Замки из песка

– Прекрати, – умоляла она, зажав голову трясущимися руками. – Пожалуйста, хватит!

Она стала совсем крохотной, сжалась в незаметный комок. Воспоминания набросились на нее, словно разъяренные гарпии. Они парили над Мери, обрушаясь на нее верху, разрывая на части длиннющими когтями. Это я созвал их, притянул своим хриплым голосом. Осталось только перетянуть проголодавшихся тварей на себя.

– Я ничем не лучше него, воробышек, – страшные слова повисли в воздухе, превратившись в приманку для хищников. – Много лет назад, – я чувствовал, как холодные щупальца сжимаются вокруг горла, перекрывая доступ кислорода, – я сделал то же самое – уничтожил жизнь невинной девушки, – мои глаза заволокло густым туманом. Устремив взгляд на парковку, где стояла всего пара автомобилей, я пытался снова вернуться в ту комнату и увидеть чуть больше, чем потолок и разгневанное лицо Маги. Но сейф с воспоминаниями был надежно заперт. Он не поддавался, сколько бы усилий я не прилагал. – Но самое ужасное, – мой голос сорвался, превратившись в неразборчивый хрип, – что я ничего не помню. Абсолютно. Порой, мне даже кажется, что ничего не было. Крошечная капля сомнений никак не высыхает. Только она дает мне надежду, помогает жить. Я не хочу верить, что способен на такое, – крепко зажмурив глаза, пытался проглотить слезы, но не получилось. Одинокая капля сбежала по щеке, став доказательством моей слабости.

Ударив по рулю, распахнул дверь и вылетел на воздух. Ноги сами несли меня, пальцы сжали череп, вонзая ногти в кожу головы. Я не мог дышать, грудь сдавило с такой силой, что затрещали ребра. Сделав несколько шагов, почувствовал, как ноги подкосились. Сил больше не было, я остался на середине пути, ночь окутала меня. Я отказался от единственного источника света, ниспосланного мне самим Господом Богом. Она не должна становиться заложницей моего мрака. Только не Мери. Ей нужно солнце, нужны тепло и любовь. Я не смогу сделать ее счастливой. Я никого не смогу сделать счастливой…

– Я поступил правильно! – Кричал рассудок, распадаясь на мелкие стеклянные осколки. – Мери нужен принц, а я – жестокое Чудовище. Мне нельзя приближаться к ней. Я должен отпустить ее. Должен!

– Нет! – Громкий, пронзительный крик резал слух.

Оглянувшись, пытался отыскать его источник, но не увидел никого, кроме воробышка. Она стояла за моей спиной, в трех метрах от меня. Прекрасная и недосягаемая. Мой необыкновенный мираж. Идеальная осанка, ручки сжаты в маленькие кулачки, на лице ничего, кроме решимости. А глаза… Боже, как ярко горят ее глаза! Два огромных темных гиацинта, в которых плескался настоящий, живой огонь.

– Нет! – Снова ее голос звонким эхом прозвучал в моей голове.

Но ее губы не двигались… Проклятие, я уже начал терять рассудок. Мне мерещится ее голос. Идиот!

Сжав челюсти, что заходили желваки, заставил себя отвернуться от нее. Я не мог смотреть в лицо любимой, зная, что она ничего не сможет разглядеть в моем пустом взгляде. Сердце разрывалось на куски, оно стремилось к ней. Еще хоть раз обнять ее, в последний раз прижать к себе и поцеловать. Но нельзя. Если я приближусь к ней, то уже никогда не смогу отпустить. Я не такой сильный, каким себя считал.

– Садись в машину, Мери, – произнес после минутного молчания. – Я отвезу тебя домой.

– Нет, – уверенный ответ не заставил себя долго ждать. Он прозвучал чуть тише, но я уже не доверял себе. Очередная шутка больного воображения.

Избегая возможности встретиться с ней глазами, двинулся к машине. Как только доставлю Мери домой, отправлюсь в «NEON» и напьюсь до чертиков. Месячного перерыва достаточно. Мне нужно пару литров хорошего крепкого виски или коньяка. Только алкоголь может заглушить эту тупую боль и заполнить звенящую пустоту в груди.

Холодные руки сжали мое запястье, заставив замереть. Мери преградила мне путь, отрезав от автомобильной двери. Ее тонкая фигурка казалась совсем крошкой, но воинственно вздернутый подбородок и глаза, метающие молнии, не давали усомниться в неимоверной силе, таящейся в ее разбитом сердечке.

– Что ты делаешь, воробышек? – Усталость и безразличие сквозили в каждом звуке, слетающем с моих губ. – Не надо… Я не достоин твоего сочувствия…

– Нет, – прошептала она едва слышно. Слезы заблестели в ее глазах, превратив их в черные бриллианты.

