Замуж - не напасть
Шрифт:
– Не боюсь!
– И те, жертвы, тоже не боялись. Надо же, какое совпадение! А ведь народ недаром говорит: береженого Бог бережет!
– Зря ты стараешься меня запугать. Начхать я хотела на твои угрозы!
Она кладет трубку и думает: "Надо срочно поменять замок! Он толком не закрывается, заедает." Сейчас, конечно, уже все магазины закрыты, но где-то в ящиках кухонной стенки должен быть новый замок. Красивый и блестящий. Год Назад его забраковал Аркадий: слишком сложный в установке. Тогда он не поленился поехать в хозяйственный магазин, чтобы выбрать другой, попроще и
Неужели этот рассчитан на какие-то особые руки и мозги? Наверное, повсюду их устанавливают обычные отцы семейств. Неужели у нее, у инженера, не хватит ума в нем разобраться? Она раскладывает замок на кухонном столе и внимательно изучает инструкцию, к которой приложен чертеж замка. Если вспомнить, чертежи - это как раз её хлеб!
Глаза боятся - руки делают! Для начала, похоже, придется извлечь старый замок. А у него как назло не выкручивается болт. Резьба сорвана, ставит она диагноз и, безуспешно провозившись с отверткой, включает электродрель. Правда, сверло все время соскальзывает, не желая останавливаться в одной точке.
Приходит к себе в квартиру муж Кристины.
– Соседка, помочь?
– Спасибо, не надо, - отказывается Евгения.
– Я уже разобралась!
– Смотри, чтобы обиды потом не было: шел мимо, не помог!
Лифт снует туда-сюда, народ возвращается с работы, а она все никак не справится со старым замком. Зачем отказалась от помощи соседа? Решила без посторонней помощи обойтись! В чужих-то руках все легче...
– Бог в помощь!
– говорит прямо над ухом знакомый голос.
Евгения от неожиданности подпрыгивает, едва не воткнув сверло в палец. Оказывается, не такая уж она бесстрашная, какой хотела выглядеть перед Зубенко!
– Аристов! Опять ты подкрался!
– Я и не думал красться. Приехал на лифте, как и все. Это ты так увлеклась работой, что ничего не слышала. От Зубенко закрываешься?
Она обалдело смотрит на Толяна.
– А ты откуда знаешь? Шпионишь?
– Какое у тебя извращенное представление насчет обычного прохождения информации... Отойди-ка!
Он отстраняет её и сам берется за замок. И минуты не проходит, как он снимает его.
– Что ты собираешься ставить на его место? Покажи.
Толян бросает беглый взгляд на замок и хмыкает:
– Чем он тебя привлек: размерами или блеском?
В его голосе слышится обидный подтекст.
– Между прочим, я тебя не звала!
– Как же ты собиралась его ставить?
– Так, - пожимает она плечами, - стамеской бы отверстие расковыряла и как-нибудь впихнула...
– Ох, беда с вами, Лопухина! Надо же было вначале его разобрать, вынуть сердцевину. Остальная часть накладывается поверх и прикручивается.
Руки его, не переставая двигаться, разбирают замок, устанавливают. Он лишь немного поработал стамеской, никак не используя электродрель.
– Кесарю кесарево, а слесарю - слесарево, - говорит он, заканчивая работу и стоит в коридоре, пока Евгения сметает в совок стружки.
Но как только они закрывают дверь, как Аристов хватает её за руку и рывком подтаскивает к себе.
– Быстро, глядя мне в глаза, отвечай: чем ты так разозлила Сергея, что он
хрипит от ярости?– Ничем особенным, - пожимает плечами Евгения.
– Просто один мой знакомый отобрал у него пистолет.
– Табельное оружие.
– Ну, и со своим знакомым попинал его маленько.
– Господи, и ты ему об этом сказала?
– Конечно. Пусть не думает, что за Машу некому отомстить.
– Так, а пистолет где?
– У меня, - с заминкой произносит она.
– В стенке, среди книг.
– Неси сюда!
– Толя...
– Я сказал, неси!
Он забирает у неё из рук пистолет и прячет его во внутренний карман куртки.
– Аристов, - Евгения приваливается к стене и закрывает глаза, - я забыла поблагодарить тебя за то, что ты поставил замок.
Они сидят на кухне по обе стороны от стола. Агрессивность Толяна сошла на "нет", и он грустно посматривает на неё.
– А я-то думал, - вздыхает он, - как тебе удалось так быстро измениться? Раз, и другой человек. Впечатление оказалось обманчивым: ты так же наивна, как и была. Только шуметь стала больше. И торопиться.
– Я так долго спала, что теперь поневоле приходится торопиться.
– Но в этой спешке ты, согласись, кое-что упускаешь, делаешь поспешные выводы. Помнишь, твой тезис: Сергей Зубенко убил свою жену. Ошибочка вышла!
– Кто это тебе сказал?
– Имею информацию. После твоего категорического утверждения я, как говорится, держал руку на пульсе. Вывод следствия однозначен: жена Зубенко покончила жизнь самоубийством! Версия убийства не подтвердилась.
– Я бы и сама так подумала, если бы не далее, как сегодня Зубенко потешался надо мной, что никто ничего не докажет!
– Что ты сказала?
– То, что слышал!
– Он с тобой сегодня говорил о таких вещах?
– Считал меня этакой безобидной овечкой.
– Лопухина, уж не вздумала ли ты ему угрожать?
– А ты хотел, чтобы я сидела в загоне и блеяла?
Аристов вскакивает с табуретки и начинает, насколько позволяют несчастные девять метров метаться по её кухне.
– Пойми, Зубенко опасен! Он может долго выжидать, и ударить, когда ты не ждёшь!
– А чего ты разволновался? Если я всё придумала, какая это для меня опасность? Ты же не поверил!
– Слишком дико твоё обвинение прозвучало! В газете и вправду о таком пишут, но всегда кажется, что тебя-то уж оно никогда не коснётся... Боюсь, что он потому и позвонил, что не знал: помнишь ли ты его прежние откровения? А раз не стал отрицать, значит, он тебя уже приговорил!
– Руки коротки! А вообще-то не он мне звонил, я ему звонила!
Аристов непритворно стонет.
– Женька! Кому ты объявила войну? У него в корешах половина ментов города!
– И что мне теперь делать? Попросить у него прощения? Мол, извини, что плохо о тебе подумала?
– Женя! Не строй из себя Рэмбо. Поверь, я знаю жизнь немного лучше и мне виднее. Погоди. Поживи пока у мамы, я что-нибудь придумаю.
– Аристов, не вмешивайся! И не надо ничего придумывать. Если, не дай Бог, с тобой что-нибудь случится, я себе этого вовек не прощу!