Заложница мнимой страсти

В академию Золотиса вернулась другим человеком. Вернее, отношение окружающих к ней поменялось. Прежде к принцессе — кузине правителя — относились чуть проще, новый статус наследницы престола создал вокруг девушки зону отчуждения. Благо, она к этому привыкла ещё в колледже. Тогда однокурсницы считали ниже своего достоинства общаться с ней, теперь держались подальше из лишнего пиетета. Вполне возможно, Злата отчасти сама была в этом виновата. Она с головой погрузилась в учёбу, понимая, насколько важны магические навыки для жизни во дворце. Целиком полагаться на Алуста не могла, он прямо дал понять, что не стремится в короли.

Профессор Казим с удовольствием проводил дополнительные занятия с её высочеством, тогда как другие адептки тратили время на отношения с юношами в поисках своих сталкеров. Библиотека тоже стала любимым местом принцессы. Однажды девушка чуть не зачиталась, хорошо, что мама Алустона встревожилась и чуть ли не силой увела её. Они тогда хорошо поговорили на променаде. Золотиса даже пожалела, что чудесная женщина не станет её свекровью, хоть та была искренне убеждена в скорой свадьбе обручённых.

Полгода не слишком долго тянулись, никто не успел соскучиться, но Злата всё-таки отправилась навестить родителей. Её заинтриговало мамино послание, переданное через наблюдателя, Умиляна делала намёки на приятное известие, которое очень удивит дочку.

В Портии стояла зима. Не слишком холодная, хотя отвыкшую от перепадов температуры принцессу прогулки по дворцовому парку не привлекали, она предпочитала проводить время в помещениях. Прежде всего поговорила с отцом. Алинк подробно рассказал о судьбе Данаира. На суде бывший принц полностью признал вину и клятвенно заявил, что не станет вмешиваться в дела дяди. Верить ему на слово не стали, вынесли довольно гуманный, хотя и болезненный для привыкшего к безнаказанности Данаира приговор: десять лет ношения ограничивающих магию браслетов. Золотиса сказала на это, что десять лет мало. Отец засмеялся:

— Никто не помешает нам продлить наказание.

— Где же он теперь, — поинтересовалась Злата, — не в монастыре случаем?

— Я поставил его наместником в Северной провинции.

— Доверил такой важный пост? — изумилась принцесса.

— Не волнуйся, за Данаиром внимательно наблюдают. Поверь, парень неплохо справляется. Женился, кстати, недавно. Девушка не слишком родовита, зато влюблена в него как кошка. Без всякой магии.

Золотиса только плечами передёрнула. Вот уж ничего удивительного. Она и сама, помнится, была в восторге от первого принца ещё до того, как тот начал воздействовать на неё ментально.

— Совет да любовь! — искренне пожелала она новобрачным.

— Ну, — лукаво подмигнул ей отец, — а вы когда сподобитесь?

Покинув уютное кресло, принцесса прошлась по уютной гостиной и замерла около окна. Пришла пора признаваться. Вздохнула, рассматривая морозные узоры на стекле и сказала:

— Так понимаю, что ты говоришь об Алустоне?

— Конечно, разве не с Диором ты помолвлена? Мы с матерью извелись, ожидая назначения дня свадьбы.

Девушка покачала головой.

— Свадьбы, скорее всего, не будет.

В комнату зашла запыхавшаяся Умиляна, она услышала последнюю фразу и бросилась к дочери:

— Златушка! Как же так?

— Простите меня, — повернула к ней печальное лицо принцесса, — я должна была раньше сказать, надеялась, что чувства проснуться.

Алинк суетливо поднялся и хмуро объявил:

— Займусь, пожалуй, делами. У меня совет назначен. Вы тут по-женски пощебечите пока.

Её величество проводила супруга растерянным взглядом и опять обратилась к дочери:

— Что случилось?

— Ничего, — ответила Злата, — в том-то всё и дело. Нет любви, мама. Алуст для меня просто товарищ. Друг.

— Это не страшно, — королева стала гладить её по волосам, сочувственно вглядываясь в лицо, — ты ещё молода, только-только восемнадцать исполнилось. Любовь проснётся, вот увидишь. Важно, что он тебя обожает!

— Это не так, — покачала головой дочь, — я тоже думала, что для создания крепкой семьи достаточно уважения и взаимопонимания. Собиралась мириться с этим, если мы всё-таки поженимся. Увы…

— Что? Почему ты так удручена?

— Диор тоже не любит меня. Он хорошо ко мне относится, но это просто забота. Опекал меня по просьбе Холли, вот и взвалил на свои плечи дополнительную ответственность. Я не имею права пользоваться его благородством.

— Имеешь! Почему вдруг не имеешь? — возмутилась мать.

Золотиса обняла её и шепнула на ушко:

— Потому что, мне кажется, Лустик влюбился.

— Не может быть! Вы обручены, он не в праве…

— Я собираюсь вернуть слово, мама.

Умиляна затрясла головой:

— Как же так! Портии нужны его магические способности!

— Это не даёт нам права разрушать жизнь хорошего человека. Если я пойму, что на чувства Диора отвечают взаимностью, объявлю о расторжении помолвки.

Королева отстранилась и потёрла лоб, словно прогоняя наваждение:

— Всё правильно, девочка моя. Нельзя эгоистичные интересы удовлетворять в ущерб другим. Спасибо, что напомнила, только любовь к мужу помогла мне вынести ужасные испытания. Не будь её, разве бы я выжила?

— Как ты сказала? — улыбнулась принцесса. — Я ещё молода. Глядишь, и встречу настоящую любовь.

— Обязательно! — бросилась к ней мать, опять лаская и улыбаясь. — Ты у нас такая замечательная! Обязательно встретишь!

— Ну хватит, — засмеялась принцесса, — зацелуешь до смерти! Кто-то хотел сообщить мне интересную новость, а?

— Да, — смутилась мама, — давай сядем, что-то у меня голова закружилась, — когда они опустились в кресла, Умилана прикрыла глаза, устроив затылок на подголовнике, немного помолчала и произнесла: — Я беременна.

— Что? Мамочка! — Золотила бросилась на колени, обняла мать и уткнулась лицом ей в живот. — Вот это радость! Папа, наверное, в облаках от счастья! Надо же, ни словечком не намекнул!

— Он пока не знает, — прошептала королева, — никто пока не знает. Один Зибер. Он обследовал меня и заверил, что будет мальчик. Развивается хорошо.

— Как ты можешь утаивать такую новость? — качала головой Злата.

— Срок ещё очень маленький. Подожду, когда станет заметно. Боюсь сглаза. Вряд ли папа сможет держать язык на привязи.