Замуж за миллионера
Шрифт:
— Мне очень жаль. Нужно бежать.
Скрестив руки на груди, Ребекка кивает.
— Удачи.
Оказавшись в своем кабинете, я понимаю, что у меня есть пять минут до начала конференц-связи, поэтому достаю из портфеля стопку бумаг, которые взял в пятницу вечером из дома Камрин. Я уверен, когда она узнает, то захочет меня убить, но я готов к этому.
ГЛАВА 22
Камрин
— Так ты хочешь сказать, что кто-то вломился
— Ага, — киваю я.
На ее лице написано недоверие, но она молчит и смотрит прямо перед собой.
Мы в спортзале, ходим по дорожке, которая находится над тренировочной зоной. До того, как Оливия вышла замуж, мы любили эту точку обзора, потому что могли наблюдать за сексуальными парнями внизу. Теперь мы просто бегаем.
Ну, я все еще смотрю, потому что, привет, я обычная живая девушка.
— Ты, наверное, их просто переложила, — предполагает Оливия.
Я знаю, что это не так. Бумаги лежали на моем обеденном столе до того, как…
Стерлинг! Если он видел эти счета и последние уведомления, я умру от стыда. Представляю, что он обо мне думает. Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы разговаривали, и, честно говоря, я не знаю, что и думать. В прошлые выходные я устроила свидание, а потом он пришел, и мы целовались, как парочка похотливых подростков. Я уверена, что он просто занят работой, но все же не могу не задаться вопросом, что происходит у него в голове.
Я сказала Стерлингу, чтобы он сблизился с девушкой, которая его интересует, думая, что он имеет в виду меня. Но теперь его молчание не дает мне покоя. Хотя, возможно, он просто все еще зациклен на своей бывшей.
Телефон вибрирует. Я достаю его из кармана тренировочных капри из спандекса и вижу сообщение от некоего сексуального британца — нарушителя моего спокойствия.
Стерлинг: Ты свободна в субботу? Я бы с удовольствием снова потусовался с тобой.
Я улыбаюсь.
Камрин: «Тусоваться» — это эвфемизм для…
Стерлинг: Десерта? Да. Жду у меня в семь.
У меня перехватывает дыхание, когда я читаю эти слова.
— Что-то случилось? — спрашивает Оливия, чувствуя перемену в моем настроении.
— Ничего, — вру я.
Волнуясь, я понимаю, что этот субботний вечер может все изменить. Еще три дня, и я наконец пойму, о чем думает Стерлинг.
ГЛАВА 23
Стерлинг
Стоя перед туалетным столиком в ванной, я оборачиваю полотенце вокруг талии. После бритья ополаскиваю лицо и наношу на шею каплю одеколона.
Снова думаю о Камрин, и уровень предвкушения сегодняшнего вечера зашкаливает. Весь день мое воображение бурлило от мыслей, что может
случиться сегодня.Но точно знаю только одно: я хочу Камрин.
Провожу специальным средством по волосам, затем одеваюсь. Камрин будет здесь с минуты на минуту, и, хотя мои мысли далеко не невинны, я сомневаюсь, что она будет рада найти меня голым.
Я уже смирился с тем, что сильно влюблен в эту женщину. Также мне известно, что ни черта не могу с этим поделать. Я нахожусь на неизведанной территории, но, черт возьми, доверяю своим инстинктам. Как и советовал Ной, я собираюсь стать гребаным гризли.
Кроме того, у меня осталось пять месяцев, чтобы жениться, а это значит, есть время посмотреть, как пойдут дела с Камрин. Если ничего не получится, я всегда успею жениться на другой.
Мне нельзя проигрывать.
Звонит швейцар, и я нажимаю кнопку интеркома. Несколько мгновений спустя открываю входную дверь как раз вовремя, чтобы увидеть Камрин, неуверенно выходящую из лифта.
— Привет, — бормочу я, и она устремляет вверх свой взгляд, глядя на меня.
Нервное напряжение потрескивает в пространстве между нами. Камрин, еще более красивая, чем я запомнил, пересекает холл и входит внутрь.
— Привет. — Она сегодня тихая и задумчивая, и я не могу не задаться вопросом, насколько сильно она волнуется из-за того, что может произойти сегодня.
Мы берем пару бутылок воды, и так как стало слишком холодно для выхода на балкон, садимся вместе на диван.
— Ты хорошо понимаешь… чем зарабатываешь на жизнь? — спрашивает она.
— Конечно.
— Прости, это было… я не должна была…
— У тебя дурная привычка извиняться, когда в этом нет необходимости.
— Прости. — На ее губах появляется виноватая улыбка. — Черт. Я снова это сделала, да?
Я киваю.
— Да, прекрати. Ты можешь спрашивать о чем угодно. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя, будто ходишь по минному полю.
Камрин открывает рот, видимо, чтобы сказать «прости», но я со смехом качаю головой.
— Извини, — произносит она губами и мило улыбается.
Я бросаюсь на Камрин, прижимая к себе, и начинаю щекотать. Впиваюсь пальцами в ее ребра, игриво показывая свой «гнев»
— Не честно… это не честно! — Камрин задыхается между приступами смеха.
Она приподнимает бедра в попытке вырваться, прижимая лоно прямо к моему твердеющему члену, и я бормочу:
— Мне жаль. — На этот раз я не дразню ее. — Нет, не жаль, — говорю я, прижимаясь к ней своими бедрами.
С губ Камрин срывается напряженный вздох, и она закрывает глаза.
— Боже, Стерлинг… — В ее голосе слышится почти боль, на грани между желанием и агонией.
— Тебе хорошо, красавица? — Я снова толкаюсь, теперь уже с полной силой. — Когда я трусь своим членом о твой милый клитор?
— Ох, блядь, — ругается она себе под нос. Распахивает глаза, остекленевшие от распутной похоти, и встречается со мной взглядом. — Ты не можешь говорить такое.
— Я только что это сделал, Ками.
Я нахожусь в идеальном положении на теле Камрин, и использую это в полной мере. Глубоко целуя, раскачиваюсь мелкими толчками, потираясь о горячий центр всякий раз, когда мы соприкасаемся.