Законы войны

Казак на посту поднял автомат.

– Стой!

– Свой я… – отозвался Аскер, – свой, б…

– Мама не учила, что материться нехорошо? – участливо осведомился казак

– Нет у меня матери. Сирота я.

– А ну, подойди ближе…

Аскер послушно подошел. Видок у него, прямо скажем, был не из тех, что внушает доверие…

– Руки в гору.

Казак сноровисто обыскал подозрительного типа. Оружия нет, с виду – как псарней травили, расхристанный какой-то. И по башке ему недавно дали. Прилично дали, до сотрясения, вон синяки под глазами. И кровью от него пахнет… казак был опытный, пять лет в ПД [86] , потом по горячим точкам-то помотался.

86

Парашютный десант. ВДВ – здесь такого слова не знали.

Но он был свой.

– Тебе чего тут?

– Пожрать. На конвой попроситься.

– А бабки есть? Два рубля с пешего.

Деньги были. Трофейные.

– Афганями возьмешь?

– Да хоть рупиями…

Казак сноровисто отобрал нужные монеты.

– Проходи. В столовке спроси Кузьму, он с ребятами идти собрался…

Полиция появится минут через десять. Казак почешет затылок и скажет, что никого подозрительного не видел и пеших вообще не было. Насчет машины сказал, что не видел, как тут она оказалась и вообще – за то, что происходит за периметром, он не отвечает: поставили машину и поставили. Ему-то какое дело?

Внутри, за насыпным земляным валом, все было как и пять, и десять, и двадцать лет назад. Тяжело бронированные грузовики – они отсюда и пошли, кстати, с таким тяжелым бронированием, это потом армия начала опыт перенимать после Бейрута. Охрана, следящая, чтобы ничего не стянули, – афганцы в периметре тоже есть, а они те еще ухари. По территории разбросаны склады, дуканы, харчевни, где можно заказать борщ и тебе его подадут – тому, кто работает здесь долго, осточертела индийская и афганская экзотика. Это русское место, левых тут нет, в то время как каждому русскому здесь найдется место.

Он пошел в ближайшее место, где можно было поесть. Найти его было несложно – по музыке, громкой и русской. Рядом курили колоритные мужики, на ком-то была сетчатая майка, на ком-то бронежилет на голое тело, на ком-то – шорты, на ком-то домашние тапочки. На него они не обратили ни малейшего внимания – идет человек по своей надобности и идет. В этом, кстати, было отличие русских от англосаксов – те бы обязательно прикопались, даже к своему.

Пол в харчевне был засыпан местным гравием, какого в предгорьях много. Аскер подошел к столикам, где топились купленные на кабульском базаре русские самовары [87] еще конца позапрошлого века, спросил чаю и сушеного, но не соленого мяса. Расплатился теми же афганями.

87

Их реально находили на базарах и в дуканах еще солдаты ОКСВ. Хороший тезис к тому, что царская Россия ничего, кроме хлеба, не экспортировала.

– Кузьма где сидит? – спросил он человека за стойкой

– А вон – справа. В углу самом. Здоровый с усами – и есть Кузьма.

– Благодарствую.

Аскер и не подумал давать деньги за информацию, а халдей и не подумал их просить. Здесь было место, построенное русскими и для русских. Если бы халдей, а скорее всего – владелец этого места жил бы по-другому, по другим понятиям, – к нему перестали бы ходить, и он бы обанкротился и съехал. Урок всем остальным.

Забрав заказанное, Аскер подошел к двум сдвинутым столам, за которыми сидели водители. В основном армейские.

– Здравия желаю. Присесть позволите?

Водилы уставились на него.

– А ты кто такой будешь? – спросил усатый здоровяк. По виду – он мог согнуть лом руками.

– Человек божий, мимо прохожий.

– Ну, садись, человек божий…

Аскер пододвинул стул, сел. Сразу обращаться с просьбой или «грузить» было не принято, об этом можно было только в самом конце. Он знал, что его сейчас осматривают внимательные глаза, пытаясь понять, кто он такой и откуда.

А так водилы мирно трапезовали, набивали брюхо перед очередным долгим переходом. На Саланге таких постоялых дворов нет, а вот очереди есть, тоннель-то узкий. Вот и хрен знает, сколько стоять придется…

– Слышь, человек божий… – сказал один из водил, – а не ты ли в Кушке тренировался?

Понятно, знакомые все-таки нашлись. Армия, несмотря на свои размеры, – организация замкнутая, найти знакомого просто.

– Я.

– А в каком году?

Аскер назвал год. Водила – монголоидного вида, загорелый – кивнул, в основном для других. Правда.

– А щас чем занимаешься? – спросил старший, Кузьма, наверное.

– На частных хлебах.

– Контрактник, что ли? Э…

Контрактников не все любили.

– Хлеба тоже разные бывают, – сказал Аскер, – соображать надо. Араба знаете?

– Ну?

– Так вот он тоже на вольных. Сейчас.

Сказанное было серьезным.

– Араба-то я знаю… – сказал монголоид, – даже грешным делом учился у него. А вот ты его как знаешь, паря?

– Так и я – учусь. Метки у него – на руках. На обоих.

Монголоид хмыкнул.

– Верно. А чего от своих отбился? Дезертир, что ли?

– Дела лихие. Вот, попутный транспорт ищу.

– Попутный только ветер в ж… Куда надо?

Аскер не успел ответить – подошел халдей. Прошептал что-то Кузьме на ухо.

– Полиция здесь, парень. Кого-то ищут. Не знаешь – кого?

Аскер решил идти ва-банк:

– Меня. Предатели это.

Водилы замолчали. Почти все они были армейскими отставниками. Свой для них был завсегда свой, ну а чужак…

– Полиция чья, наша? – спросил Кузьма.

– Не, зеленые [88] .

– Тогда посылай нах… Никого тут левых нет, и не было.

Содержатель трактира кивнул:

88

Типичное прозвище афганцев. Зеленые, союзники – были и похуже прозвища.

– Понял.

Это место можно было обыскивать целую неделю. Попытка установить пост для досмотра на въезде вызвала бы бунт.

Водилы переглянулись.

– Слав, ты без напарника идешь?

– Ну?

– Возьми парнишку. Тебе куда?

– Баграм – можно?

Кузьма захохотал.

– Можно Машку за ляжку, бача. Совсем, смотрю, распустились в армии, не то что в наши годы. Высадим на периметре, не переживай. Там к нам как раз еще пара машин присоединится. Так, двинулись, мужики. По машинам…

– Можно…

Аскер, до этого прятавшийся сзади, там, где было оборудовано спальное место, полез вперед. Ровно рокотал дизель, усиленная до предела подвеска глотала все неровности афганской пустынно-степной дороги…

– Ты, бача, серьезный человек, как я погляжу. – На водителе из одежды были только шорты и бронежилет. – Там эти зеленые кордон поставили на пути к Кабулу, ловить тебя собрались. Ну да ничего, там Ваня Концевой с ребятами на Пешавар идет, он этим зеленым быстро даст рахунку [89] . А ты замочил, что ли, кого?

89

Старое казацкое выражение. Дать рахунку – довести до ума, направить.