Заложница

— Я знаю, что тебя все утомили, — говорит он, наконец, — но я пытаюсь понять, почему мужчина похищает тебя с выпускного вечера только для того, чтобы расспросить о планах на будущее?

— Откуда мне знать, — устало отвечаю я.

После очередной неудобной паузы Ривера спрашивает:

— Может, он думает, что между вами особая связь? Или что ты обязана ему чем-то? — В ответ я только пожимаю плечами. — Иногда, когда мы напуганы, проще всего всё отрицать, а затем затолкнуть ненужное подальше в шкаф. Но я давно работаю с преступниками, и, поверь мне, такой подход никогда не помогает. Станет только хуже.

«Слишком поздно», — думаю я про себя. Все зашло слишком далеко, поэтому я не говорю ни слова. Я контролирую ситуацию, совсем как Стоун сказал мне. Мне уже восемнадцать, и я в состоянии справиться со всем сама.

— Я знаю, произошедшее напугало тебя, — продолжает свой допрос детектив. — Твои друзья рассказали нам, как он появился из ниоткуда и начал размахивать кулаками. Парень по имени Рэндал упоминал о ноже. У мужчины, похитившего тебя, был нож?

— Я не знаю, все случилось слишком быстро, — отвечаю я, зная, что никакого ножа не было и в помине.

— Лиам рассказал, что мужчина был неконтролируем, словно под воздействием наркотиков? Тебе так не показалось?

Конечно же, Лиам сказал это. Выставил Стоуна взбешённым монстром под наркотой.

— Нет, я не думаю, что он употреблял наркотики.

— То есть он не был жесток с тобой?

— Нет, совсем нет!

— За исключением того, что затащил тебя в свою машину?

— Да, — быстро говорю я, — за исключением этого.

— И он не подвергал тебя сексуальному насилию?

— Нет!

Приехав домой, я быстро скрепила порванный лиф платья булавкой, и, к счастью, никто этого не заметил. Я переоделась, и сейчас на мне надеты розовые штаны для йоги и растянутая футболка с Микки Маусом. Платье надёжно спрятано в шкафу, но позже я все равно выкину его.

— Весь вечер мужчина задавал тебе вопросы… — Видно, что Ривера пытается разобраться. — Три часа.

— Я не знаю, что ещё вы хотите от меня услышать.

— Должно быть, это пугающе, — он решает изменить тактику, — иметь по близости мужчину, преследующего тебя. Никогда не знаешь, когда он появится в следующий раз, — голос детектива звучит мягко и успокаивающе.

— Детектив, — рука мамы ложится на моё плечо. — К чему вы клоните? Со стороны звучит так, словно вы подозреваете мою дочь, но Брук не виновата в поступках этого монстра.

— Конечно, нет, — отвечает тот, засовывая ручку в передний карман пиджака. — Я не имел в виду ничего такого. Если ты вдруг вспомнишь что-нибудь, Брук, знай, я всегда готов тебя выслушать. Я на твоей стороне, веришь ты в это или нет. — Морщинки собираются в уголках его глаз, когда он сдержанно улыбается, поворачиваясь к маме и папе. — У меня есть кое-какая литература для вас, содержащая информацию о последствиях такого рода ситуаций, так что…

Папа встаёт со словами:

— Я провожу вас до машины.

Мама и детектив обмениваются взглядами, после чего она неожиданно подскакивает с дивана, направляясь к входной двери, видимо для того, чтобы составить компанию папе. На полпути она оборачивается ко мне:

— Почему бы тебе не принять горячую ванну? — спрашивает она меня нежным голосом.

— Да, наверное, стоит. — Я поспешно прощаюсь с детективом Ривера и поднимаюсь наверх, чувствуя себя ужасно уставшей и расстроенной. Видимо у меня большие проблемы, серьёзность которых я до конца еще не осознаю.

Когда оказываюсь в своей комнате, то быстро подхожу к окну и выглядываю на улицу. Родители стоят возле пассажирской двери машины и о чем-то напряжённо беседуют с детективом. Я скрываюсь за занавесками, затем незаметно приоткрываю окно. Мне не слышно, что говорит мама, но с дуновением ветра удаётся разобрать отрывки ответа Ривера — достаточно, чтобы уловить саму суть:

— Старайтесь окружить ее положительными эмоциями… причины, по которым она защищает его… сильные эмоции, такие как страх… я думаю, это слепая влюблённость…

Мой пульс ускоряется. Он думает, что я на стороне Стоуна.

И он прав.

Ривера протягивает что-то маме в руки, и в темноте мне с трудом удаётся разглядеть небольшую брошюру.

— … так называемый Стокгольмский синдром…

Голос моего отца гулом раздаётся на пустынной улице:

— Почему Брук?.. почему она является его целью?.. этот Стоун Китон… нам нужны ответы…

В ответ Ривера беспомощно мотает головой из стороны в сторону:

— Нам не известно его настоящее имя… никаких документов или упоминаний…

Я не могу разобрать, о чем они говорят дальше, но все их внимание переключается на дом наших соседей. Почему они говорят о нем? Дом выставлен на продажу, так как семья переехала во Флориду, но как говорит папа: цена явно завышена, поэтому он до сих пор пустует.

— Он должен вернуться… предсказуемыми… поймать этого парня… — дальше Ривера говорит о школе и о моих друзьях. Я напрягаю слух, чтобы услышать как можно больше, но ветер меняет направление на противоположное, отчего мне больше ничего не слышно.

Я отскакиваю от окна, как только родители поворачиваются и не спеша возвращаются домой. Окна продающегося дома находятся прямо напротив нашей входной двери, оттуда открывается прекрасный вид на весь наш дом. Ничего не помешает полиции спрятаться там, о чем, скорее всего, и говорил Ривера маме. Копы будут вести слежку за домом, будут наблюдать за мной в школе и вне ее, когда я буду собираться со своими друзьями.

Полицейские продумывают план по задержанию Стоуна. Конечно, как я раньше не догадалась?

И они хотят использовать меня в качестве приманки, хочу я этого или нет.

Звуковой сигнал, оповещающий о новом входящем сообщении, заставляет меня подпрыгнуть на месте от испуга. Я беру телефон в руки, читая эсэмэс от Китти:

Все беспокоятся о тебе. Копы допрашивали нас.

Я печатаю ответ, стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более непринуждёнными. Ранее я переписывалась с Челси, но именно тот вариант событий, что я отправлю сейчас Китти, облетит всю школу.