наблюдать некоей связи между её поступками. Она носится с животными. Не боится урусов севера, ездит на рыжем архи, нянчится с поющей раковиной, защищает зверя, попавшего в беду, не любит охоту. Слышал от Мритнерилии, что купалась с местными подводными животными без страха. Призывает к порядку не кого-нибудь, а вожака нир-за-хар, да так, что он становится огнивом у отряда. У неё есть опыт общения на дружественной ноте с перёвертышами. А на вершине всего этого — замолчавший Шепчущий Болью и долгие объятья с Низзом. Последнее мне даже на голодный желудок представлять не хочется, а ведь уже стал свидетелем того, как он её поглотил.

— Вы думаете, что рано или поздно она станет дочерью Хараны?

— Это вы мне скажите! Закрывать глаза на то, как льнут к ней все, кто имеет в себе зверя, мне кажется неправильным. Я думал, вы добавите ясности в мою догадку.

— Её поступки не ограничиваются животными. Или дайна-ви вы тоже таковыми считаете? А её неоценимая помощь в Ризме? Неостановимое покаяние? Её любовь ко всякой твари — лишь черта характера, господин барон. Мы уже достаточно долго путешествуем вместе. За такой срок я бы почувствовал сестру по дару, даже не прибегая к помощи Вакку.

— А если дар пока слаб или его не видно за… как там капитан Римс обозначил? Слиянием между нир-за-хар и его наездницей?

— Мне хватило бы пути до Каро-Эль-Тана. Нет, господин барон. Если в ней и есть дар, то точно не от Милосердной.

— Вы успокоили меня на целую седьмую часть, — вздохнул барон.

— У Многоликой же нет последователей!

— Это вестница. С неё станется. Ладно. Свободны. Но если ещё что почувствуйте — сразу ко мне. И позовите мне Дэста.

— Слушаюсь.

Дэст, мрачный мужчина, обритый почти наголо, не заставил себя долго ждать. На кивок в сторону лавки не отреагировал, оставшись стоять посреди шатра. Барон также не стал делать ему замечания, наоборот, встал и шагнул навстречу.

— Дэст, у меня просьба, с которой я могу обратиться только к тебе и Бардро.

Мужчина нахмурился с такой силой, что лицо вот-вот готово было пойти трещинами.

— Присягая, мы с братом, взяли с вас обещание, что вы не пошлёте нас снова туда, откуда мы едва выбрались. Я не вспоминаю об этом обещании лишь потому, что с тех пор наш долг вырос во много раз. Не ошибся же? Вы хотите послать нас в столичную клоаку.

Каю вздохнул.

— Дэст, мне нужно связаться с Лютокопытом и узнать у него кое-что. Ничего больше.

— Мы уже очень давно не поддерживаем связи с его бандой. Сами знаете почему.

— Знаю. Но кроме вас с Бардро, никто лучше не знает о подпольных поставках оружия, — барон понизил голос. — Мне всё равно, кто из вас поедет, но важно то, что больше послать некого.

— Будь наша с братом воля, не поехал бы никто. Я стоял среди толпы с двадцати лет и гордился тем, что публично отправляю на Мост всякую мерзость. Но поклялся держаться подальше от помоста для казни после того, как едва вытащил оттуда брата. А общение с Лютокопытом — прямая на него дорога.

— Знаю, Дэст. Поэтому и не имею права приказывать. Прошу, — он положил руку солдату на плечо, чувствуя себя премерзко. И почему именно самых верных и надёжных приходится кидать в самую дурнопахнущую грязь?

Дэст тяжело выдохнул, тихо выругался и всё-таки воспользовался предложением присесть.

— Нам грозит война, да, господин барон?

— Я очень надеюсь, что нет.

— А зачем тогда?

— Ты помнишь фразу, что бросила Мритнерилия этому дайна-ви, Лэтте-ри? На опушке Руин-Ло.

— Вы про то, что шейба-плеть уже ничего не решает?

— Именно.

— Вы полагаете, что эйуна узнали, как её делать? Даже если и так, у них нет достаточных ресурсов для масштабного изготовления. А заказывать не у кого. Не у нас же. А влари никогда не пойдут против собственного правила. Оружия они не делают никому. От них и ножа для мяса приличного не дождёшься.

— Что не мешает продавать материал. Я уже написал кому надо, чтобы попытались выяснить, не было ли последние годы возросших закупок металла, особенно вларийской стали. Но чтобы это узнать, потребно время. А если речь зашла об эйуна, то за волосы можно купить многое… Молчание в том числе. К тому же где оружие, там и средство защиты. Я хочу знать, не поступало ли в подпольные лавки интересных новинок. Странных приспособлений или новых изобретений. Лютокопыт редкостная мразь, но он падок на такие вещи. Да и приглядеть за выкупом и обменом не повредит. Изнутри.

— Я понял вашу мысль, господин барон.

— Возьмётесь?

— Да. Мы едем вдвоём. Надеюсь, что на сей раз до крайности не дойдёт…

— Я пошлю градоначальнику в Гая особые распоряжения насчёт вас. Если попадётесь страже, вас запрут в темницу до моего приезда и особого решения. Если так выйдет, выдержите?

— Тюремный бульон с червями и личинками клякчи всяко лучше топора, — горько усмехнулся Дэст. — Но постараемся до этого не доводить.

— Полагаюсь на вас.

— Мы служим не за жалование, господин барон. Можете быть спокойны.

Суматоха начинала уже порядком раздражать. Их не выперли с рассветом, наоборот, потребовалось немало времени, прежде чем сквирри закончили возиться с животными, кормить гостей, упаковывать внезапные дары и вести торговлю с теми, кто этого желал. Женщины вились вокруг мужчин, две из них надолго утащили куда-то Терри-ти, заставив поволноваться остальных в отряде. Мужчины приволокли из леса здоровую тушу очень мохнатого зверя с уродливой мордой, которую скормили Варну. Тот понял посланный Ирой намёк и отлетел от стоянки подальше, чтобы никто не видел, как он рвёт тушу.

Между солдат носился дотошный Рикан, торопящийся посчитать поклажу и записать приход-расход в толстую тетрадь. Он так мельтешил перед глазами, что Ира наконец ухватилась за картинку, которая подсознательно раздражала её. И дело было не в суетящемся солдате.

Тетрадь и… ручка. Да-да, не перо и не угольная палочка. Ручка!

— Рикан!

— Да, Ириан, простите, я тут… — снабженец с трудом затормозил.

— Простите, что отвлекаю, но могу я посмотреть ваше пишущее приспособление и тетрадь?

Рикан с оттенком гордости в глазах протянул ей и то и другое.

Ира читала много фэнтези, но ни в одном из них не было указано, что жители иных миров могли пользоваться шариковыми ручками. Простая, не заводское производство, но это действительно была она! Стеклянная трубочка, чернила, металлический шарик… Лишь малюсенький поршенёк неизвестного назначения отличал её устройство от привычного Ире. Трубка стержня была достаточно толстой. И тетрадь. Бумага! Хорошая бумага. И за время пути ни одного намёка на место производства. И ручка…