Законник Российской Империи. Том 6

— Поиграем, — прошептал он, и в следующее мгновение на крыше уже никого не было, лишь лёгкий ветер кружил в том месте, где только что стояла загадочная фигура.

Глава 19

Свеча на столе дрогнула, когда доктор Мориц фон Хаас в очередной раз ударил кулаком по деревянной поверхности. Серебряный стол, установленный посреди убежища — заброшенного охотничьего домика в лесу под Петербургом — был покрыт сложной вязью рун и символов, часть которых светилась призрачным голубоватым светом.

— Быстрее, Крафт! — раздраженно прошипел фон Хаас в сторону сгорбленного над артефактом человека. — Каждый день промедления стоит нам жизни!

Артефактор Густав Крафт, худой мужчина с жидкими рыжими волосами, нервно облизнул губы и продолжил настраивать странный механизм, лежавший в центре стола. Устройство представляло собой нечто похожее на астролябию, но с множеством дополнительных дисков, рычагов и стрелок, созданных из материала, напоминающего потускневшее золото. Вокруг него стояли семеро улучшенных — неестественно бледные мужчины с пустыми глазами, в которых иногда вспыхивали красноватые искры.

— Я делаю все, что могу, герр доктор, — дрожащим голосом ответил Крафт. — Но структура артефакта слишком сложна для меня. Я не уверен, что мы вообще сможем его активировать без ключа.

— У нас есть ключ, — фон Хаас извлек из внутреннего кармана сюртука маленькую шкатулку из темного дерева. Открыв ее, он осторожно достал медальон удивительной красоты — переплетенные золотые и серебряные нити, держащие маленький кристалл, в глубине которого словно плескалось жидкое пламя. — Стоил мне последних верных людей в Берлине.

Крафт с благоговением протянул руку к медальону, но тут же отдернул ее, заметив предостерегающий взгляд фон Хааса.

— Ты хоть представляешь, сколько он стоит? — процедил прусский эмиссар. — Если мы сможем заставить его работать, европейское руководство забудет о моих… отклонениях от протокола. Больше того, они будут умолять меня вернуться.

В голосе фон Хааса сквозила горечь. Последние недели превратили его из уважаемого представителя «Общества Вечного Огня» в беглеца. После разгрома его сети в Петербурге, таинственной утечки компрометирующих документов и провала операции по захвату Черновой, высшее руководство «Общества» не просто отвернулось от него — оно объявило его персоной нон грата.

Письмо, доставленное тайным курьером, недвусмысленно намекало, что услуги доктора фон Хааса больше не требуются. И только чудом сохраненный запасной план — древний артефакт, добытый в экспедиции на Крите — мог спасти его репутацию.

— Приступай, — скомандовал фон Хаас, осторожно вкладывая медальон в предназначенное для него углубление в центре устройства.

Крафт сделал глубокий вдох и произнес слова активации на языке, который не был похож ни на один из известных европейских. Артефакт отозвался тихим гудением, и его стрелки пришли в движение.

— Работает! — выдохнул Крафт с неподдельным изумлением.

Фон Хаас позволил себе торжествующую улыбку, но она мгновенно исчезла, когда он заметил странный свет, проникающий сквозь щели в заколоченных окнах. Свет был холодным, серебристым и никак не мог принадлежать луне, которая в эту ночь пряталась за плотными облаками.

— Проверьте периметр, — отрывисто приказал он улучшенным.

Четверо из них молча двинулись к дверям и окнам. Их движения были неестественно плавными, как у хищных кошек. Но не успели они добраться до выхода, как дверь распахнулась, словно от порыва ураганного ветра.

На пороге стоял юноша. Худощавый, невысокого роста, с тонкими чертами лица, он казался совсем мальчишкой. Но его глаза… В них отражались тысячелетия. Темные, бездонные, они источали такую древность, что даже улучшенные, лишенные нормальных человеческих эмоций, инстинктивно отшатнулись.

— Где ты его взял? — голос пришельца был мягким, но звучал подобно звону клинка, извлекаемого из ножен.

Фон Хаас выпрямился, одновременно делая шаг назад. Он мгновенно оценил уровень опасности.

— Улучшенные! Устранить его! — скомандовал он, одновременно активируя защитный артефакт на своем запястье.

Юноша улыбнулся, но его глаза остались холодными, как у хищной рыбы.

— О, вы думаете, что ваши мерзкие поделки могут остановить меня? — произнес он с таким презрением, что оно почти материализовалось в воздухе. — Вы, копошащиеся в грязи насекомые, посмели прикоснуться к тому, что вам не принадлежит.

Не дожидаясь ответа, он сделал неуловимое для глаза движение, и в его руке возник прямой меч невероятной красоты. Клинок словно был выкован из застывшего солнечного света — он сиял так ярко, что на него было больно смотреть.

Трое улучшенных бросились на незнакомца одновременно. Первый ударил странным оружием, похожим на кастет с выдвигающимися лезвиями, второй метнул что-то похожее на металлическую сеть, третий активировал встроенный в руку артефакт, выпускающий молнии.

Юноша даже не изменил выражения лица. Одним движением меча он разрубил металлическую сеть, вторым — отсек руку с артефактом, третьим — снес голову улучшенному с кастетом. Все три движения слились в одно, настолько быстрое, что казалось, будто на атакующих обрушился серебристый вихрь.

— Жалкое зрелище, — произнес пришелец, глядя на корчащиеся и обезглавленные тела. — Вы называете это улучшением? Вы лишь осквернили свою природу.

Оставшиеся улучшенные атаковали с еще большей яростью, но юноша двигался между ними с такой грацией, словно исполнял смертоносный танец. Меч в его руках оставлял за собой светящиеся следы, и каждый удар находил свою цель. Он не просто убивал — он буквально расчленял противников, и в этой жестокости чувствовалась какая-то холодная, почти эстетическая безжалостность.

— Свет Очищения! — внезапно выкрикнул юноша, вскидывая свободную руку.

Невыносимо яркая вспышка озарила комнату, и двое оставшихся улучшенных просто… растаяли. Их тела словно обратились в пепел, но не упали на пол, а растворились в воздухе, не оставив после себя ничего, кроме легкого запаха озона.

Фон Хаас отшатнулся к стене, судорожно пытаясь активировать еще один артефакт — небольшую сферу из темного металла. Крафт упал на колени, дрожа и бормоча молитвы на смеси немецкого и латыни.