Закон Долга. С востока на запад
Шрифт:
Эйуна, прекрасно ориентировавшаяся на петляющих дорогах Руин-Ло, вывела её на Песчаную поляну, сбросила одежду и с разбегу нырнула в озеро. «И правда, как рыба», — усмехнулась Ира, в спешке стаскивая сапоги. Над поверхностью уже вытягивали шеи «жирафы», призывно хлопая ластами. Мрат соревновалась с одним из них в скорости, наворачивая круги по периметру озера. Ира приметила знакомую шею с умильной усатой головой и, стрясая с рук нижнюю рубаху, бросилась навстречу.
Обнять смешное и до жути милое создание, и в душе не осталось ничего, кроме радости. Будто ткнулась лицом в собачью шерсть. И плевать, что шерсти нет и
Смех был нужен. Как глоток горячего чая для замёрзшего. И Ира отфыркивалась, смахивала с глаз воду и, обняв широкую шею, ныряла, чтобы успокоиться, посмеяться. Согреться. Холод и страх в её мироощущении уже некоторое время были синонимами. Виноват ли в этом союз с Варном, для которого это так и было, или злополучная холодная ночь, чуть не забравшая Лэтте-ри и его близких, — она не знала. Чтобы обрести силы, надо прогнать страх. Чтобы прогнать страх — согреться. И способов она уже знала куда больше, чем банальное одеяло: адреналин, опасность, полёт, сражение, гнев — всё то, что заставляло бурлить кровь. И конечно, смех был в этом списке.
На берег её вытолкнула подружка по плаванию. Звери, как и в прошлый раз, сами решали, когда попрощаться и уйти обратно в свою подводную пещеру. Ира напоследок погладила лысую голову, провела пальцами по складкам на шее. Вот ведь! Теперь и вполовину такой радости от плавания не получишь, когда будешь купаться где-нибудь в Подмосковье.
Она поискала глазами Мрат. Та тоже приплыла к берегу с приятелем, но их прощание ограничилось гляделками. Широкая туша чуть мотнула головой и ушла под воду вместе с сородичами.
Мрат начала было одеваться, но внезапно замерла. Ира проследила этот взгляд, направленный ей за спину, и еле нашла в себе силы обернуться, ожидая увидеть что угодно — от паука с арбуз размером до стаи дэфов на расстоянии прыжка.
Подняв глаза, она ощутила, что сердце стучит через три удара на четвёртый, а после срывается вскачь. В десятке шагов от неё на песке, приподняв голову и опираясь на конечности, застыл Низз.
Мысли нельзя контролировать. «Как ты подполз, что я тебя не заметила?!»
Ответ не последовал. Зато в голову влилась волна усмешки. Ира осознала: несмотря на то, что перед ней странное и могучее существо, хозяин Руин-Ло, она с лёгкостью перешла на ты. И наконец, поняла, почему ящеры никогда не выкают. Вещателям это не нужно. Им не требуется танец из этикета и взаимного узнавания, чтобы постепенно проникать в зону комфорта существа и выяснять, где в этой зоне их собственное место. Как далеко можно зайти, не прилетит ли нож в спину, не окажется ли тот, напротив, гнилым обманщиком. Шкура не врёт. Заставить её некоторое время не выдавать эмоции стоит титанических усилий. А вещание — квинтэссенция правды. Коснулся чужого разума, и он уже свой, понятный. Без двойного дна. Будто знакомы много лет.
Вот и сейчас Ира, будучи ошеломлённой внешним видом Червя, чувствовала Низза, в котором не было ни подвоха, ни желания причинить вред. Она не могла знать, что именно привело его сюда. Таких щитов, как у него, ради чтения мыслей ей не пробить, даже умеючи. Но всё-таки понимание, что рядом с ним безопасно, ощущалось кожей.
Он сучил лапами, шевелил отростками.
Подполз чуть ближе, закручивая хвост вокруг Иры, держась на расстоянии, чтобы даже ненароком не задеть конечностью. «Значит, ты помнишь, что я боюсь щекотки, да?»Существо чего-то хотело. Оно не говорило и не пыталось хоть как-то дать понять, чего именно. И вопрос, ворвавшийся в разум, был неожиданен.
«Тебе понравилось плавать со зверьми этого озера?»
— Да. Спасибо вам, — ответила Ира вслух, поняв, что только так сможет соблюдать вежливость.
«Они мокрые и скользкие».
— Они весёлые и забавные.
«Настолько, чтобы погладить? И твой ящер, его ты тоже не боишься?»
— Нет.
«Чего же ты хочешь?! К чему эти вопросы?»
Червь не ответил, только чуть уплотнил кольцо, подползая ближе. Сейчас, когда его рот был закрыт, гладкая голова с глазами-плёнками не пугала. Да и будь это иначе, Ира, скорее всего, не стала бы дрожать.
«Ты это… прости за шестерёнки. Я не хотела грубить. Просто испугалась».
«Меня все боятся, кроме моего народа».
Низз чуть разжал кольцо.
Ира смотрела на эти его движения, почувствовала болезненный отзвук от последней фразы и вскинулась:
«Это ведь ты… ты плачешь! Это тебя слышно по всему Руин-Ло!»
Червь замер.
«Тебе плохо? Что с тобой случилось?»
«Память. Прошлое. Цена за поступки. Использование волшебного течения. Неразумно. Щедро. Ожидаемая цена».
Ира ничего не поняла, судорожно вспоминая всё то, что королева-мать рассказывала о Низзе. Что-то там про извращение облика и кощунственные желания.
«Я уже не раз слышал подобные домыслы. Латнерия знает лишь слухи. Когда-то давно я помог появиться на свет существу, которое не могло родиться само. Это потребовало много духовных сил. Не справился с потоком, и он задел меня, искорёжив облик».
«Ты… раньше был красивым, да?» — если бы не мыслеречь, она вряд ли отважилась произнести этот нетактичный вопрос. В её разум ворвались цветовые пятна, нечто огромное и глаза, глаза, в которые она могла упасть. Яркие, полные чувства и мощи. Зрелище оглушило, и в пространство полилась тоска.
Шаги дались легко. Остановившись в полуметре от Низза, она спросила:
— Ты не мог бы замереть? Чтобы, ну…
Низз обратился в статую.
Ира протянула руку и коснулась суставчатой лапы. Как у кузнечика. Только больше и твёрже. Отросток под ним гладкий, сухой. Чуть дёргался, но это было уже не страшно. Он весь был нестрашным. Пластина из нескольких щитков, прикрывающая «грудь» под головой, напоминала панцирь. Надёжный, прочный и прохладный на ощупь.
Ира подошла ещё ближе, и две лапы взяли её в кольцо, устраиваясь у неё на спине, закрывая её почти целиком. Острые окончания легли плашмя и не были способны даже случайно порвать одежду. Внезапно Низз издал глубокий грудной стон, разжал объятие, взвился вверх, прижимая все лапы и отростки к туловищу, и упал рядом на землю. Воздушная волна от этого движения сбила Иру с ног. Она поднялась и подошла к голове Червя. Его глаза оказались на уровне её, и она протянула ладонь, погладив под веком. Рот чуть приоткрылся, блеснули лезвия зубов, но она не обратила на них внимания, кладя вторую руку рядом. Лапы шевельнулись, оборачиваясь вокруг её тела, отростки настороженно тронули стопу и поднялись дальше, сплетаясь вокруг икры.