Заложница монстра

И вот мы наконец-то остались одни. За Каплей закрылась дверь, и стало гораздо тише. Музыку кто-то успел отключить. Не заметила даже, когда это произошло.

Я все так же топталась у стола и смотрела на Матвея, который не спешил подниматься с дивана. Сидел, смотрел на меня снизу вверх и ждал, когда я все-таки осмелюсь заговорить. А мне все казалось, что это он смотрит на меня свысока и того и гляди, раздавит.

— Лаврова, я начинаю терять терпение, — наконец, сообщили мне. — Я, признаться, планировал провести этот вечер немного иначе. В приятной и горячей компании двух полураздетых девиц легкого поведения. Ты не входила больше в мои планы.

— Почему? — спросила, так и не поняв, с чего вдруг Новак передумал меня мучить.

— Почему я не предпочел тебя? — Темные брови мужчины поползли вверх. Надо же, он удивился. — Вероятно, ты мне слишком быстро наскучила.

— Глупости, — хмыкнула, уже более уверено смотря на Матвея. Судя по всему, у нас зарождается новая словесная перепалка. Которая неизвестно к чему приведет. — Я слишком сильно в свое время тебя задела. Вгрохав в меня столько денег, ты бы не стал отступать. Забрал бы свое и даже больше. Ты слишком эгоистичен. Поэтому я не понимаю, с чего вдруг ты решил сжалиться надо мной.

— Сжалиться? Крошка, что за странные слова, — ухмыльнулся Новак. — Единственное, чего мне хотелось — это растоптать тебя. Да, пожалуй, поступок был так себе. Надо было остановиться раньше. И послать все к черту. Но мне стало интересно. А сейчас уже наскучило. Понятно?

— Ты врешь, — заметила. Видела по его лицу, что он не договаривает. Или не собирается обнажать передо мной душу. Только вот я больше его не боялась. Поэтому не собиралась отступать. — Зачем? Оставил меня ты не потому, что стало скучно. Причина в другом.

— Тебе какое дело, Лаврова? — раздраженно поинтересовался Матвей.

Он встал с дивана, обошел стол и остановился в паре шагов от меня. Подходить ближе не собирался. Да и я не подходила. Зато теперь уже он смотрел на меня сверху вниз. А мне снова не было страшно.

— Меня это волнует, — не стала скрывать. — И ты… волнуешь. Мне не все равно на то, что с тобой происходит.

— С чего вдруг? — а вот тут я смогла его удивить. В темном взгляде появилась заинтересованность. — Не вижу радости на твоем лице. Хотя ты должна была ее испытывать. И какого хрена сюда приперлась?

— Ты можешь хоть иногда разговаривать нормально? — поморщившись, спросила. — Так случилось, что ты на самом деле стал мне нравиться. И я не собираюсь этого скрывать.

Сама не ожидала, что прямо сообщу ему об этом. Не знала, какая реакция последует после моих последних слов. Но уж точно и подумать не могла, что Новак начнет смеяться. Издевательски, будто только и ждал, когда я это скажу.

— Крошка, тут такое дело, — отсмеявшись, стал объяснять Матвей, — что мне плевать. Интерес пропал. Я наигрался. И теперь ты мне не нужна. Но я не последняя скотина и не брошу твою мать… и брата. Иначе ты сама загнешься. А смерти тебе я не желаю. Поэтому продолжу помогать. На большее же не рассчитывай.

— Я не ждала, что ты упадешь на колени и начнешь признаваться мне в любви. — Мои губы искривились в подобии усмешки. Мне самой было от себя противно. И пусть я не понимала себя и сейчас не знала, какого черта продолжаю стоять и разговаривать с этим человеком. Наверное, потому, что хотела его слышать. — Поэтому ты меня не задел. — Тут слукавила. Всегда неприятно слышать слова отказа.

— А по твоей кислой мине и не скажешь, — продолжил издеваться Матвей. — Слушай, крошка, топай отсюда. Я отдыхаю. Ты и так обломала меня с теми куколками. Придется вылавливать новых. Не мозоль глаза.

