Заложница

Я улавливаю тот момент, когда Брук замечает их, потому что девушка теснее прижимается ко мне. Она думает, что я защищу ее от них. Ну, она определённо точно права, но на самом деле сейчас ей нужна защита только от одного человека, и этот человек я.

Брук обхватывает мою руку, и я приказываю себе не чувствовать себя лучше от такого, казалось бы, простого жеста. Она искала бы защиту у кого угодно, стоящего рядом, потому что эти двое представляют собой воистину устрашающую парочку.

Но тепло все равно разливается по моим венам, потому что Брук любит меня. Она на самом деле, бл*дь, любит меня, а я люблю ее.

Но это не имеет значение.

Я пытаюсь посмотреть на них глазами Брук. Грейсон выглядит, как чёртов падший ангел. Ни одна женщина никогда не могла устоять перед ним, но одновременно с этим они всегда боялись его. Угроза волнами исходит от него, из-за чего довольно сложно игнорировать ее. И Нокс, облачённый сегодня в изумрудно-зелёную рубашку, выглядит как хищник в самом разгаре охоты.

Я не могу поставить девушку, находящуюся рядом со мной, выше своих парней. Я слишком долго мстил и убивал монстров, чтобы отступить теперь, да и к тому же прямо сейчас где-то держат взаперти невинных детей, о которых мне нужно позаботиться. Брук обязана дать ответы на мои вопросы. Понимает ли она это?

Грейсон огромен. Мышц значительно прибавилось за время, что он провёл в тюрьме. Жизнь за решёткой серьёзно ожесточила его, поэтому одного взгляда достаточно, чтобы перепугать такую хрупкую Брук.

У Нокса же выгоревшие светлые волосы и голубые глаза, но я бы сказал, что он выглядит как противоположность слову безопасность. Яркие холодные глаза прожигают насквозь, оценивающе пробегаясь по девушке.

— Кто это? — спрашивает Грейсон угрюмо.

— Это Брук, — отвечаю я, зная, что он спрашивает совсем не об этом. Я ни хрена не должен объяснять им.

— Привет, красотка, — говорит Нокс приторным голосом, скрывая за ним свои настоящие эмоции.

— Брук, это Нокс, — мне нет необходимости объяснять ей, кто он такой. По ее глазам я вижу, что она поняла все сама.

Брук выпрямляет спину, учащённо дыша, и протягивает руку вперёд со словами:

— Приятно познакомиться. Как дела?

Они смотрят на неё во все глаза. Потому что «как дела»? Она это серьёзно?

Нокс принимает ее руку и пожимает.

— Вы двое на свидании здесь или пришли просто так? — Нокс задаёт вопрос Брук, но на самом деле он адресован мне. Ни один из парней никогда напрямую не посмеет бросить мне вызов.

— Пришли просто так, — с этими словами я оттаскиваю Брук к лестнице, ведущей наверх к нашим комнатам — некогда бывшим роскошным апартаментам.

В коридоре до сих пор висят несколько сломанных люстр, а на полу лежит длинный потёртый ковёр, который мы вычистили и высушили. Когда-то «Брэдфорд» принимал у себя только элиту, избранных Франклин-Сити.

Грейсон догоняет нас:

— Просто так?

Я предупреждающе смотрю на него поверх головы Брук, взглядом пытаясь вести с ним безмолвный диалог.

— Да, просто так, — произношу я.

Я вижу, как до него медленно доходит. Сейчас мы все заботимся только об одном: как можно скорее найти и освободить мальчиков из заточения. Речь пойдёт о Смотрителе.

И у Брук есть ответы.

— Тогда хорошо, — говорит Грейсон, все еще шагая в ногу с нами.

— Еще какие-то вопросы? — спрашиваю я угрожающим голосом.

— Да. Ты вообще собираешься представить меня? Я Грейсон, — он наклоняется к Брук. — Рад нашему знакомству.

Она застенчиво улыбается ему, пока на ходу протягивает бледную руку.

— Привет, — говорит, задыхаясь. Понимает ли Брук, что она в опасности? Бл*дь, еще ее эта школьная форма…

Я перевожу предупреждающий взгляд на Грейсона:

— Позже.

Грейсон останавливается. Мягко надавливаю на поясницу Брук, направляя ее вперёд, но даже сквозь лёгкое прикосновение я ощущаю напряжение в ее теле. Каждый инстинкт внутри меня кричит, чтобы я успокоил ее, взял на руки и унёс к себе, никогда больше не отпуская. Вместо того чтобы шепнуть ей на ушко, что все будет в порядке и поцеловать ее в щеку со словами любви, я веду себя как мудак. Я так чертовски сильно люблю ее, что это сводит меня с ума.

Да, когда все успело так запутаться?

— Они не рады гостям, — замечает Брук.

— Мы не часто приводим сюда кого-либо.

Мы подходим к двери, ведущей в мою комнату. На выгоревшей полированной древесине до сих пор видны очертания номера пять, хотя сама цифра давно исчезла.

Я подталкиваю Брук вперёд, не в силах прекратить прикасаться к ее спине. Без сомнений, она без проблем нашла бы дорогу сама, но ее белая рубашка как шёлк под моими пальцами, и к тому же я соскучился.

Эта девушка моя.

Я убираю руки подальше, давая ей время осмотреться. Это неправильно, лишать ее опоры и поддержки, когда она чувствует себя неуверенно и нерешительно. Все во мне кричит прижать Брук как можно ближе и успокоить.

Моя комната внутри так же проста, как и коттедж в лесу. Мебель выполнена из массива дерева, никаких украшений и излишеств.

Спальни моих друзей отличаются от моей. Комнату Нокса украшают десятки мониторов и последние новинки компьютерной техники. Главной гордостью Круза является коллекции рок-гитар и масляных картин, которые, по моему мнению, ничем не отличаются от граффити снаружи.

Но больше всех отличается спальня Грейсона, источающая уют и домашнюю обстановку, благодаря стараниям Эбби. Все мы немало поиздевались над девушкой, пока она украшала заколоченные и закрытые стальными жалюзи окна яркими шторами. Все окна в доме тщательно закрыты, ведь никто из нас не хочет, чтобы люди на улице увидели свет.

Я подхожу к прикроватному столику и зажигаю лампу.

— Боюсь, здесь особо не на что смотреть.

Брук обходит комнату по кругу:

— Здесь… мило.

Я усмехаюсь, скрывая тот факт, что мне становится не по себе. Брук выросла в чёртовом дворце, а теперь стоит посреди моей гребаной полупустой спальни с виноватым видом.

— Как ты провёл сюда электричество?

Я закрываю дверь со словами:

— Ты действительно хочешь сейчас поговорить об этом?

Брук медленно оборачивается. По выражению ее лица можно понять, что она скорее желает узнать, зачем мы здесь. В воздухе нет никакого намёка на романтическую атмосферу, как было накануне в коттедже, но это не значит, что я не хочу прямо сейчас задрать эту милую клетчатую юбку и уткнуться носом в сладкую влажную плоть. Я хочу, чтобы она кричала и билась в экстазе, но цель нашего прихода заключается не в этом.