Замкнутое пространство (сборник)

— Ну-ка, глянь, — потребовал он.

Даша замычала, и Топорище отвесил ей затрещину.

— Т-ты, бб… — начала было та, но гость сунул ей карточки прямо в лицо.

— Смотри, коза! — прикрикнул он, упреждая протесты. — Который тебе наливал?

Будтов следил за Топорищем в полном недоумении.

— Мент, что ли? — осведомилась Даша сквозь полудрему.

Топорище чертыхнулся.

— Какая разница, дура! Жить хочешь? Тогда показывай быстро.

— Выпить дай, — потребовала Даша, не собираясь оставаться в живых просто так, за спасибо.

Тот на секунду замешкался, решая, и вслед за этим сделал вещь, после которой никакие другие чудеса были уже не нужны. Если бы с Топорища слезла шкура, то Будтов остался полностью равнодушным к такой трансформации. Топорище вынул из потайного кармана запечатанную бутылку «смирновки», свинтил колпачок и сунул горлышко в редкие Дашины зубы.

— Два глотка!

— Я твоя, — выдохнув сомнительную благодарность, Даша Капюшонова впилась в резьбу.

— Хватит! — ахнул Топорище при виде того, как жидкость вне всяких глотков и вопреки законам физики вливается в рот, который, кстати сказать, вот уже несколько дней как служил чему угодно, только не предписанному природой делу — поглощению пищи.

— Он, — пробулькала Даша, сосредоточенно засасывая содержимое бутылки.

— Который? — не разобрал Топорище и быстро выдернул горлышко из Даши. Послышался холостой чмокающий звук.

— Этот, — ткнула пальцем Даша. — Дай закурить!

Тот швырнул ей измятую сигарету, спички, одновременно всматриваясь в лицо, изображенное на снимке.

— Да, вовремя успели, — пробормотал он и сунул фотографию Будтову. Захария Фролыч, уже завладевший спиртным, чему Топорище никак не мог противостоять, скосил глаза на карточку, где был изображен хищный субъект в надвинутой на глаза шляпе, похожий на генерала Дудаева. Человека сфотографировали в тот момент, когда он, путаясь в длинном плаще, выбирался из такси. Будтов успел мельком заметить и следующий снимок: то же такси, но уже горящее, и человека нет.

— Остановись, тебе нельзя надолго отрубаться, — попросил Топорище печальным и до странного чистым голосом. — Запомни эту физиономию.

— Кто это?

— Опаснейший тип. Сейчас он пользуется фамилией Аль-Кахаль. Его настоящее имя тебе ничего не скажет. Аль-Кахаль — это по-арабски «водка». Он считает, что в сложившихся условиях это самый удачный псевдоним.

— А ты кто?

— Всему свое время, — вздохнул Топорище, поднимаясь с корточек. Сейчас ложись, поспи. Но недолго, мы и так сильно рискуем.

Он погасил свет и устроился возле окна. В свете уличного фонаря картофельный профиль Топорища изменился, стал более утонченным. Последним, что увидел Будтов, была очередная нелепость: его заступник затеял телефонный разговор. Слов слышно не было, да он и не слишком прислушивался. Изнемогший от событий вечера, Захария Фролыч выключился из жизни. Засыпая, он видел, как тает постепенно силуэт Топорища, сжимающего в горсти невозможный мобильник, слышал, как растворяется в черноте космоса сытый храп Даши. Сон, как и следовало ожидать, продлился недолго, от силы три-четыре часа. Будтов пробудился, как будто включенный в мучительную сеть поднятием ручки беспощадного рубильника. За окном по-прежнему стояла ночь, перетекавшая в невыносимое утро, горел фонарь. Топорище сидел в прежней позе, Даша ворочалась и стонала. Захария Фролыч закашлялся и огляделся в поисках бутылки.

— Давай собираться, — шепотом позвал Топорище, не отрываясь от окна. Сто граммов, и больше ни-ни. Пойдем лечиться.

