Замуж по принуждению

— Спустя месяц после случившегося я поняла, что беременна. Сразу же чувствовала, что ребёнок не от Куратова, — истерично смеется Ира. — Он и правда оказался не от него — это подтвердили результаты ДНК, которые оплатил Руслан. После этого он опустил меня, откупившись деньгами. На аборт я не пошла. Не спрашивай почему… Наверное, я понимала, что Ваня мой единственный шанс полюбить кого-то так же сильно, как я любила Руслана.

Мне было пятнадцать, когда сестра объявила о своей беременности. Сейчас я по крупицам вспоминаю, как именно она сказала об этом, каким было её лицо и слова. Она была взвинченной и нервной, как и сейчас. Это всё, что я запомнила…

— Во время беременности я сотни раз меняла своё решение. Записывалась на аборт, сидела в очереди, а потом сбегала. Моя любовь к сыну с привкусом горечи, но такая сильная и всепрощающая, что я ни разу не пожалела о том, что родила его.

— Мне очень жаль, — только и могу вымолвить, опустив глаза в пол.

— Брось, Ева. Я давно переболела этим и Русланом в том числе…

— Почему ты не рассказывала мне об этом раньше?

— Раньше мне не нужно было оберегать тебя от него, — отвечает Ира. — Всё это красиво и романтично только в книгах, малыш. В жизни криминальный мир слишком суров, особенно если ты не просто его девушка, но и жена.

Огромный комок образовывается в горле. Мне больно дышать, больно глотать и говорить. Хочется зарыться где-нибудь, чтобы никто не видел и долго-долго себя жалеть.

Не представляю как буду возвращаться домой. Я просто не знаю, смогу ли я спокойно спать в одной постели с Куратовым, зная на что способны его конкуренты и недруги. Теперь я понимаю, зачем мне нужна усиленная охрана и почему я напрягалась, увидев президентский кортеж под окнами нашего дома.

Захожу в ванную комнату, включаю воду и набираю его номер. Несколько длинных гудков, моё бешенное сердцебиение и наконец его ставший уже родным голос. Мне хочется, чтобы он сказал, что всё это неправда. Успокоил, что со мной никогда такого не случиться…

— Привет, — произношу в трубку несмело.

— Добрый вечер, Ева, — его тон спокойный и какой-то… уставший.

— Я могу остаться ночевать у сестры? — спрашиваю его. — Ваня, мой племянник, я знакомила вас раньше…

— Я помню, Ева, — мягко перебивает Куратов.

— Он не хочет меня отпускать, да и я хотела бы остаться здесь немного дольше. Хотя бы до завтра.

Руслан молчит и думает. Я боюсь, что он запретит мне, но он неожиданно соглашается.

— Охрану я убрать не могу, поэтому прости, но парни будут дежурить под окнами.

Наверное, я поступаю эгоистично, но сейчас я думаю только о себе и о том, что не хочу к нему возвращаться. Хочу остаться у сестры и понимаю, что тоже нужна ей.

С вымученной улыбкой я играю с племянником и читаю ему сказку на ночь, а потом долго-долго не могу уснуть, путаясь в собственных страхах за своё будущее. Глубокий сон накрывает меня неожиданно, с головой. Чёрный, тягучий, беспросветный, как и глаза Руслана. Я ничего не вижу в нем, но чувствую боль и страх. Просыпаюсь в холодном поту, когда за окнами уже светит солнце, а на часах — десять утра.

— Соня, — с улыбкой встречает меня Ира.

Я удивляюсь откуда в ней взялось столько сил, чтобы пережить то, что было? Я слабее нее морально, поэтому эта ситуация однозначно меня раздавила бы, безжалостно втоптав в землю.

— Сама не знаю, как так получилось, — улыбаюсь ей в ответ.

— На завтрак глазунья, — сестра открывает крышку сковородки и аромат овощей и яиц проникает мне в ноздри, вызывая приступ тошноты.

Я тут же срываюсь с места и бегу в сторону санузла на первом этаже. Слышу себе в спину вопросы племянника к маме. Он взволнованно спрашивает, все ли со мной хорошо?

Опустившись на колени меня выворачивает. Долго, до осторого жжения в желудке, до «пустых» спазмов, потому что блевать больше нечем. Обессиленная, я поднимаюсь на ноги. Придерживаюсь за стенку, умываю лицо холодной водой и, подняв на себя взгляд в зеркало, вижу за своей спиной Иру.

— Ты не пила таблетки? — спрашивает обеспокоенным голосом.

— Пила, но недолго, — отвечаю виновато.

— Одну секунду, сейчас вернусь, — произносит сестра и скрывается за дверью.

Возвращается и протягивает мне тест на беременность. Проводит краткую инструкцию по его применению и оставляет меня одну. Возможно, я глупая, но до последнего надеюсь, что это просто отравление… И только когда вижу, как на тесте проявляется две отчётливые полоски, впадаю в истерику.

Я беременна.

Глава 34

* * *

Я беременна.

Чтобы не потерять равновесие, опираюсь спиной о холодную плиточную стену. Слышу поднимающийся гул в ушах, чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, а тошнота вновь подкатывает к горлу, несмотря на то, что я недавно опорожнила желудок.

Внутри меня всё переворачивается вверх дном, а собственная жизнь в который раз, кажется, летит в тартарары. В руке зажата тонкая тестовая полоска на беременность, я закрываю рот ладонью и позволяю себе немного повыть. Тихо, чтобы меня никто не услышал.

Но, наверное, у меня не получается делать это совсем беззвучно, потому что открывается дверь в ванную комнату и на пороге появляется встревоженная сестра. Она без слов раскрывает мою ладонь и смотрит на результат. Её лицо вытягивается от удивления, и я убеждаюсь в том, что мне не мерещится — внутри меня действительно зреет ребенок. Мой и Руслана.

— Ева, Ева… Я же давала тебе таблетки, не понимаю почему ты не стала их пить?

Её взгляд становится настолько сочувствующим, будто я не беременна, а онкобольна. Следом за мамой, в ванную комнату забегает Ванюша. Что-то спрашивает Иру, но я его не слышу — гул в ушах становится невыносимо громким, а перед глазами всё плывет.

— Можешь посмотреть мультики, Вань. С Евой всё в порядке, — эхом доносится до меня голос сестры.

Едва дверь за племянником закрывается, как я тут же начинаю плакать. Громко, в голос, выплескивая всё то, что во мне накопилось. Ира подходит ближе, обнимает меня, а я безвольно кладу голову ей на плечо и позволяю себя жалеть. Именно так она успокаивала меня, когда мы остались без матери. Отец всегда был скуп на эмоции, но зато сестра щедро одаривала меня сочувствием и моральной поддержкой.

Ира проводит рукой по моим волосам и спине. Тихо приговаривает, чтобы я успокоилась, но сквозь собственные слёзы я её почти не слышу.

Этот ребенок определенно не заслуживает того, чтобы весть о его создании воспринималась мной именно так. Но я плачу не от того, что расстроилась известию о беременности, а потому что мне страшно за нашу с ним дальнейшую жизнь. О том, что это мальчик я почему-то даже не сомневаюсь. Мальчик, сын, Куратов-младший. Наверное, Руслан будет рад.