Законник Российской Империи. Том 7

— Кем-то очень могущественным, — задумчиво произнёс Виктор. — И очень тщательным.

— Альберик, — я произнёс это имя с некоторой настороженностью. — Посланник Вечного Города зачищает следы. Интересно, почему именно сейчас?

— Возможно, дело не в сроках, а в масштабах, — предположил Виктор. — «Общество» зашло слишком далеко в своих экспериментах. Создание «улучшенных» нарушило какие-то правила, установленные Вечным Городом. Все же мы ничего о них не знаем, и любое предположение может быть как верным, так и далеким от истины.

Я кивнул, вспоминая то, что рассказал мне Эдвард. Вечный Город и его стражи не терпели вмешательства в естественное развитие нашего мира. А эксперименты «Общества» явно выходили за рамки дозволенного.

— В письме есть ещё кое-что, — я снова взглянул на бумагу. — Орлицын пишет, что его агенты перехватили странную переписку. Представители «Общества» из разных стран отправляли друг другу координаты каких-то древних артефактов. По всей видимости, технологии, которые они использовали для создания «улучшенных», не были их изобретением.

— А что тогда?

— Возможно, моя мать была не единственной, кто покинул Вечный Город, в итоге в мир просочились их знания, может, даже некоторые технологии.

— И Альберик теперь исправляет ошибку, — закончил Виктор мою мысль. — Собирает разбросанные фрагменты и устраняет тех, кто слишком много знает.

Я задумчиво кивнул. Интересно, что граф делает с найденными артефактами? Уничтожает? Или отправляет обратно в Вечный Город, где учёные могут изучить, как именно они были использованы людьми? Всё-таки прогресс, даже если он произошёл в результате незаконного вмешательства, остаётся прогрессом. А Вечный Город, по словам Эдварда, ценил знания превыше всего.

— Что будем делать? — спросил Виктор, прерывая мои размышления.

— Ничего, — я отвернулся от окна. — Это не наша война, Виктор. Альберик уничтожает тех, кто представлял угрозу для нашего мира. По сути, он делает за нас часть работы. Пусть продолжает, пока не трогает невиновных.

— А если начнёт?

— Тогда мы вмешаемся, — мой голос стал жёстче. — Но пока я предпочитаю наблюдать. Каждая встреча с Альбериком — это возможность больше узнать о собственном происхождении.

На этом мы закрыли тему, но мысли о Вечном Городе и его эмиссаре не покидали меня весь день. Чего он хотел? Зачем наблюдал за мной на приёме? В голове крутились десятки вопросов, но ответов на них пока не было.

* * *

Вечером того же дня императорский курьер доставил мне официальное приглашение на приём в честь прибытия польской делегации. Ничего удивительного — как новому принцу, мне полагалось присутствовать на всех дипломатических мероприятиях. Однако приписка внизу привлекла моё внимание:

«Её Высочество Карина, сестра императрицы Польской, выразила особое желание увидеть Вас».

Карина. Это имя всколыхнуло воспоминания, которые я давно отодвинул на задний план. Наша встреча в Варшаве, совместная операция, её необычная магия и не менее необычный темперамент… Я улыбнулся, вспоминая, как она называла свои заклинания нелепыми фразами. Талантливая волшебница, красивая женщина и абсолютно невыносимая собеседница, которая еще и выпить любит — всё это сочеталось в ней в равных пропорциях.

И вот теперь она прибыла в Петербург. Это усложняло ситуацию. Особенно учитывая мои отношения с Варварой, которые только-только начали укрепляться после новостей о моём новом статусе.

Впрочем, я не собирался бегать от прошлого. Следовало встретиться с Кариной и прояснить всё раз и навсегда.

* * *

Польская делегация прибыла с помпой, характерной для этой гордой нации. Вереница экипажей, украшенных гербами, торжественный эскорт, музыка — всё говорило о важности визита. Я наблюдал церемонию прибытия, стоя на балконе Зимнего дворца вместе с другими высокопоставленными лицами.

— Много шума из ничего, — пробормотал Пётр, стоявший рядом. — Поляки всегда любили пускать пыль в глаза.

— Не стоит недооценивать их, — возразил Михаил, второй принц, известный своим прагматичным подходом к военно-дипломатическим вопросам. — У них сильная армия и хорошие связи с Францией, особенно в свете последних событий и смены власти.

— Именно поэтому они и приехали, — заметил я. — Ищут союзников против растущего влияния Пруссии.

Михаил с интересом посмотрел на меня.

— Для новичка в дипломатии ты удивительно хорошо понимаешь суть вещей, брат.

— Законник видит больше, чем придворный дипломат, — я пожал плечами. — Мы копаем глубже, а чтобы не сделать хуже, приходится быть в курсе многих вещей.

— А иногда закапываетесь слишком глубоко, — с намёком произнёс Пётр, но я проигнорировал его выпад.

Моё внимание привлёк один из экипажей, из которого вышла девушка. Даже на расстоянии я узнал её по гордой осанке и характерному жесту, которым она поправила выбившуюся прядь светлых волос, в которые неизменно вплетена голубая лента. Карина, волшебница и аристократка, сестра правительницы Польши.

Тогда, в Варшаве, она произвела на меня впечатление не столько красотой, сколько силой характера. Женщина, которая знала себе цену и не боялась идти против течения. Мы расстались на интригующей ноте, которая могла перерасти в нечто большее, если бы судьба не разбросала нас по разным странам.

Теперь наши пути снова пересеклись, но обстоятельства изменились. Я был уже не просто посланником на задании, а принцем империи. И у меня были обязательства перед Варварой, которая стала для меня гораздо больше, чем союзником в борьбе с «Обществом».

Приём в честь польской делегации превратился в настоящий бал. Император не скупился на демонстрацию богатства и могущества России — иностранцам следовало понимать, с кем они имеют дело. Столы ломились от изысканных блюд, лучшие музыканты столицы играли новейшие композиции, а придворные щеголяли в самых дорогих нарядах.

Я пришел, когда бал был в самом разгаре. Моего появления ждали, и разговоры на мгновение стихли, когда дворецкий объявил:

— Его Высочество, принц Максим Алексеевич Романов!

До сих пор не привык к этому титулу, и другому отчеству с фамилией. Казалось, они принадлежат кому-то другому, не мне. Но приходилось соответствовать.

Я прошёл через зал, отвечая на поклоны и приветствия. Отец-император кивнул мне с одобрением. Он оценил мой внешний вид: строгий костюм с минимумом украшений, но безупречно сидящий. Никакой показной роскоши, только сдержанное достоинство. Впрочем, подобное давно стало визитной карточкой нашего с Александром предприятия.

— Ваше Высочество, — раздался знакомый голос за моей спиной, явно с нотками сарказма, — неужели вы настолько заняты новыми обязанностями, что не замечаете старых знакомых?