Замкнутое пространство (сборник)

Автомобиль вынырнул внезапно, из-за мусорных бачков. Будтов шел подворотнями и ничего такого не ждал.

Фары зажглись, сообщая, что система самонаведения запущена. Захария Фролыч, спасая посуду, вжался в желтую стену с такой силой, что даже чуть-чуть отпечатался на штукатурке.

Безумный «фиат» промчался мимо, чиркнув по впалому животу. Хрустнуло ломкое ребро, давно страдавшее от недостатка кальция и фосфора.

Взвизгнули тормоза, машина резко остановилась и стала разворачиваться.

Будтов бросился бежать. Ездят, гоняют…

Его носило дворами — простыми и проходными — пока не вынесло на шумную вечернюю улицу. Он, до судороги в пальцах сжимавший сеточку, оглянулся: пусто. «Фиат» исчез.

Глава 2

Подъехав к отделению и выйдя из машины, Де-Двоенко увидел, как в двери вводят поющую и бьющую в бубен харе-кришну, в количестве восьми человек.

— Зачем? — спросил он устало.

— Назойливое приставание к гражданам, — весело улыбнулся сержант. Обкурились!

"Что за болван, — подумал Де-Двоенко. — На ночь глядя, не было у бабы хлопот".

— Кавказца закрой, — он, сутулясь, взбежал по ступеням и нырнул в здание. Не отвечая на оклики, взлетел наверх, к полковнику Андонову. Внизу тем временем потихоньку начиналась Индия.

Полковник, несмотря на поздний час, был на месте — иного Де-Двоенко и не ждал. Андонов, сняв китель, сидел за столом и пил грейпфрутовый сок. Перед ним лежал раскрытый на третьей странице роман, написанный в жанре киберпанка.

Увидев мрачное лицо Де-Двоенко, полковник расплылся в притворной улыбке.

— И в чем же дело? — спросил он вкрадчиво. Одновременно он стал подниматься из-за стола: длинный, поджарый, с прозябшим взглядом. Для улыбки лицо его оказалось слишком узким, так что рот, растянувшись, начисто отрезал подбородок, и нижняя челюсть двигалась, как у куклы, как будто кто-то внизу дергал ее за веревочку.

— Живой, — промямлил Де-Двоенко про то, что и так было ясно.

— Понимаю, — зловеще кивнул Андонов, огибая стол.

— Первый блин, товарищ полковник. Я хочу сказать, комом.

— Угу.

Начальник взял Де-Двоенко за дряблое горло. Клювовидный нос майора запрокинулся.

— Собака! Ты что — ребенок малый? Сложное задание? Обстановка помешала?

— Виноват.

— Мне какое дело, что ты виноват! — заорал Андонов, не боясь быть услышанным. Полковник орал всегда, это знала каждая собака. — Спросят-то с меня! Меня раком поставят!.. Почему бомба?

— Решали непосредственные исполнители, товарищ полковник…

— Ах, вон оно что! С какой же стати?

— У них рука набита, им виднее…

— А ты, ты на что?!

— Виноват, — повторил Де-Двоенко, задыхаясь. Кольцо костлявых пальцев сжималось. — Не проследил… положился…

— Но бомба-то, бомба?… Почему бомба, я тебя спрашиваю? Почему тогда не «Тополь-М»? Боевые газы?

— Исправим, товарищ полковник…

— Исправим!.. Вы бы еще со спутника прицелились! Хватило бы кривого ножа…

— Думали, наверно, замести следы…

— О, мой бог, — Андонов отпустил Де-Двоенко и взялся за виски. — Следы. Зачем их заметать? Кто их увидел бы, эти следы, если б у вас, пораженцев, все получилось?!.. Всем было бы до фонаря… Значит, заранее рассчитывали на провал! Вот оно! Заранее! А почему?

И полковник, вздохнув, вернулся к горлу.

— Переметнулись? — спросил он тихо, участливо — и тем более страшно. Продались? Я вас насквозь вижу! — снова закричал Андонов, грозя пальцем. Что молчишь?

Де-Двоенко глотал воздух, пытаясь всеми мускулами лица объяснить, почему он молчит.

— Лично вернешься и все доделаешь, мерзавец, — сказал полковник, яростно раздувая тонкие ноздри. — Срок — сутки. Нет — двенадцать часов. Или даже десять. Дьявол тебя оближи — ведь и часа достаточно! Ты мне ноги должен целовать…

Де-Двоенко поспешно задергался, намекая, что этот свой долг он готов исполнить безотлагательно. Отпущенный, он действительно повалился на колени и вытянул губы трубочкой, целясь в ботинок.

Андонов пнул его в щеку:

— Время, время!..

Де-Двоенко суетливо вскочил, быстро отряхнулся и попятился к выходу, но Андонов знаком приказал ему задержаться еще чуть-чуть.

Полковник шагнул к столу, снял телефонную трубку, набрал номер.

— Говорит Плюс Девятый, — произнес он почтительно. — Докладываю: полеты разобраны. Исполнителю поставлено на вид. Делаю все возможное…

Из трубки выскочила длинная, зубастая пасть, схватила полковника за ухо, стала трепать.

— О-ох! — простонал Андонов, синея лицом и не осмеливаясь защититься.

— Ррра… ррракалья… — рычала пасть в промежутках между укусами. Рррниже… ниже тррубку опусти… Тварррь… Еще ниже…

— На, побеседуй, послушай, — просипел полковник из последних сил, протягивая трубку Де-Двоенко.

* * *

Послушав трубку, Де-Двоенко, побежал выполнять задание дальше. На бегу, держась за ухо, он вытащил из кармана теперь уже свой собственный сотовый телефон: с одной-единственной кнопкой. Спрятался в кабинке сортира, надавил.

— М-да?.. — немедленно ответил хриплый голос.

— Т-т-ты, сантехник, — застучал зубами Де-Двоенко. — Ты что натворил?

— Исправим, — бодро заверил невидимый хрипач.

— Срок — восемь… нет, шесть часов! — тот в изнеможении опустился на стульчак. — И только посмейте еще раз…

— Да мы хотели, как вернее, — обиженно ответил голос. — Какой-то негодяй заметил и позвонил. Все было бы справно. Мы ждали, он к вечеру выползет — и привет…

— Не надо ждать! — взвизгнул Де-Двоенко. — Ноги в руки — и за дело! Застрелите, разрежьте на куски, утопите — только скорее!

— Уже работаем, — примирительно сказали в трубке. — Не волнуйся, Плюс-Двенадцать, не подведем.

— Не подведем, — шепотом передразнил Де-Двоенко, отключаясь. "Ах, силы небесные…" Вышел из кабинки, заглянул в остальные: проверил, не слышал ли кто. Убрал телефон и спустился вниз, в дежурку.

— Черный где? — спросил он требовательно.

— Который Цогоев?

— Ну да, да, да!

— Так вон он, товарищ майор, в угол забился.

— Тащи его, падлу, наверх. Наручники захвати, и противогаз тоже. И позови Папана.