Я не знаю, чем думала. Почему поступила именно так… Просто в какой-то момент меня скрутила такая злость, что стало плевать на все. Схватив стакан с янтарным алкоголем со стола, выплеснула его содержимое прямо в лицо Матвея. Потом со стуком поставила стакан на место. Отвернулась от Новака и пошла на выход. И в самом деле, что я здесь забыла? Чем думала, когда пришла сюда? Надо было просто плыть по течению и не думать о том, почему Матвей так поступил. Но нет, спокойно мне не жилось. Надо было снова себя ранить.

— Куда собралась, ненормальная?! — повысив голос, спросил Матвей.

А в следующую секунду меня ухватили за руку, чуть выше локтя и развернули обратно. От неожиданности потеряла равновесие и стала заваливаться. Вовремя ухватилась свободной от хватки рукой за черную рубашку Матвея.

— Ты что… — хотела спросить, с чего это он удумал меня хватать, когда сам только что слал на все четыре стороны, но мне закрыли рот поцелуем.

Он не был нежным и чувственным. Наоборот, почти болезненным и грубым. Впрочем, в этом был весь Новак. Он привык брать, но мало отдавать. Иногда от его жадности было больно. Несмотря на это, сейчас я не возражала от проявления его грубости. Потому что он все-таки меня поцеловал. И пусть злости и раздражения в этом поцелуе было больше, чем желания, плевать.

И в мыслях не было оттолкнуть Матвея. Сама прильнула к нему, еще крепче сжимая пальцами плотную ткань рубашки. Вторую мою руку отпускать никто не собирался. Словно Матвей опасался, что я могу исчезнуть.

Поцелуй смешивался со вкусом алкоголя на губах и терпким запахом. Я чувствовала силу, исходящую от Матвея кожей. Слишком быстро он умел пробуждать во мне желание. Но сейчас я не собиралась поддаваться. Впрочем, и Новак, кажется, не хотел этого. Точнее, не собирался делать это здесь. Что было на него не похоже. Помнится, он хорошо в свое время поиздевался надо мной, когда мы остались в этом кабинете одни. Но тогда он ненавидел меня, а я презирала его. Теперь же все изменилось. Как? Когда это случилось?

Ласка Новака кружила голову. И когда он таки отпустил мою руку, я обхватила его за шею и притянула к себе ближе. Если я и буду падать, то только с ним. Сделаю все возможное, чтобы его голова кружилась точно так же, как сейчас моя.

Он положил одну свою ладонь мне на поясницу, а второй рукой зафиксировал мою голову, запустив пальцы в волосы на затылке. Если бы захотела вырваться, не смогла бы. Впрочем, делать этого не хотела. Мне нравилось, как он перехватывает инициативу, полностью лишая меня возможности сопротивляться. Если раньше меня это пугало, то теперь я ждала этого момента. Чтобы снова почувствовать себя защищенной и желанной. Каким-то странным образом именно с Матвеем я могла все это почувствовать. До него подобного со мной не случалось. Я не искала ни в ком защиты. Привыкла решать свои проблемы самостоятельно. И любви особой ни от кого не ждала. Сейчас же я хотела этого так сильно, что дыхания не хватало.

Время шло, а мы не замечали этого. Целовались до тех пор, пока губы не закололо от боли. Да и дышать было нечем. Поэтому пришлось остановиться. Пусть мы оба не хотели этого. Я цеплялась за Матвея, а он не собирался меня отпускать. Так и обнимал, тяжело дыша в растрепанные волосы. Кажется, резинка, которой они были собраны в хвост, валялась где-то на полу.

Новак все-таки чуть отстранился, но лишь для того, чтобы посмотреть в мои глаза. Взгляд у него был темный и напряженный. Будто он не знал, как поступить: оттолкнуть меня или позволить нам быть вместе. Мы ведь сможем быть вместе? Не так уж это и сложно. Просто нужно понимать друг друга и беспокоиться не только о своих интересах и эгоистичных желаниях.