Замыкание

Что может он сделать сейчас?

Выражать безусловную уверенность в том, что все под контролем. И сдерживаться, чтобы не натворить большой беды.

— Доклад каждые пять минут, — взглядом заставил он сорваться охранника в заполошный бег к теремам.

Цесаревич обернулся по сторонам, заметив-таки крепостцу, ладимую сыном этим вечером. Снег, перетопленный в воду, а затем в идеальные прозрачные блоки льда, создавал весьма добротную постройку, хоть и в миниатюре. Правда, чувствовалось вмешательство предка — тут тебе и донжон, и надвратная башня, и даже ров по всем правилам. Для пятилетки — просто замок мечты. Есть, чем похвастаться перед отцом.

Ладони сжались до боли, но вновь расслабились, стоило заметить приближающегося курьера.

Уже шесть раз он приходил, пока Дмитрий ходил вокруг ледяной постройки, докладывая мелочи, вроде количества возвращенных самолетов, вертолетов и выведенных на улицы сотрудников. Но этот грустный взгляд, страх и сочувствие — они всякий раз были прежними.

Но не в этот раз — какая-то суета происходила за спиной спешащего мужчины, а сам он излучал лицом азарт и злость.

— Есть что-то? — Позволил Цесаревич говорить.

— Нашли, государь, — глубоко поклонился посланник. — На границе действия Силы ваших уважаемых предков, зеваки заметили нечто крупное, упавшее с неба, и сообразили доложить.

— Наградить. — кивнув, Дмитрий неспешным шагом двинулся к суете, которая тут же расступилась в стороны.

Дав разглядеть на брезенте, раскинутом на земле, некое технологическое месиво и обгоревшие осколки, тщательно собранные и уложенные рядом.

— Удалось опознать?

— Беспилотный летательный аппарат особой серии. Производство Шуйских мануфактур. — Отрапортовал начальник второго звена охраны.

Цесаревич слышал о такой. Не мог не слышать — специальная версия, способная оставаться необнаруженной и проходить все возможные защиты. Обладающая безусловным опознавателем «не вижу, не слышу» для всех систем Империи.

Секретная разработка, на производство которой в том числе выделялись Камни Силы из государевой казны.

— Пригласите мне кого-нибудь из Шуйских. — Вежливо и доброжелательно попросил цесаревич Дмитрий.

— Он уже здесь, ваше величество. — С поклоном, отступил кряжистый мужчина в сторону, жестом показывая на двух юношей в аляповато-красных мундирах Лейб-гвардии полка за своей спиной.

Дмитрий узнал обоих. Но смотрел цесаревич только на того, что справа — высокого, крепкого — даже шире его звеньевых — княжича Шуйского.

А тот, серея на глазах, смотрел на обломки.

* * *

Если вам не говорят прямо о своих планах, улыбаются и принимают торжественную клятву о непричастности к трагедии, обратите внимание на детали.

Например, на то, что предоставленное помещение для звонков спешно освобождено от дорогих картин, семейных фотографий и книжных шкафов. Не потому, что в вас подозревают клептомана.

Это все для того, чтобы дорогие сердцу предметы не пострадали, когда отдельно стоящий домишко решат сжечь вместе с двумя гусарами внутри.

Два стула, стол и два телефона на столе — это все предоставленное радушие.

Дверь снята с петель.

Все условия для того, чтобы уважаемый княжич Шуйский, только что твердо настаивающий на своей непричастности, мог позвонить к родичам и узнать — а они там как? Случайно не решили убить кого из Рюриковичей, пока была свободная минутка? И какого демона секретный летательный аппарат, плотно связанный с их фамилией, оказался в этом замешан. Впрочем, многие хотели бы этого знать.

Иногда в терем заходили люди из охраны поместья, глядя зло и внимательно — проверяли, чтобы не сбежали. Мельтешили люди в высоких чинах, с шумом пытаясь пройти за охрану и совершить справедливость над нами. По меньшей мере — забрать в казематы, и оперативными методами добиться любых удобных показаний. Они же видели — два парня в гусарских мундирах, один потерянно звонит с двух телефонов, а второй отчего-то принимается внимательно смотреть на самых громких, и что-то записывает себе в блокнот.

Но настойчивости у них как-то не хватало — максимум кулаком потрясут, выразят верность присяге и пойдут топтать снег поближе к цесаревичу.

— Так, — положив трубку после неведомо которого звонка, оттер вспотевшие ладони Шуйский о брюки. — Все наши аппараты в ангарах, сейчас еще лично проверят-пробегутся и пришлют фотографии. Все, что на сборке — стоит на сборке. Заодно проверят ведомости деталей. Вдруг кто-то смог незаметно собрать… Хотя какой собрать, это невозможно. Но проверить надо, — вдохнул Артем воздуха, с некоторым неверием выдыхая. — Выходит, утечка из спецчастей. Пусть ищут предателя среди своих.

— А если у них тоже все на месте? — Уточнил я.

В дверях мелькнул тесть — страшно напряженный, раздосадованный и накрученный обстановкой. Министру МВД тут быть обязательно, уж больно ранг произошедшего высок — но слышать, что в тереме с подозреваемыми сидит муж дочери, не добавит настроения никому.

Поймав его взгляд, успокаивающе кивнул. Тот вопросительно поднял бровь, мне не поверив.

Я листнул страницу в блокноте и объемными заштрихованными буквами вывел «Два дня». После чего потерял интерес к очередному балету его бровей, и вернулся к созерцанию раздумывающего товарища.

— Считаешь, беспилотник — подделка? — Вопросительно посмотрел Артем. — Тогда любая экспертиза это выяснит.

Разговаривать ему удавалось с трудом — он изрядно шепелявил при произнесении клятвы, но боль как-то отходит в сторону, когда под угрозой жизнь.

— Я уверен, он настоящий. — Побарабанил я пальцем по столешнице. — Иначе с чего бы вся театральность? Падающие обломки с неба, на самой границе сил…

— Его высочеству очень повезло. — Перебил меня Шуйский. — Надо благодарить провидение — и я лично заложу часовню, что он нашел сына до того, как он погиб.

Наследник был жив — и в этом была самая главная причина, почему у нас тут такой комфорт со стульями, столом, телефонами и без цепей на блокираторах. Привилегии — привилегиями, а безумие безутешного отца — оно над законом.

— Великая радость, что аппарат был сбит. — Голосом давил Артем. — Надо просто выяснить, кто использовал оружие империи, обернув против владельца.

Нас слушали — и вся эта экспрессия была в первую очередь для них.

Я крутанул пуговицу на вороте мундира, и с треском выдернул ее из сукна, бросив в центр стола.