Замуж - не напасть
Шрифт:
– Давай поженимся?
Ну нет! из одного брака в другой? С той лишь разницей, что Алексей моложе Аркадия и знает, как обращаться с женщиной, много лет лишенной нормального секса.
Почему она не чувствует к нему влечения души, Евгения объяснить не может.
– Какой-то он чересчур правильный, - пытается растолковать она Наде. Неестественно хороший... А я почему-то все время жду, что он совершит какую-нибудь подлость или скажет мне какую-нибудь гадость...
– Он дал тебе повод так думать?
– В том-то и дело, что нет! но все равно,
Сегодня у Алексея вечерний прием больных и он придет после восьми вечера. Евгения надеется, что до его прихода она как раз покрасит окно в комнате Никиты - не ждать же, в самом деле, пока этот ленивый мальчишка соберется с духом!
Она одевается в старые джинсы, старую рубашку Никиты, повязывает по-пиратски косынку. Теперь даже в рабочую одежду невольно старается внести хоть чуточку кокетства. Глядится в зеркало, слегка подкрашивает губы и подмигивает своему отражению. В ту же секунду начинает звонить телефон, как будто на её подмигивание откликнулся кто-то из Зазеркалья.
Звонит муж её давней знакомой - Нины Аристовой - Толян. Его так зовут друзья за любовь к блатным песням и "крутому прикиду". Толику под сорок, но он никак не хочет угомониться.
Ходит в спортзал, качается, гоняет, как сумасшедший, на своих то "опелях", то "фордах". От так часто меняет машины, что даже Нина не знает, какая машина у него будет завтра. А ещё стоит ему выпить, как он тут же ищет, с кем бы подраться.
Стрижка у Толяна всегда предельно короткая. Он обожает черные перчатки без пальцев - Евгения все время забывает как они называются - и, кажется, никогда их с рук не снимает. Может, потому, что почти не вылезает из-за руля.
Работает Толян в фирме, которая возит из Швеции кондитерские изделия, не то менеджером, н то коммерческим директором. Деньги у него водятся, но своих двух сыновей-погодков, младший их которых друг Никиты, он не балует.
– Слышь, Жека, - говорит он, - мой Шурка видел у твоего Никиты боевик Бушкова "На то и волки". Дайте почитать!
– Подожди, сейчас посмотрю, не утащил ли он его куда-нибудь.
Книжка лежит на тумбочке, так что она говорит в трубку:
– Приезжай, возьмешь!
И перезванивает матери.
– Ма, Кита позови!
– Женя, - вздыхает Вера Александровна.
– Никита - такое красивое имя! Зачем ты его уродуешь?
– Зови, мама, мне некогда!
– Никита, - все же исправляется она, - дядя Толя, отец Шурика, просит у тебя Бушкова.
– Дай, - безмятежно разрешает сын, - мы с ним книгами часто обмениваемся, он быстро читает.
Она откладывает банку с краской и снимает косынку. С окном придется повременить.
Толян врывается, как тайфун, лишь она открывает дверь. Каким-то особым приемом сбрасывает кроссовки так, что они взлетают вверх и приземляются, слетев с ноги, точно на подошвы.
– Жека,
я все узнаю последним!– он с грохотом ставит на кухонный стол бутылку бренди с черным быком на этикетке.
– Ну, ты даешь! Давай подрежь что-нибудь, что есть: колбаски, сырочка, редиски - все равно. Мы - не гнилые интеллигенты, можем и шампанское огурцом закусывать!
– Если мне не изменяет память, ты заканчивал институт. А к интеллигенции себя перестал причислять?
– Так когда это было!
Евгения достает консервированные помидоры, парниковый огурец, две холодные котлеты.
– Все, что могу! Ты не намекнешь, какой у нас праздник?
– День независимости. Слышь, мне Нинка про твой развод сказала, я ошизел!
– Я не думала, что разводы в нашей стране такая уж редкость.
– Разводы среди других - это так, статистика а тут свой человек.
– Ты перчатки не хочешь снять?
– как бы между прочим спрашивает Евгения.
– Думаешь, стоит?
– Ага. А заодно и руки помоешь.
– Ты и мертвого уговоришь!
– он снимает перчатки, небрежно сует их в короткую кожаную куртку и идет в ванную, напевая по пути:
– А если "нет", мен будет очень больно,
И я, наверное, с ума сойду от слез!..
Он быстро возвращается и говорит:
– Учти, несмотря на то, что я бросил пить...
– Давно?
– изумляется она.
– Послезавтра будет три дня. Да ладно, больно ты серьезная!
Я же шучу. Шутка у меня такая. Закрой рот.
– Ну ты наглый, Аристов!
– Положение обязывает, крошка!
– шутливо вздыхает он.
– Будем пить или смотреть?
– Вообще-то я собиралась красить окна.
– Ты? Красить? Угомонись, завтра я пришлю парочку хлопцев, они в момент выкрасят у тебя все, что нужно!
– У меня - ничего не нужно. Только окна.
– Окна так окна! И забудь, пожалуйста про дела - Толян у тебя в гостях. Я говорил, что ты отлично выглядишь?
– Не говорил, но я тебе верю!
– Вроде, меня наглым обозвали... Не вижу рюмок!
– Сейчас принесу.
– И гитару захвати! Душа музыки просит.
– Кому-то нужна была книга...
– Не бурчи! Какая ты, оказывается, скандальная.
Толян разливает бренди по рюмкам, а Евгения лишь удивляется себе. Прежде она ударилась бы в панику: остаться наедине с таким шалым мужиком, да ещё пить с ним! А теперь она почему-то уверена, что сможет быть хозяйкой положения...
– Ну, Жека, за твою смелость!
– Велика смелость - решиться на развод!
– Не скажи, многие хотели бы решиться, да боятся.
– К вам с Ниной это не относится!
– Ты так думаешь?.. Кстати, могла бы и допить. Тост за тебя подняли!
– На днях я попробовала допивать... Видел бы ты меня!
– Опьянил воздух свободы. И как ощущение после перебора?
– Не дай Бог! Наизнанку всю вывернуло!
– Тогда будем пить понемногу, но часто. Давай за то, чтобы не повторять старых ошибок.
– Хотелось бы...