Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
— Я вам не помешаю? — Спросила девушка, усаживаясь рядом и протягивая к бледному пламени озябшие руки.
Седая старушка, прекратив спор, внимательно поглядела из-под сросшихся на переносице бровей. Только сейчас София увидела, насколько та была стара. Под тонкой, почти просвечивающей кожей светились синие жилы, морщины опутывали лицо, шею и руки, как сверкающая паучья сеть, а во рту не хватало передних зубов.
— Ты не ошибся, брат. Вижу перед собой Р у дру богов, — странно прошамкала проводница, обращаясь к старому целителю, а после добавила: — Нет, дитя, не помешаешь. Я как раз собиралась вздремнуть. Дальняя дорога
— София, сиресс Жанна.
— Будем знакомы.
Подхватив клюку с разноцветными бусинами, старушка улыбнулась и поспешила к паломникам, что спали на абсолютно голой земле. Ее резкие, легкие движения снова удивили заложницу — что бы та ни говорила, впечатления утомленной дальним переходом, она не производила.
Костер медленно тух и Хорс подбросил в огонь немного хвороста.
— Многое из того, что смертным нравится величать древними преданиями о богах всего лишь выдумки бродячих музыкантов, желающих потуже набить карман серебром. Все сказы об их великих свершениях и о героических подвигах их детей — мало схожи с реальностью. А прочие легенды так приукрашены или извращены, что становится обидно.
— Я вас не понимаю, — София вздрогнула.
Серые, пронзительные глаза старика прожигали, как огонь тонкий лист пергамента. Она вспомнила этот взгляд — однажды он уже смотрел на нее так, в тот злополучный день, когда она впервые повстречала северян у ручья.
— Остерегайтесь своих желаний, госпожа. — Пространно молвил старик. — Особенно тех, которые шепчет вам ненависть.
По спине девушки побежали мурашки — его голос точно не был старческим, а глаза покоряли великой силой и многотысячелетней мудростью. Она хотела бежать, но прислушавшись к собственном чувствам, поняла: пусть от целителя веет холодом и могуществом, но никак не опасностью, как к примеру, от придворного шута Будиша. При воспоминании о том странном бесцветном человеке с желтоватыми глазами и раскаленной, как угли кожей у Софии перехватило дыхание.
— Вам снятся кошмары? — Вопрос Хорса застал врасплох.
— Откуда вы знаете?
— Слышал крики из повозки.
— А, — девушка выдохнула, бегло осмотрев спящих возле костра лейдцев. Хорошо, что суровые мужи севера не стали свидетелями ее нечаянных воплей.
— Давно они вас преследуют? — Щуря глаза, продолжил Хорс.
— Кто?
— Дурные сны.
— С детства.
— И что по этому поводу говорят аргские колдуны?
— Ничего. Кроме отца и братьев об этом никто не знает. В десять меня сослали в монастырь и там…
— Видения прекратились?
— Да. — София не переставала удивляться прозорливости старика. — Как вы…
— Узнал?
Старик пошамкал бескровными губами и поскреб лоскуток бороды.
— Житейский опыт. Балий не только заживляют смертельные ранения, но и обладают знаниями о мире живых и мире мертвых. А еще мы умеем заглядывать за границы помыслов людей.
— Кто это — балий?
— На вашем родном — врач и целитель. Но на северном вэльском — истинный маг. Я член древнего Ордена, Тех кто Помнит, княжна София. Это не тайна. В Лейде множество орденов, братств и прочих общин. Магия окружает северян с рождения и до самой смерти. Сверхъестественная наука может служить, как помощником, так и навредить. Учтите это, когда прибудете в свой новый дом. И не бойтесь быть собой. Вы та, кто вы есть. Особенная. В этом ваша сила и предназначение.
София не поняла бессмысленных намеков, зато поняла, что на ледяном ветре промерзла до костей.
— Лучше вернусь в повозку.
— Дельная мысль. Хороших, спокойных снов, — пожелал в спину целитель.
Глава 9
Когда
утреннее солнце поднялось на востоке, отряд северян тронулся в путь, оставляя позади Лысый Утес, паломников и прыткую проводницу-прядильщицу Жанну.Воины планировали пересечь границу еще до обеда, а вот Софии отчаянно не хотелось ехать в северную страну, где каждый клочок хранил память древних мифов и легенд, а снежная мгла гуляла почти весь год.
Западный ветер сменился южным, а когда тропа нырнула в заросли дикой сирени, затих. София не заметила, как задремала отравленная приторным ароматом коварного цветка и проснулась от неожиданной остановки.
Снаружи стоял страшный гомон: фыркали лошади, спорили мужчины, пронзительно орали дети, зло ругались женщины. Оказалось: по обе стороны от дороги темнели старые домики, а впереди возвышалась Пограничная башня.
Девушка потянулась, рассудив, что Посланника Верховного Правителя и его отряд вряд ли посмеют долго задерживать и поэтому, когда дверца неожиданно распахнулась, а перед ней вырос Святослав, удивилась.
— Княжна, прошу.
Он протянул руку и помог выбраться на воздух.
— Что случилось?
— Небольшая заминка.
У Пограничной башни толпился народ. Семьи с детьми и повозками, одиночные всадники, сборища пилигримов, кого только не было.
— Чего они ждут?
— Пропускной Грамоты, сударыня, — ответил кто-то из очереди.
— Все они едут в Лейд?
— А куда еще?
У княжны отвисла челюсть:
— Лейд наш враг!
— Вы, что за печкой жили? — В толпе рассмеялись. — С приходом к власти князя Будиша жизнь простого люда круто изменилась. Северные и западные губернии наводнили тайные агенты. У нас даже стали говорить: плюнь и попадешь в невидимку. Всех, кто симпатизирует северянам, обвиняют в измене. Порой и на месте казнят. Раз и голова с плеч.
София потрясенно прикрыла глаза. Неужели это правда?
— Арга давно не тот рай, каким слыл при правлении предков, госпожа, — вмешались в беседу другие. — Потому и бежим. Многие из нас служат в лейдских войсках по требованию Содружества. У многих на Севере появились кровники или друзья, кто-то обзавелся даже семьями.
— А как же слухи?
— Ой, сударыня, меньше верьте княжеским стихоплетам, Четыре Всадника им в печень. Мы, живущие с лейдцами бок о бок много веков, знаем — все это ложь. В Лейде нам помогают. Дают кров и работу, принимают на военную службу. Там мы не пропадём.
— София, — окликнул Святослав.
— Идите, сударыня, — из толпы махнули. — Да пребудет с вами Светлая Заря.
— И с вами.
Она обернулась. Возница поспешно выпрягал из тройки лошадь, а Лиза бежала к нему с седельными сумками, в которые уложили вещи заложницы.
— Лиза, — колени внезапно ослабели, — что это значит?
— Хорошего пути, госпожа, — служанка поклонилась вместо ответа.
К горлу княжны подступил горький комок, в груди полыхнуло чувство обиды.
— Князь Будиш распорядился сопроводить вас только до границы, — виновато пояснила Лиза. — В Лейд я не поеду. Он не сказал?
София медленно покачала головой, чувствуя, что ее снова предали.
— Простите, — пролепетав Лиза, устроилась рядом с Игнатом и отвела голову. — Счастливого пути.
Повозка развернулась и, перемалывая колесами хрусткий лёд, медленно покатилась обратно на юг, в Ипати.
Воздух застрял поперек горла заложницы. Ее бросили в окружении лейдцев совсем одну. По щекам покатились горячие слезы. Как глупо было ждать от Будиша благородства… Очень глупо.
— Нам пора, — твердо произнёс Святослава.