Заметки непутёвого туриста. Часть 5

Народу во всем государстве, как в провинциальном Мичуринске – около 90 тысяч. На Сейшельских островах, в качестве официальных языков, признаны – английский и французский. Несмотря на это, большая часть местного населения, общается на креольском наречии – микс нескольких языков, который понять невозможно.

Слушая познавательный рассказ Анны замечаю, что транспорт на дороге старенький, жилье ветхое, в канавах много мусора. Сидящие вдоль дороги люди, одеты в выцветшие от солнца потрепанные одежды, устало провожают взглядом блестящую Тайоту. Ну никак не видно по островитянам, что они находятся в раю.

И вот высокие заборы – рай отгорожен от местных жителей – подъезжаем к отелю Constance Ephelia. Вокруг отеля ров с мутной водой, то ли для защиты от незваных гостей, то ли остатки тропических дождей.

Многоэтажных отелей на Сейшелах нет, видим многочисленные бунгало, аккуратно расставленные вдоль берега. Жарко и влажно. Ресепшн – смесь современных технологий и древних хижин. Где-то электронные двери, а где то над головой бамбуковые ветки вместо потолка. Экзотика.

Проворная Анна оформляет нас зайчиком и мы отправляемся на белоснежном электромобиле в бунгало. Вид из панорамного окна прямо на океан, который играясь подмигивает, манит в свои теплые воды. Цвет океана, в зависимости от расстояния, меняется от зеленого до синего. Открываем стеклянную дверь и в номер врывается посвистывание заморских птиц, которые совершенно не боятся туристов и прыгают по ярко зеленой сочной траве, под ухоженными пальмами. Птицы подлетают ближе, заглядывая в глаза в ожидании подачек. Эмоции переполняют, как жаворонка – солнце, хочется визжать как вырвавшемся на воздух эмбриону.

В пару сотнях метрах от бунгало, утыканный пальмами остров. Однако Анна огорчает – здесь купаться нельзя – мелко, кораллы и ежи. До пляжа отеля, надо ехать на экологически чистом автомобиле – слегка расстроились.

Нетронутая природа, экзотический растительный и подводный мир закружила нас на пяток дней. Снорлинг как в фильмах Жана Кусто. Цветных рыбок, черепах, осьминогов, как в аквариуме Дубай Молл, только успевай хлопать глазами.

По мере освоения пляжа постепенно отдаляемся в сторону, в дикие малолюдные места. Находим в 100 метрах от берега, остров с большим черным от морской воды деревянным крестом. Решаем совершить вылазку. Мелко, много морских ежей, о которых нас предупреждала Анна и сотрудники ресепшена. Вне зоны пляжа, за тебя никто и копейки ломанной не даст. Доплыли, тяжело фыркаем как выдры, осторожно стали на каменистое дно возле острова.

Отдышавшись, ныряю и сразу упираюсь в черепаху размером с чемодан. Черепаха абсолютно индифферентна к инородному телу и спокойно грызет кораллы своим гигантским клювом. Полюбовавшись океанским обитателем, даю координаты сыну и запускаю его под воду, навстречу с огромной черепахой. Сын скрывается под водой и через пару мгновений выныривает, захлебываясь от восторга. При повторном погружения пытаюсь гладить черепаху, последняя недовольно взглянула на возмутителя спокойствия не спеша уплыла, в толщину нескончаемых вод Индийского океана.

Дальнейшие погружения несли незабываемые встречи с огромным количеством рыб, большинство из которых, названий я не знал. Стальной, плотной стаей прошли тунцы. Рыбы попугаи удивляли своими размерами. Появившийся ниоткуда в средних водах осьминог испугался сам, а потом напугал нас – выпустив струю черной жидкости. Известно, что головоногий моллюск в минуту опасности выбрасывает чернила, которые расплываются в воде густым облаком. Под прикрытием «дымовой завесы» моллюск прячется от врагов. Врагами мы не были, но после того как чернила рассеялись, моллюска мы больше не видели.

