Закон дороги

Тайри выскочила из лавки, пытаясь унять нервную дрожь. Снова знаки, снова шепот судьбы? Это все специально делается? Эдак не захочешь — отправишься домой, невозможно же постоянно натыкаться на всезнающие сочувственные взгляды! Кстати, о взглядах. С чего этот широкоплечий коротышка так на меня уставился? И откуда тянет такими знакомыми ароматами специй и трав? Хранительница перевела взгляд чуть выше головы означенного незнакомца и узнала очертания крыши, окон второго этажа и высокую дверь, украшенную узором из роз и сосновых веток. А вот и хозяин сего почтенного заведения вышел на порог, что-то шепнул помощнику, и тот скрылся внутри.

— Здравствуй, Кьялар. Рада тебя видеть.

— А уж как я рад, девочка! Заходи, поговорим.

— Не сегодня, почтеннейший. Мне нужно собраться, попрощаться по-человечески с кем следует. Можно?

— Нужно, дорогая, именно так и нужно. Буду ждать тебя. И запомни, куда бы ты ни пошла, все одно ко мне придешь. Не потеряешься, — хозяин Таверны хитро подмигнул.

— Раз уж ты так говоришь, значит, не потеряюсь, — как-то обреченно вздохнула Тайри. Вот вам открытый текст — ни намеков, ни знаков. Просто надо сделать, что положено, и точка. — Я вернусь, не сомневайся.

— Да какие сомнения, девочка. От судьбы кто ни бегал — ни один не убежал. Даже боги, что уж о нас рассуждать… Помнишь, что твой Лоцман говорил?

— Нужно взглянуть своему страху в глаза и назвать по имени. И он уступит дорогу.

— Сможешь?

— Куда ж я денусь…

Сборы были недолгими. На следующее утро Тайри, как и обещала, встретилась с его величеством Орданном и его прекрасной невестой. Одри не понадобилось и минуты, чтобы все понять. Твердый решительный взгляд подруги она истолковала однозначно.

— Все-таки уходишь?

— Да, ваше будущее величество. Пора.

— Даже на свадьбу нашу не останешься?

— Зачем я вам? Молодой король будет строить новую жизнь без помощи пришлых волшебников. Незачем напоминать народу, что кто-то ему помогал подняться на трон, незачем помогать злопамятным и злоязыким. Да и учить ваших будущих детей должны Мудрые — плоть от плоти вашего мира. Это будет…

— Правильно, я знаю, — мрачно сдвинул брови Орданн, — но я все равно не хочу тебя отпускать. Мне… тревожно.

— Почему? — удивилась Хранительница. Его величество снова выглядел не мальчишкой, а совсем взрослым мужчиной, привыкшим обдумывать свои шаги, с приличным грузом горького опыта за плечами.

— Потому что ты возвращаешься совсем одна. Тебе не на кого опереться, некому прикрыть тебе спину. Так не должно быть. Это не справедливо!

— Справедливости вообще не существует, ваше величество. По крайней мере, в моем конкретном случае. Не переживайте, я справлюсь. Ньятти же никогда не дарят бесполезных подарков?

— Не дарят. Ну тогда хоть бокалы поднимем, что ли…

— За удачу? — Тайри улыбнулась. Странно, получилось искренне и без малейших усилий. Точно принятое решение сбросило с души камень.

— За удачу, за верную Тропу и за будущие встречи, — дрогнувшим голосом проговорила Одри, — я верю, они будут.

— Несомненно, — не покривив душой, ответила Хранительница.

Резной хрусталь отозвался на соприкосновение дивным звоном, леди Даллет пригубила темное вино и, поперхнувшись, чуть не выронила бокал. Капли разбежались по полированному дереву стола.

— Что? — испугалась бывшая лесная колдунья, — Оно в уксус превратилось?

Подруга, смеясь, отсалютовала прозрачным сосудом с едва голубоватой жидкостью:

— Бери выше. Морская вода.

Капельки на столе потянулись друг к другу, изменили цвет на темно-синий и собрались в слова: «Жду. Рикарт».

Эпилог

Эпилог.