— Сто грамм-то дай, — предупредил Будтов, и тот, хмурясь, полез за спиртным.

Отдышавшись, Захария Фролыч с горем пополам ступил на новый круг привычного существования. Он задымил «примой» и осторожно осведомился:

— Лечиться — что значит лечиться? Где?

— Где все лечатся, у докторов. Вот, — Топорище подсел к нему и вручил глянцевую визитку. — Возьми на всякий случай — мало ли что. Это частная клиника.

— Ты откуда упал? — пожал плечами Будтов. — Кто меня возьмет в частную клинику? И на хрена?

— Не на хрена, а надо так, — прикрикнул товарищ, и Захария Фролыч сжался. — Раньше надо было, я им говорил, но они чего-то тянули. Тебе такому больше нельзя, пора принимать меры. А про частные дела не думай, тебя туда возьмут. Если на то пошло, то тебя — в первую очередь. Она вообще для тебя одного построена.

Захария Фролыч абсолютно ничего не понимал.

— Слушай, кто ты такой? — спросил он тихо и хрипло. — У меня с тобой никаких дел не было. Чего тебе от меня нужно?

— Я Минус Третий, — отрезал Топорище. — Вот все, что пока тебе следует знать. Давай, подымайся — уходим.

— Погоди, — расстроился Захария Фролыч, — я не хочу ни в какую клинику. Сейчас силком не лечат, не те времена. Ступай-ка ты своей дорогой — спасибо тебе, конечно, за все, но лучше я к бате пойду.

— К кому?

— К бате, — растерянно повторил Будтов.

Топорище попятился, пока не уперся в стену.

— Откуда батя?.. Ты же детдомовский!

— Батя — он есть у меня, — важно проговорил Захария Фролыч. — Сыскался, я у него редко бываю. Стар уже, из ума выжил. Но отец есть отец! На Колокольной живет…

— Ах, мать честная, — Топорище выхватил мобильник, потыкал в кнопки и шепотом забормотал. Будтов прислушался, но разобрал лишь: "минус третий… обнаружился отец… не знаю… после, после будете гавкать… Колокольная…"

Топорище оторвался от трубки.

— Дом и квартира? — он округлил глаза. — Ну живее, рожай!

— Это чего у тебя? — вместо ответа спросил Будтов, указывая пальцем на малиновую точку, скользившую по груди и животу Топорища.

— Где?..

Челюсть говорившего отвисла. Топорище поднял голову и посмотрел в окно. Точка прыгнула с груди на лоб, потом обратно на грудь, и он инстинктивно присел, но слишком поздно. Звонко разлетелось стекло, пуля пробила ватник и телогрейку. Мобильный телефон вывалился из обмякшей руки, стукнулся об пол.

— Топор! Топор! — бросился к товарищу Захария Фролыч.

Изо рта Топорища хлынула кровь.

— Будтов, — прошептал он. — Беги… Пистолет… возьми с собой пистолет… в кармане… визитку не потеряй… Иди в клинику…

— Ладно, ладно, молчи, — Будтов суетился, но ничем не мог ему помочь. Не двигайся, земеля, обойдется…

— Возьми весь бумажник, — не унимался Топорище. — Там еще карточка… телефоны… Служба Консервации… я агент класса минус три… забирай и беги… Они охотятся за тобой, Будтов… Бизнесмен — ширма… им нужен ты…

— Кому? Зачем? — не удержался Захария Фролыч, хотя догадывался, что лишнее слово может убить раненого.

— Радикалам… — Топорище всхлипнул необычным всхлипом и замолчал. Будтов осторожно опустил его на грязные доски. Не зная, что и почему он делает, Захария Фролыч переложил к себе бумажник с пистолетом; не забыл он и телефон. Ему было ясно одно: он и впрямь должен как можно скорее убраться из этого дома. Тут взгляд Будтова упал на разложенные фотографии, а после — на Дашу. Будтов собрал снимки, сунул в карман, подбежал к хозяйке и принялся остервенело трясти ее за плечи.