Замуж за врага. Его (не) любимая 2

— Мы это… отец, — лысый похотливо глянул на Софию.

— Нет, — отрезал старик. — Она нужна невредимой.

— Так мы ж не бить ее будем. Только приласкаем, — хихикнул Прут.

— Отец, да ладно. Мы бережно.

Старик скривил рот и прохрипел:

— Только быстро. И чтоб не звука, ясно, Серго?

София вздрогнула.

Лысый не ждал приглашения. Склонился над ней, торжествуя. А, уловив ужас на лице пленницы, потянул грязную руку к вороту платья. Ткань затрещала, моментально оголяя шею, ключицы и плечи. Второй тем временем начал стягивать пояс.

— Расслабься, — хрипло посоветовал. — Увидишь, тебе даже понравиться.

София хотела кричать во все горло.

Но из-за кляпа во рту, не могла даже пискнуть.

Из глаз брызнули слезы. Кулаки бессильно сжались, а закинутые вверх руки напряглись, но веревки держали крепко. Дергайся, не дергайся — не поможет. Пройти через столько испытаний и вот так глупо угодить в ловушку, которую для нее расставил не кто-нибудь, а человек, которому она доверила сердце.

Отчаяние захлестнуло сознание. Сердце разорвалось на куски.

Лысый рвал на девушке платье, не останавливаясь. Ткань расползлась на груди и животе, поползла ниже пупка. В нетерпении он сорвал со своего огромного живота пояс, и штаны скользнули вниз, оголили кривые волосатые ноги.

Миг — он оказался на Софии, сжимая шершавыми ладонями ее обнаженную грудь и раздвигая коленом ноги. Она попыталась сопротивляться, но насильник был громаден и придавил своим весом подобно надгробной плите.

— Чем больше дергаешься, тем больнее будет.

Его зловонное дыхание чуть не лишило ее чувств. Возбужденная плоть уткнулась вниз живота. София зажмурилась — сейчас этот потный, вонючий гад ее изнасилует.

Второй со стеклянным глазом заерзал рядом и схватил себя между ног:

— Почему ты всегда первый? Я тоже хочу.

Старик скривился и, развернувшись, потопал к двери.

Но не успел коснуться ручки — дверь с грохотом распахнулась, и сшибла его с ног. В темную душную комнату ворвался высокий человек в черном плаще и капюшоне. Четкий взмах руки и из ножен выпархивает лезвие. Клинок сверкнул белым росчерком, и голова старика слетела с плеч, запрыгав по полу, как мяч.

Лысый и стекляноглазый взревели. Мгновенно забыв про связанную пленницу, на ходу натянули штаны и бросились к незнакомцу:

— Ах ты, тварь!

Тот молнией переместился к стене. Лысый подался к нему, обхватывая табурет и врываясь в «смерч». Блеснула холодная сталь, полетели брызги крови, и по рубахе насильника поползло кровавое пятно. Он уронил средство защиты и повалился на колени.

Увидев, как из-под братца течет кровь, Прут растерялся, но не сдался. Схватил подсвечник с тумбы и кинулся с воплем:

— Сдохни!

Незнакомец ушел из-под удара — черный плащ взвился парусом, и подсвечник звякнул о пустую стену. Неуловимым бликом темноты воин переместился Пруту за спину, вскинув клинок. Тело разбойника вздрогнуло и завалилось. Лампа на стене, не выдержав, прыснула фонтаном брызг.

Бой окончился в полумраке. Троица упокоилась в немой тишине. Незнакомец, вернул меч в ножны и поспешил к Софии.

Девушка замерла в ужасе, не ожидая ничего хорошего. Однако, стоило ему скинуть с головы капюшон, издала стон облегчения. А, избавившись от кляпа, прошептала:

— Святослав.

— Они тронули тебя? — Спросил он, разрезая веревки.

— Не успели, — она приподнялась и жадно обняла мужа, уткнувшись в плечо.

— Тише, я с тобой.

Святослав позволил себе секундную слабость и заключил дрожавшую жену в крепкие объятия, вдыхая ее аромат и пьянея от чувственной близости, но через миг отстранился.

— Сможешь идти?

Она нервно кивнула и нехотя выпустила мужской плащ.

— Уходим. Здесь опасно оставаться.

Девушка глянула на изрезанные сталью тела и подавила приступ дрожи. Муж обхватил ладонями ее голову и заставил посмотреть себе в глаза:

— Нет, смотри на меня. Только на меня, поняла?

Святослав сорвал со спинки стула плащ, укутал ее, прикрывая разорванное платье, и подхватил на руки.

Дальше всё застлал холодный туман.

… Она пришла в себя, сидя на кровати и прижимая к затылку полотенце, смоченное холодной водой. Снятая Святославом комната оказалась на порядок богаче. Чистая, светлая, наполненная ароматами домашней выпечки и с накрахмаленными шторами. Князь сидел на стуле и вливал в стакан золотистую жидкость из пузырька.

— Выпей, — протянул светящуюся солнечным светом воду.

— Что это? — София покосилась на зелье.

— Ты не доверяешь собственному мужу? — Он эффектно дернул бровью.

Она виновато потупилась, взяла стакан и выпила.

— Как ты нашел меня?

— Интуиция привела к тебе, — ответил Святослав, и, заметив искренне удивление супруги, пожал плечом.

— Не при помощи аркана?

— Не в этот раз. Он бы не помог.

— Почему?

— Поговорим утром, — решительно заявил молодой командир. — Ты плохо выглядишь. Ложись.

Голова безбожно раскалывалась, и она согласилась с мнением мужа. Как по волшебству ее веки отяжелели, тело расслабилось. Не из-за зелья ли, которое она только что приняла?

— Ты приехал вернуть меня в Стифополь? — Сонно спросила София, натягивая одеяло.

Святослав молчал с мрачным видом.

Засыпая, девушка до последнего надеялась услышать ответ, а, не дождавшись, тихонько пробурчала:

— Я не вернусь.

Князь посмотрел на жену и дернул губами. Жуткая упрямица — ни чуть не лучше Вереи. Если чего надумает — горы свернет, но пойдет до конца. Качество достойное жены северянина. По-доброму усмехнувшись, он взял вторую подушку, бросил возле кровати и улегся на полу, заложив руки за голову.

Гнав в Перемышль сквозь ночь, дождь и ветер, он боялся только одного, что опоздает и не убережет глупую девчонку от самого страшного в жизни разочарования. Хвала Северосу, все-таки успел. И это обстоятельство впервые за последние месяцы согрело сердце отважного воина теплом.

* * *

Утром София проснулась с чувством легкости во всем теле.

Так бывает, когда корсет, душивший долгое время, внезапно срывают с талии, освобождая от гнета и мук.

Голова была ясной, как весеннее небо, а противный чужеродный глас, звучавший в разум шепотом дождя — пропал без следа.

Девушка выползла из-под одеяла, осмотрела незнакомую комнату, глянула на Святослава, который стоял у окна и нахмурилась. Она искренне недоумевала, как здесь оказалась. Последние два месяца плавали в памяти размытым маревом. Иногда всплывали некоторые образы, фразы, воспоминания, но сложить воедино обломки прошлого не удавалось.

И почему у нее так трещит затылок и саднят запястья?

— Ивар отравил тебя любовным зельем, — рубанул с плеча молодой князь.

Соня вздрогнула:

— Зачем?