Закон гор

— А они двужильные, — невозмутимо заметил Братский. — Высосут все, что Аллах ни пошлет. И мало еще покажется — вот посмотришь. И потом, судя по всему, народу будет невпроворот. Так что, с практической точки зрения, они все правильно придумали. Когда дело до донышка дойдет, там вряд ли кто уже будет различать, что свойства вина измельчали.

Малость поудивлявшись изобретательности хозяев, я вдруг сообразил, каким образом можно использовать данный факт в своих целях. Вот молодцы, ребятки, как вы здорово все придумали! Вот спасибо — это ж прямо-таки подарок бедному диверсанту! Не просто на безрыбье и рак — рыба, а огромный копченый лосось, свалившийся с неба прямо под нос озабоченному поисками плавленого сырка бомжу, рядом с бутылкой краденого стеклоочистителя.

Караван с невестой приперся в сумерки. Очертания снежных пиков начали сливаться с горизонтом, а созвездия набухли вполне ночной яркостью, в очередной раз поражая чужаков необычной красотой и детальной четкостью тутошней астрономической карты.

Прибытие колонны было обставлено с максимальным шумом и разноцветьем. Если не знать сути происходящего, можно было запросто предположить, что праздничный кортеж — не что иное, как заблудившийся в потемках мотострелковый полк, с боем прорывающийся в долину. Для тех, кто был на РЧВ, данное сравнение объясняет происходившее максимально точно. Ну а для тех, кто не был, поясню: товарищи в колонне палили во все стороны из всех видов стрелкового оружия, преимущественно трассерами, лупили по горным склонам из противотанковых гранатометов, запускали в небо все, что под руку подвернется и обзывается в армейской среде сигнально-имитационными средствами, завывали клаксонами, светили фарами, орали во всю глотку от избытка чувств, а какие-то суперухари умудрялись по ходу движения рвать в придорожных канавах оборонительные гранаты — звук от их разрыва трудно спутать с чем-либо другим.

— Совсем еба…нулись, дебилы! — громко выругался в чердачной темноте неслышно поднявшийся Джо. Я вздрогнул и обернулся — боевой брат под шумок самовольно прокрутил гвоздем индивидуальную дырень в некотором отдалении от основного наблюдательного отверстия и вовсю любовался фееричным прибытием свадебного кортежа. — Они ж друг друга перестреляют еще до начала гулянки!

— Да нет, это вряд-ли, — заметил Братский. — Уж стрелять-то они умеют поголовно…

Мы с Джо синхронно крякнули — насчет того, как эти товарищи умеют стрелять, нам обоим было прекрасно известно: неоднократно испытали в свое время на собственной шкуре.

Колонна приблизилась к центру села, на подъезде к усадьбе Салаутдина от нее отделились две машины и с ходу зарулили в широко распахнутые ворота Рустикова двора.

— Надо бы спуститься, — высказал свое мнение фээсбэшник. — Есть необходимость проявить здоровое любопытство, а то подозрительно будет…

Мы быстро скатились в дом и выскочили на улицу. Успели в самое время: калитка «концлагеря» — настежь, у калитки — спины любопытствующих соратников. Часовые, бросив нас на произвол судьбы, вылезли во двор и вовсю пялились на прибывшую женскую половину свадьбы.

Во дворе нашего хозяина имел место женский клуб — ни одной мужской особи среди присутствующих я не обнаружил. Было очень шумно и бестолково: крикливые дамочки сообща вытаскивали из новенького джипа-«Чероки» нечто яркое и пестрое, явно не способное перемещаться самостоятельно.

— Невеста, — плотоядно всхрапнул Джо. — Эх, я бы ей вдул! Наверняка целка…

— Такой товар пропадает, — поддержал Мент. — Жалко девчоночку!

— Ничего не пропадет, — возразил Братский. — Если до пяти утра жених не упьется как свинья, сделает ей дефлорацию по всем правилам.

— Чего сделает? — удивился Мент.

