Законы любви

— О да, они глубоко любят друг друга. И мой отец любил мать, но второй раз женился по практическим соображениям.

— Значит, двое мужчин хотят сделать вас своей женой? Один признался в любви. А другой?

Сисели покачала головой:

— Нет, Эндрю ничего подобного не говорил.

— Вы утверждаете, что готовы выйти замуж по практическим соображениям, — продолжал отец Эмброуз. — И что не любите ни одного из своих поклонников. И все же должны выйти замуж. Так почему не выбрать человека, который клянется, что любит вас? В отличие от того, кто так и не сказал этих слов, так близких сердцу девы.

Его аргумент дал Сисели пищу для размышлений.

— Наконец-то! — торжествовал Йен. — Хоть кто-то принял мою сторону в этом деле.

— Еще бы он не принял вашу сторону! — отрезала Сисели. — Он ваш дядя!

— Если Маб будет по-прежнему так готовить, — объявил священник, — я стану обедать с вами.

Он схватил последнюю корочку хлеба, подобрал большим пальцем остатки масла и размазал по корочке, прежде чем сунуть в рот.

Когда Тэм и Артейр убрали со стола, в зал вернулась Маб с компанией молодых людей и женщин.

— Доброе утро, милорд, миледи, отец Эмброуз, — приветствовала она. — Я привела вам будущих слуг. Они трудолюбивы, честны и не станут воровать, как некоторые, не будем называть имен.

По ее знаку вперед выступили девушки.

— Я бы хотела, чтобы Бесси и Флора помогали мне на кухне. Сайн, Сеси и Эффи могут трудиться по дому.

Она замолчала.

— Милорд, каково ваше мнение? — осведомилась Сисели.

— Выбор за вами, прекрасная леди.

— Все они ближайшие родственники Маб. Прекрасные люди, — тихо пробормотал отец Эмброуз.

— Лэрд согласен принять этих девушек. А Тэм и Артейр прекрасно показали себя сегодня утром. Кто эти остальные, Маб?

— Парнишка моего племянника Габан, который будет чистить дымоходы и точить кухонные ножи, — сообщила Маб, вытолкнув мальчика вперед.

Тот поклонился.

— Прекрасный мальчик, — заметила Сисели. — Он остается.

— Остальные парни будут трудиться на конюшне, миледи, — добавила Маб.

— Ты все прекрасно устроила, Маб, и лэрд тебя благодарит. И остальных тоже.

Сисели встала и спустилась вниз от высокого стола.

— Пойдемте, девушки. У нас полно работы.

— Вы будете работать с ними? — удивился лэрд.

— Я благородного рода и воспитана, как девица благородного рода, Йен Дуглас. Но меня растили при дворе королевы Жанны Наваррской, не выносившей лени и неряшливости. Она считала, что если женщине предстоит управлять домом, она должна точно знать, что и как делать. Я научу девушек, как вести дом, чтобы после моего возвращения в Перт все содержалось в идеальном порядке.

— Ах, племянник, вижу, твоя невеста — девушка упрямая, — язвительно хмыкнул священник, что совсем уж не подходило служителю Божию.

— Когда настанет время, прекрасная леди, вы не захотите вернуться в Перт, — заверил Йен. — Ваше сердце будет моим, а мое уже принадлежит вам.

Сисели покачала головой:

— Никогда не видела, чтобы такой великан был настолько мягкосердечным, милорд. Вы для меня загадка.

Слегка улыбнувшись, она собрала девушек и принялась объяснять, что от них требуется.

— Ты нашел себе сокровище, парень, — тихо заметил священник. — Теперь нужно найти способ удержать ее. Король пошлет за ней?

— Вне всякого сомнения. Она лучшая подруга королевы Джоанны. Они росли вместе.

— Иисусе сладчайший! — воскликнул священник. — Ты что, не мог влюбиться в обычную девушку, племянничек? Не сносить тебе головы!

— Она моя, — процедил Йен, глядя на Сисели, которая в этот момент показывала, как чистить и полировать древний дубовый буфет. — Взгляни на нее, дядя. Разве ее место не здесь? Я дам ей все, что она хочет, лишь бы ей было хорошо в этом доме!

— Может, тебе повезет и зима в этом году будет ранняя. Тогда тебя оставят в покое до весны. Это даст тебе время очаровать леди. Да, это твоя единственная надежда, Йен. И я буду молиться за тебя, — пообещал священник.

К концу дня зал сиял чистотой. Но пока Сисели трудилась рядом со служанками, старая Маб послала за родственницами постарше, поскольку была исполнена решимости позаботиться о том, чтобы госпожа не проводила еще одну ночь на неудобном стуле перед очагом. Она решила подготовить комнату для леди.

Габан провел полдня в дымоходе, вычистил сажу и вынул несколько птичьих гнезд, свитых одно над другим. Потом зажег маленький факел и присел, подняв его вверх, чтобы посмотреть, тянет ли дымоход как следует. Довольно кивнув, он уведомил Маб, и три женщины немедленно поспешили в комнату с тряпками, ведрами и метлами. К вечеру комната была чиста, в камине горел огонь, стекла вымыты, а мебель отполирована.

— Кузины, вы хорошо поработали, — похвалила вошедшая Маб, — и я благодарю вас за это. Здесь ее светлости будет удобно.

— Видно, девушка тебе понравилась, — сказала одна. — Я видела ее в зале рядом с моей дочерью и остальными. Своими руками скребла стены. Хоть она и леди, а тяжелой работы не боится.

— Она будет прекрасной хозяйкой в Гленгорме, — заверила Маб.

— И с виду она сильная, — добавила другая женщина. — Она даст Гленгорму наследников. Этого ждет вся деревня.

Остальные согласно закивали, после чего Маб велела им разойтись по своим домам. Потом Сисели отослала и девушек, поскольку помещения для слуг еще не были убраны, а после такого тяжелого дня они нуждались в отдыхе.

Вернувшись с кухни, Маб заметила, что Сисели обходит зал с довольной улыбкой на губах.

— Миледи, пойдемте со мной, — пригласила старушка и повела ее наверх. — Мы вычистили и вымыли для вас комнату, миледи. Нельзя больше спать в зале. Эта комната принадлежала матери лэрда, — сказала она, открывая дверь.

Сисели медленно огляделась. В комнате было тепло. За окном пылал закат. Комнату проветрили. Полы сверкали. А кровать! Какой удобной казалась кровать!

Она вздрогнула, почувствовав, как Маб прикоснулась к ее руке.