Замуж - не напасть

– Он сказал, голод - не тетка, - рассказывает для всех американец, продолжая хохотать.
– Голод - дядька? Какой у вас, русских, оригинальный юмор! Мне говорили, но я не представлял, что настолько! Ха-ха!

Судя по всему, английский за столом знают почти все. Лишь кое-кто склоняется к соседу и шепотом переводит слова Дэвида Гроупера.

– Какие эти американцы беспардонные, - слышит Евгения негромкое замечание одной из женщин.

– Хозяева жизни, мать твою!
– соглашается уже погромче сидящий рядом начальник охраны.

– Это - наш главный бухгалтер, - говорит шепотом на ухо русский сосед Евгении.

– Ирина Максимовна. Но все зовут её просто Ирочкой. Вы подружитесь с нею, не пожалеете. Большая умница! Президент ею очень дорожит .

– А кто такой Петр Васильевич?

– Рыба - прилипала, - неприязненно говорит сквозь зубы сосед.
– Моя бы власть... Совершенно ненужный для фирмы человек! Мне не понятна слабость к нему Валентина Дмитриевича. Когда - то они работали вместе в тресте... Старая дружба, что ли? Но шефа не назовешь сентиментальным!

Почувствовав вежливое, холодное внимание, американец наконец соображает , что его смех не ко времени, и сконфуженно замолкает. Петр Васильевич собирается с духом, чтобы продолжить пламенную речь, но президент трогает его за руку:

– Угомонись, Петруша, раз уж так получилось , закругляй свой спич, обедать будем!

Тот глянул , не то, чтобы зло, но неодобрительно. И Евгения тоже это отмечает. Раньше она не придала бы этому значения: подумаешь, кто-то на кого-то посмотрел с неодобрением. Теперь видит, и удивляется своей прозорливости. Она будто стремительно взрослеет, поняв, что теперь она женщина , которая не может больше плыть по течению, а должна не только заботиться о себе, но и осматриваться вокруг... Понадобится ли ей это когда-нибудь она не знает, но в свою копилку наблюдений аккуратно складывает.

– Персонально прошу у Евгении Андреевны, - обращается к ней президент , - за то , пьем за неё и чокаемся водой, но это тоже общее решение - в рабочее время обходиться без спиртного!

Теперь и Евгения замечает , что на столах нет ничего, кроме ситро, колы, лимонада и... пива!

– Пиво есть, - соглашается Валентин Дмитриевич, проследив за её взглядом, - но оно - тоже безалкогольное.

– Я очень рада!
– искренне говорит она - сегодня не придется насиловать себя и принимать внутрь столь нелюбимый ею алкоголь, но другие? Неужели президенту удалось сплотить вокруг себя принципиально новый коллектив?

Она замечает и удивление американца. Должно быть, он кое-что по-русски понимает, и это никак не вяжется с его представлением о русских. Чтобы здесь, в России, его встречали прохладительными напитками!

Когда все выходят из-за стола, перед Евгением будто ненароком оказывается Эдуард Тихонович. И он явно навеселе . Ну вот, теперь все становится на свои места, а она чуть не испугалась, что попала куда-то в другое измерение.

– Для вас, конечно, закон - не закон ?
– замечает она.

– А у нас с собой было, - говорит он словами Жванецкого и опять так оглушительно хохочет, что идущий следом за нею американец испуганно вздрагивает, теряет ориентацию и с размаху налетает на него.

– Айм сорес !
– бормочет он ошарашено.

– Эдик, - - обращается к нему президент, - если ты не научишься убавлять свою громкость в приличном обществе, придется тебя во время застолий оставлять в офисе, для охраны.

Тот немедленно умолкает. К счастью, он стоит от шефа довольно далеко и ничем не выдает себя.

Валентин Дмитриевич окружает американца усиленной заботой, а к Евгении подходит главный бухгалтер.

– Ирина, - она протягивает руку.

– Евгения.

– Если не возражаете, часов после трех я забегу к вам , - говорит она в какой-то особой певучей манере.
– Пошепчемся, познакомимся поближе. Нас ведь в фирме совсем мало, мы должны держаться друг друга.

Евгения согласно кивает.

– Мы могли бы посидеть в моем кабинете, - продолжает Ирина, - но это такой проходной двор! Мы с Ладой, - она кивает на стоящую поодаль миловидную женщину, - за день так устаем от посетителей, что от посетителей , что готовы уединиться хоть в туалете, чтобы от них отдохнуть!

Евгения ещё не привыкла сидеть одна. Много лет люди вокруг нее, шелест бумаг, телефонные звонки знаменовали собою привычную деловую обстановку, а здесь... Трудно привыкается - быть одной. Даже просматривая папки с чертежами и фотографиями, она нет-нет, да и прослушивается: не идет ли кто-нибудь по коридору к её кабинету?

Но Ирина все равно появляется неожиданно.

– Здравствуйте, в вашей хате!
– шутит она, открывая дверь .
– Как вам понравился интерьер?

– Выполнен с большим вкусом.

– Спасибо, - довольно говорит она, опускаясь в кресло, - я, знаете ли, когда в университет поступала, до последнего раздумывала, куда мне идти: в экономисты или в дизайнеры? Эти акварели я на нашем Арбате выбирала. Эти акварели я на нашем Арбате выбирала. Согласитесь, написано ребятками небесталанными. В принципе, и фирме они обошлись недорого, и помогли талантливой молодежи дожить до стипендии или до родительской зарплаты...А как вам бар?

– Вы имеете в виду тот, что в кафе?
– спрашивает Евгения, подбирая слова.
– Но же в него не заходили.

– Я имею в виду ваш бар. Тот, что куплен на , так сказать, представительские деньги.

Евгения уже откровенно ничего не понимает.

– Мой бар? Представительские?

– Ладно, не буду вас больше мучить. !
– она отодвигает в сторону с обычной полки вазу с шефскими гвоздиками, пустую хрустальную пепельницу и открывает незаметную за ними дверцу.

– Вот это да !
– ахает Евгения - А как же ваш сухой закон?

– Так я же говорю вам, представительские! То есть, на случай, если к хозяину кабинета придет важный гость. Разве главный бухгалтер - не важный?

– Важный. А там и рюмки есть?
– Евгения пытается заглянуть в шкаф поверх её плеча.

– И рюмки. И посуда.
– Ирина открывает другую дверцу - этакий мини-сервант.
– Есть и где эту посуду помыть.

– Я видела. А спальни здесь нет?

– Спальни нет. Есть комната отдыха, но в кабинете у шефа. Хватит словес!
– решительно говорит она.
– Пора знакомиться!

Вынимает из кармана юбки апельсин и большую шоколадку.

– Пожалуй, коньяк-это круто. А вот "Мадеру" можно попробовать.