Братский открыл было рот, чтобы просветить его по поводу дефлорации, но встретился со мной взглядом и осекся: вспомнил, что ежели у нас все получится как задумали, то действительно останется невеста на неопределенный срок невостребованной.

Невесту наконец-то с грехом пополам выволокли из салона «Чероки» и принялись оглаживать со всех сторон, приводя в порядок невообразимой пышности наряд, явно не предназначенный для автопутешествий. Ввинтившись под мышку к Лосю, я попытался рассмотреть ее лицо, но ничего из этого не вышло — на голову новобрачной был наброшен яркий шелковый платок. Дамочки подхватили ее под руки и резво утащили за стол, держа практически на весу.

— Свадьба, свадьба, в жизни только раз! — неожиданно прорезался Лось. — Эх, поплясать бы!

Я недоуменно посмотрел на него: с чего бы это вдруг нашего киллерка в лирику бросило? Ан нет — все в норме! Во взоре Лося явственно читалось: «Гранатку бы! А лучше ящик…»

— Давай назад! — спохватился один из наших часовых. — Нэ фуй сматрэт, бляд! Давай, давай!

Мы медленно попятились вглубь дворика. Тут же, будто в отместку, откуда-то свалилась живописно разодетая и очень даже еще не старая ханум, жена Руслана, и наорала на часовых, заставив их убираться вместе с нами и заниматься своими непосредственными обязанностями. Часовые дисциплинированно отступили, не проронив ни слова, хотя, по всем показателям, горец не должен терпеть такое хамское обращение от женщины.

— Жина началныкь — тоже, бляд, началныкь, — несколько смущенно пояснил нам один из часовых. — Давай, братва, на дом иды. Нэ фуй сматрэт!

Мы ретировались в дом. Заходя в дверь, я заметил, что своенравные джигиты таки не затворили до конца входную калитку: оставили щелочку и с любопытством наблюдают за тем, что творится на женской половине…

Следующие два часа мы лежали на своих топчанах и в напряженном молчании ждали, когда придет время действовать. Разговаривать было не о чем: роли распределены, каждый знает свое место в предстоящей акции. Я поглядывал на часы и активно боролся с сомнениями, которые, как всегда некстати, по мере приближения времени «Ч» коварно заполняли вакуум в сознании.

Вредный Джо красноречиво вздыхал и назойливо пытался встретиться со мной взглядом. За время совместного функционирования мы с Джо привыкли понимать друг друга чуть ли не на телепатическом уровне: с полуслова, с полувзгляда, с полувзмаха ресниц. Прискучив наконец слушать эти натужные вздохи, я сердито крякнул и, стукнув ладонью по одеялу, внятно произнес:

— Даже и не думай об этом! Будем работать… Джо разочарованно промычал что-то нечленораздельное и вздыхать перестал. Разочарование его было понятно. Акцию, разумеется, мы продумали до мелочей и расписали как по нотам. Но осуществить ее будет очень и очень непросто. Это ж только на словах все просто и легко: мочим часовых, забираемся во двор Салаутдина, сыплем что надо куда потребно, валим всех нужных и тихонько сматываемся… А как оно получится на деле, предсказать не может никто.

На каждом этапе этого полуфантастического предприятия могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, сводящие успех всей акции к нулю. И надо заранее быть готовым к самому худшему варианту — настроиться на громкий провал, неизбежно чреватый страшными пытками и мучительной смертью. Ясное дело, даже самому испытанному бойцу, побывавшему в немыслимых передрягах, такой расклад вовсе не улыбается — будь ты хоть трижды мастером моментального впадения в неограниченный по времени боевой транс. Особенно если рядом маячит вполне реальная перспектива тихо убраться с поля боя еще до перехода в атаку. И всего-то проблем: задавить часовых, аккуратно покинуть двор Руслана, прокрасться по переулкам за околицу, а там… И не нужны нам эти паршивые два «лимона» баксов, из которых дядя Толя обещал каждому непосредственному участнику по двести штук. Жизнь, знаете ли, дороже…