– Мери… Хватит, – прижав свободную руку к ее щеке, отрицательно замотал головой, – не надо больше слез. Забыла? Каждая твоя слезинка вонзается мне прямо сюда, – прижал ее раскрытые ладошки к своей груди, туда, где билось несчастное сердце. – Не плачь, воробышек. Я даже слез твоих не заслуживаю…

20. Мери

Возможно, однажды мне придется горько пожалеть о каждом своем решении и шаге, но в этот момент, слушая сбивчивую речь Дмитрия и видя неподдельное раскаяние на его лице… Боже, мне стало жаль его. Сильное, неконтролируемое чувство переполнило мне, как живительная родниковая вода, попадая в пустой глиняный сосуд. Никогда еще я не была настолько уверена в себе и своих действиях. Некая неведомая сила толкала меня все ближе и ближе к этому человеку, заставляя забывать обо всем и верить. Да, я поверила ему. Каждое его слово, пронизанное чувством вины, отчаяния и разочарования в самом себе, долетало до моего сознания и прочно вклинивалось в него, образуя тонкую завесу, призванную стать невидимой границей между старыми и новыми воспоминаниями.

– Птица Феникс восстает из пепла даже когда знает, что сгорит снова. Подумай об этом, Мери. Разве она глупа? Или за всем этим скрыто другое, нечто важное?

И тут я поняла. Вопрос, некогда оставленный без ответа, обрел для меня новый смысл. Я будто увидела себя со стороны, получила возможность все исправить…

В тот вечер, в конце мая, была разрушена не только моя жизнь. Огонь сжег и его. Он поглотил душу Дмитрия, превратив каждый день его жизни в бесконечное страдание, обрек на вечное неведение. Мы, действительно, были похожи с ним. Тонкая паутина, связавшая нас еще тогда, не рвалась ни на секунду. Она оплетала нас все сильнее, сблизив настолько, что мы стали понимать и чувствовать друг друга без слов. Это был тот самый шанс, который мы оба так долго и отчаянно ждали. Шанс, дабы воскреснуть из мертвых, словно отчаянная Птица Феникс. Для этого ей требовались пепел и солнце… Дмитрий и Мери… Лишь при соединении двух этих компонентов могла возникнуть жизнь! Только он может помочь мне справиться с ненавистными цепями, сковавшими не только мое тело, но и душу. И лишь мне одной по силам внести свет во мрак его тоскливого существования. Вот она – разгадка. Не глупость заставляет Феникса бороться, а жажда высоты и невесомости!

Я взяла его за руку. Мои холодные пальцы сомкнулись на разгоряченном мужском запястье. Бледная кожа ярко контрастировала со смуглой, покрытой тонкими темными волосками, мужской. В голове и груди гулко отдавался пульс, в ушах зазвенело от резкого скачка кровяного давления. Ощущение, словно мы остались посреди штормящего моря, укреплялось с каждой пролетающей секундой. Его взгляд ранил и вселял уверенность, голос пробуждал незнакомые, неведомые ранее, чувства.

Дмитрий все говорил и говорил о том, что мне стоит прекратить плакать, утверждал, будто не достоин моих слез, а я не могла ничего с собой поделать. Плотина, возведенная много лет назад, рухнула и соленые реки стекали по щекам, не переставая. И тут он сделал то, чего я никак не ожидала. Обхватив мою дрожащую ладонь обеими руками, прижал ее к своему сердцу, заставив не только услышать, но и почувствовать его…

Оно билось часто-часто, словно стремилось вырваться из заточения и коснуться моей раскрытой ладони. В какой-то момент мне даже показалось, что наши сердца стучали в унисон, напевая одну и ту же грустную мелодию. Нечто родное и до боли знакомое исходило от этого человека. Порой, он напоминал мне мужское обличье моей собственной души, настолько велико было сходство между нами. Вдруг, невыносимо сильно захотелось обнять его, утешить, сказать или сделать нечто такое, чтобы стереть эту печать отчаяния с его лица. Только бы он не смотрел на меня так, не произносил больше жестоких фраз, способных разрушить эту робкую надежду.

Его большая шершавая ладонь прижалась к моей мокрой щеке. Прикрыв глаза, я отчаянно пыталась остановить бесконечный поток слез, взять себя в руки и взглянуть на него. Увидеть ясно и четко, без мешающей влаги, из-за которой я могла наблюдать только расплывчатый силуэт.

– Однажды, ты встретишь человека, – слова Анны возникли на краю сознания и всплыли в памяти, – ради которого захочешь жить. Если ты не можешь справиться самостоятельно, то тебе придется довериться ему. Возможно, тогда прошлое, наконец, отступит…