Неожиданно начался отлив, ветер прибавляет с океана. Мельчало. Засобирались к берегу. Глубокие места прошли спокойно, но когда волны понесли нас по камням и прибрежным рифам, где подло замаскировались ежи, сын впал в истерику, я начал напряженно втягивать живот. Повод для паники был не шуточный – под нами в нескольких сантиметрах, торчали сотни иголок ежей. Сын ревел, как машина скорой помощи и греб ластами со скоростью приличного моторного катер. Я нервно смеялся и пытался успокоить отпрыска, хотя сам готов был завыть белугой.

Страшно до неприличия, достигнув берега, мы около 10– ти минут молча сидели на камнях как изваяния, тупо глядя на океан. Переваривая испытанное, сын икал пугая чаек, я потирал расцарапанное колено. Солнце жарило, камни нагревались, как кварцит в бане, обжигая наши испуганные задницы. Взяв ласты и маску, поскакали тушканчиками по горячим прибрежным булыжникам, издавая не пристойные выражения, на пару с малолетним сыном.

После зрелищного, но напряженного похода идем расслабляться в пляжный бар. Пиво в баре, стоит неприлично дорого – бутылка местного SeyBrew светлого напитка, мышиной емкости – 0,25 литра, тянуло на 5 долларов. Хотя точно – знаю немцы построили приличный завод на Сейшельских островах и себестоимость напитка должна быть копеечной. Неприкрытый капиталистический грабеж, под открытым солнечным небом.

Нервы требовали стабилизации и цены в расчет не бралась. Счет осушенных банок пошел на десятки. Белоснежный пляж, удобные шезлонги и пережитые трудности, в купе с внимательно служащей супругой, распыляли воображение. Каждая выпитая банка SeyBrew придавала пережитому приключению новые описания и подробности. В конце рассказа, от выпитого ячменного напитка, я превратился в распухшего Балу. Фантазия окончательно разбушевалась и выдавала все новые и новые факты – получалось, что мы с сыном сразились с десятком морских тварей и попали в 7 бальный шторм. Потом нас выбросило на необитаемый остров усыпанный полчищами ежей.

Вечером супруга мягко, но воспитательно упомянула, что я «наглотал» пива на 130 долларов. Расстроенный, но не побежденный вспоминаю слова Анны – экскурсовода, что напротив КПП отеля, работает местный магазин. Следующий день находясь на пляже, презрительно смотрел на бар с дорогостоящим местным жигулевским и дожидался вечера.

Беру за руку англо говорящего, но недовольного сына и смело вываливаюсь за пределы КПП отеля.

Попадаем в другую жизнь – навстречу идет утомленный разномастный, неряшливо одетый народ, с ничего не выражающими взглядами. Никакого асфальта улице не полагалось, а полагались песок, ямы и грязные собаки. Во рву опоясывающему отель, плавает мусор – от рваных ботинок до разноцветных банок. Дома как в сказке про поросят Ниф-Нифа и Нуф-Нуфа – ветхие и ненадежные.

Пасущиеся вдоль дороги куры, важные как Елизавета II, похожи на стиральные доски. Худые, на высоких тощих ногах, как ходули, выглядели забавно, но совсем не аппетитно. С чем их едят, а самое главное – что, осталось загадкой. Последняя российская лиса, презрительно прошла бы мимо ловить мышей, чем возиться с такой дохлой «курицей».

Наконец вожделенный магазин. Заходим внутрь, и останавливаемся в сторонке наблюдая за покупателями. Продуктовый набор у местных жителей был похож – 1—2 сигареты поштучно и ядовито желтая спиртосодержащая жидкость стоимостью 50 центов, которую оприходовали прямо на ступеньках. Алкоголизм не имеет рас и цвета.

Продавец замечает белых туристов и буквально пинками разгоняет от прилавка разношерстную темную очередь. Скромно заказываю: два ящика пива, стоимость которого в 7-мь раз ниже чем в баре и упаковку колы. Навязывают пару бутылок местного рома – с тростником, на островах порядок. Настойчивые предложения купить покрытую пылью рэд лейбел игнорирую. Местные с завистью наблюдают за нашим шопингом, продавец счастлив, мы загружены под бретельки.

По выходу из магазина, пара девушек пытаются кокетничать, прошу сына – перевода – ребенок испуганно машет в сторону отеля. Понятно. Вьючими ослами проходим КПП и грузимся в электро кару.