Тайонна ор Даллет шагнула из двери Таверны на тихую улицу, в двух шагах от особняка, где родилась и выросла. С минуту она медлила, осматриваясь и ловя взглядом мельчайшие подробности. Ни одно дерево не спилили, кусты шиповника по-прежнему растут вдоль кованой ограды, а из сада доносится аромат цветущих герний. Значит, матушка не оставила своих занятий. Сам дом выглядел ухоженным, жилым и, если так можно сказать, счастливым. Сияли кристальной чистотой окна, просвечивала сквозь листву обновленная красная черепица крыши, играл блестящими флюгерами ветер. Тайри хотелось думать, что вот именно сейчас, оторвавшись от очередного трактата, подойдет к окну отец, а мама, как всегда, угадав появление дочери, спустится по ступенькам крыльца. Глубоко вздохнув, младшая леди Даллет открыла калитку. Первым делом под ноги ей бросились с лаем два лохматых белоснежных облака. Гроннские собаки? В этом доме? Мир перевернулся? Матушка всегда говорила, что любая собака превратит ее любимые клумбы и горки в ничто… Не успела Тайри додумать эту мысль, как из-за кустов шиповника с воплями вылетело трое… нет, четверо очень юных представителей рода человеческого. Трое мальчишек и девочка. Двоим было лет по пять — темноволосому и темноглазому загорелому чудовищу со сбитыми коленками и юной леди, со знакомыми до боли чертами: светлой, акварельной кожей, почти белыми волосами и льдисто-голубыми глазами. Младшие мальчики — пухлощекие, большеглазые, но очень разные. Как водится, они-то первые и заметили появившуюся невесть откуда незнакомку. Один из них споткнулся, приземлился на пятую точку и захныкал, а второй поднял на пришелицу огромные серые, как осеннее небо, глаза и требовательно спросил:

— Ты кто?

Тайри присела так, чтобы юному смельчаку было удобнее с ней разговаривать и не нашла ничего лучше, чем задать встречный вопрос:

— А ты?

— Лолд Даллет младсый! — гордо задрал подбородок малец.

— Вот как! А старший тогда кто?

— Папа!

— Лорд Номар?

— Ты сто! Номал — это его папа, — «младсый» ткнул пальцем в чудовище со сбитыми коленками, — и его, — указал он на размазывающего слезы по щекам карапуза. — А мой папа Толвик!

Тайри, прилагая огромные усилия, чтобы удержать на месте упорно отвисающую челюсть, уселась на землю, скрестив ноги. Вот не зря, не зря посещали ее тревожные предчувствия, что не войти дважды в одну реку…

— А ты кто есть?! — продолжал настаивать пухлощекий собеседник. — Отвечай, или я дядю Номала позову! Он тебе показет! — и погрозил непонятной тетке крохотным кулачком. Старшие, как ни странно, взирали на происходящее безобразие молча, но с огромным интересом.

Целительница улыбнулась, не зная, радоваться ей или сердиться, бежать отсюда пока не поздно, или остаться.

— Давай, зови…братец.

Номаров младший, видимо, не сообразив, кому грозит его воинственный товарищ, горько всхлипнул и зарыдал в голос. О боги, ну что с ним делать? — с ужасом подумала Тайри, — на руки возьмешь, так еще сильнее испугается…

— Кай, что там стряслось? Почему Тинни плачет? — судя по голосу, это Номар.

— Я не плачу! — отозвался «лолд Даллет младсый», — это Сид левет! А я с тетей лазговаливаю! Она тебя знает!

— Что за… — кузен вовремя остановился, потом послышался треск ломаемых кустов — видимо, для скорости сиганул с балкона. С него станется… Хоть бы думал, какой пример детям подает, папаша…

— Леди, не имею чести вас знать, но не могли бы вы оставить детей в покое, — прозвучало вежливо, но очень холодно и даже угрожающе. Ну, посмотрим, как ты дальше заговоришь, драгоценный мой, азартно подумала целительница. Неужели кровь ничего не подсказала? И то, что охранные чары пропустили меня, как свою, без малейшего подозрения?

— С удовольствием. Если меня отпустит лорд Даллет младший, — самым серьезным тоном ответила она, потому что юный Тинни уже схватил ее за палец и изо всех сил тянул на себя.

— Тинни, перестань безобразничать, леди, наверное, больно…

— Да не то слово, — усмехнулась целительница, запрокидывая голову и заглядывая кузену в глаза.

В следующий момент ее подхватили, закружили и она почувствовала себя немногим старше удивленно открывших рты детишек.

— Нарооооод! — орал во всю свою луженую глотку Номар, — все сюдаааа! Она вернулааааась!!! — потом гораздо тише, с какой-то надрывной, болезненной ноткой на каждом вздохе, поставив на землю и осторожно касаясь пальцами ее волос, щек, плеч, вглядываясь жадно в каждую черточку, — вернулась, вернулась, вепнулась… Демона твоего лысого… Я уж думал, не доживу, сестренка.