Замуж за миллионера. Лишняя в его жизни

Лысый мужчина растерянно моргает глазами, спрятавшимися за тонкой оправой очков. Кажется, он был не готов к такой реакции.

– Простите?!

– Черт, – Алекс бьет кулаком по тяжелому столу, и тот отзывается каким-то гудением. – Ты знал? Знал, что он там написал?!

– Как нотариус я не имею права отвечать на такие вопросы, – сухо говорит тот, выглядя спокойным, но я вижу, как по его лбу бежит капля пота. – Мое дело было только заверить составленный вашим отцом документ, а потом передать его вам после заключения брака.

– Есть там лазейки, чтобы не выполнять основное условие? – цедит Алекс, убирая листы обратно в конверт. – Ты точно должен знать.

– Нет, – он вздыхает и поправляет очки. – Я думаю, что нет.

– Я покажу эту чушь другим специалистам, – говорит он утвердительным тоном. – Должен быть способ признать его условия недействительными.

– Это, безусловно, ваше право, – вежливо соглашается с ним этот нотариус. – Есть ли ко мне еще какие-то вопросы?

Алекс сверлит его тяжелым взглядом, его пальцы с такой силой сжимают конверт, будто хотят разорвать его на части.

– Нет вопросов, – наконец равнодушно сообщает он и отворачивается. – Всего хорошего.

– И вам, – нотариус суетливо подскакивает, собирает свои вещи в портфель и осторожно улыбается мне. – Мои поздравления, госпожа Кельнер.

Я не сразу понимаю, что это меня так назвали, секунду пытаюсь сообразить, к кому он обращается, а когда до меня наконец доходит, я чувствую себя странно.

Ну какая я госпожа?!

И к чужой фамилии не привыкла. Честно говоря, я думала, что можно будет ее не менять, раз брак фиктивный. Но мне такой возможности не дали.

– Подписка о неразглашении, – негромко напоминает Алекс, снова остро взглянув на нотариуса. – Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета.

– О чем вы? – вежливо улыбается он. – Я уже все забыл. Хорошего вечера, до свидания.

– До свидания, – откликаюсь я.

Алекс не говорит ничего.

Когда хлопает дверь кабинета, он чертыхается себе под нос и идет к мини-бару. Достает оттуда стеклянную бутылочку с соком, откручивает крышку и начинает пить крупными глотками.

Я с любопытством смотрю на конверт. Что в нем? Это явно касается нашей свадьбы. Интересно было бы глянуть, хоть я и не очень разбираюсь в таких документах.

Я тянусь через стол к конверту, но меня останавливает резкий окрик:

– Не трогай!

Я вздрагиваю и оборачиваюсь на Алекса, в его глазах пылает ярость.

– П-почему? – бормочу я испуганно.

– Потому что это тебя не касается, – грубо отвечает он.

Он в два шага оказывается у стола, сгребает конверт и отходит к огромному сейфу, стоящему у стены. Прикрыв ладонью, быстро набирает код, дожидается, пока дверца с щелчком открывается, и кладет документы туда.

Потом захлопывает сейф.

– Если там про наш брак, это касается нас двоих, – осторожно возражаю я. – Вы можете мне хотя бы рассказать, что там такое, если смотреть мне нельзя?

– Не думаю.

– Там было что-то про условия, – не сдаюсь я, хотя уже чувствую исходящее от Алекса раздражение. Это похоже на наэлектризованный перед грозой воздух. – Я должна что-то еще сделать? Я хочу знать. Я имею право знать.

Алекс переводит на меня ледяной взгляд, но я вижу в его глазах тщательно скрываемую ярость. Как у хищника, загнанного в угол.

– Пожалуйста! – смиренно прошу я.

Он тяжело вздыхает.

– Хорошо. Речь шла про длительность нашего брака. Минимум три года. Иначе я… В общем, иначе это просто не будет иметь смысла. Я рассчитывал на меньший срок, и меня это… огорчило.

– Вы матерились, – сообщаю я, и почему-то мне от этого смешно. Может, потому, что в этот момент Алекс стал чуть больше похож на человека, а не на ледяную статую.

– Я так делаю иногда, – кивает он, и уголки его жестких губ вздрагивают, как будто сдерживают улыбку.

– То есть, три года, а потом я буду свободна? – допытываюсь я. – Вы разрешите мне развестись?

– Да, – отвечает Алекс, но я улавливаю короткую заминку перед ответом.

– Три года – это много, – зачем-то говорю я. Хотя это гораздо меньше, чем целая жизнь, а я ведь до этого думала, что должна буду навсегда стать его женой.

– Много.

– Но потом я смогу уйти?

– Да.

– И больше не будет никаких других условий?

– Нет.

– Зачем вам жениться на мне? – быстро спрашиваю я, надеясь, что он по инерции ответит на этот вопрос тоже.

Алекс холодно усмехается. Он не из тех, кого можно так глупо подловить.

– Хорошая попытка, Ника, – сообщает он и внезапно делает шаг ко мне.

Я машинально отступаю, но нахожу в себе смелость продолжать расспросы.

– Это ведь не вам нужно, да? Вас отец заставил жениться?

– Слишком много вопросов, Ника. Помолчи, – приказывает Алекс и делает еще один шаг ко мне, словно наступая на меня всей своей силой и мощью. Я опять инстинктивно пячусь назад и понимаю, что лучше перестать спрашивать, но какой-то чертенок внутри меня не дает мне этого сделать.

– Что было в том конверте? – упрямо шепчу я. – Завещание?

Алекс молча усмехается и вдруг резко оказывается рядом со мной, а я отшатываюсь и врезаюсь лопатками в стену. Он упирается ладонями по обеим сторонам от моего лица, его прозрачные, как весенний лед, глаза прожигают меня насквозь.

– Слишком любопытная девочка, – низким, будто охрипшим голосом шепчет он. – Я просил тебя помолчать, но у тебя рот не закрывается, да, Ника?

Его горячее дыхание, пахнущее цитрусами, обжигает кожу, его лицо, его грудь, его руки так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела, и от этого так страшно и так… Так непонятно.

– Я просто… – выдавливаю я из себя непослушным сиплым голосом. – Я же просто спросила!

– Не хочешь слушаться? – красивые губы тянутся в усмешке, а ледяные глаза вспыхивают жестким огнем. – А ведь я знаю, чем можно закрыть этот болтливый ротик. Напрашиваешься на поцелуй, Ника? Этого ты хочешь?

– Нет!

Да…

Мое сердце бешено колотится, и я забываю, как дышать. Стою, широко раскрыв глаза, смотрю на холодное красивое лицо Алекса – своего мужа – и вижу, словно в замедленной съемке, как он наклоняется к моим губам.