Занимательные истории

Г-жа Скаррон отвечала тем, кто спрашивал у нее, почему она вышла замуж за этого человека: «Я предпочла выйти за него, нежели уйти в монастырь».

Она жила до этого у г-жи де Нейян, матери г-жи де Навай, которая хотя и приходилась ей родственницей, обирала ее до нитки. Старуха эта была так скупа, что на всю комнату ставилась одна жаровня: грелись, стоя вокруг нее. Скаррон, живший в том же. доме, предложил вносить ей какую-то сумму, дабы маленькая д'Обиньи могла стать монахиней; в конце концов он решил на ней жениться. И вот однажды он ей сказал: «Мадемуазель, я не желаю больше давать деньги на то, чтобы упрятать вас в монастырь». Она громко вскрикнула. «Да погодите же, я просто хочу на вас жениться: мои слуги выводят меня из терпения!».

Порою Скаррон говорит презабавные вещи; но это случается нечасто. Ему хочется всегда быть занятным, а это верное средство им не быть. Он пишет комедии, рассказы, шутливые газетные заметки, словом — все, из чего можно извлечь деньги. В одной шутливой заметке он задумал вывести некоего безымянного человека, который приезжает в пятницу, одевается у старьевщика, а в субботу женится и который, стало быть, может сказать: Veni, vidi, vici [347] , — но никто, мол, не знает, много ли крови стоила его победа. А надо сказать, что в тот день Лафайетт, поскольку все дела в Лиможе были улажены его дядей, тамошним епископом, приехал в Париж и женился на м-ль де Ла-Вернь. На следующий день кто-то в шутку сказал, что речь идет о Лафайетте и его возлюбленной. В следующей газете Скаррон извинился и написал длинное письмо Менажу, который опрометчиво прочел его м-ль де Ла-Вернь, причем оказалось, что она об этом ничего не слышала.

347

Пришел, увидел, победил (лат.). — Знаменитые слова Кая Юлия Цезаря, которыми, по свидетельству Плутарха, он сообщил своему другу Аманцию о победе над царем понтийским Фарнаком при Зеле в I в. н. э.

В его сочинениях встречаются забавные строки, как например:

Как жаль переводить сафьян На книги с посвященьем пышным.

В одном из посвящений Коадъютору он говорит: «Сидите спокойно, сейчас я буду вас хвалить». (Существует поговорка: «Сидите спокойно, сейчас я буду вас рисовать».)

Однако как ни бедственно положение Скаррона, у него есть льстецы, подобно тому как у Диогена были свои приживалы. Жена его повсюду желанный гость; до сих пор полагают, что Рубикона она не перешла. Скаррон мирился с тем, что многие приносили ей что-нибудь съестное, чтобы было из чего приготовить хороший обед; однажды граф де Люд несколько неделикатно позволил себе сделать то же. Он вкусно пообедал с мужем, но жена так и не вышла из своей комнаты. Вилларсо к ней очень привязан, а муж потешается над теми, кто хотел бы исподтишка заронить в его душу подозрение на ее счет. Скаррон умер ранней осенью 1660 г. Перед этим жена уговорила его исповедаться; д'Эльбен и маршал д'Альбре сказали ей, что он сделал это ради насмешки; ему стало лучше. Но потом болезнь взяла свое, и приличия были соблюдены.

Его жена удалилась в монастырь, чтобы не быть никому в тягость, хотя добросердечная Франкето, ее подруга, хотела, чтобы она переселилась к ней; г-жа Скаррон сочла это для себя не вполне удобным.

Она поселилась в Доме призрения для женщин старанием вдовы маршала д'Омона; у последней была там обставленная светелка, которую она ей и предоставила; вначале эта дама посылала ей все, в чем та нуждалась, даже одежду; но она разболтала об этом такому множеству людей, что в конце концов г-же Скаррон это надоело, и однажды она отправила обратно тележку с дровами, которую та велела разгрузить во дворе обители. Вскоре ей назначили пенсию, и она стала платить за все услуги. О том, кто давал ей на это деньги, речь еще впереди. Монахини говорят, что ее посещает ужас как много людей, и смотрят на это косо.

Я забыл сказать, что г-жа Скаррон нынешней весною ездила с Вилларсо и Нинон в Вексен, расположенный в одном лье от дома г-жи де Вилларсо, супруги их кавалера. Со стороны г-жи Скаррон это было похоже на вызов.

Впоследствии изыскали способ назначить ей пенсию от имени Королевы-матери в размере 2500–3000 ливров. На нее она живет в небольшом домике и скромно одевается. Вилларсо ее по-прежнему навещает, но она строит из себя недотрогу. В нынешнем, 1663 году, когда все ходили в масках, даже сама Королева-мать, г-жа Скаррон не преминула сказать, что ей просто непонятно, как порядочная женщина может надеть маску.

Ла-Кардо, дочь знаменитой мастерицы по части букетов, поставлявшей когда-то цветы всему Двору, известная своею склонностью к женщинам, влюбилась в г-жу Скаррон. Тщетно эта особа старалась на все лады найти предлог, чтобы остаться переночевать с нею; и вот недавно, когда г-жа Скаррон с небольшим приступом колик лежала на полу возле своей постели, эта особа входит, ложится рядом с нею и, обнимая ее, хочет всунуть ей в руку большой кошелек, набитый луидорами. Г-жа Скаррон встает и выгоняет ее.

Сумасброды, фантазеры, чудаки и т. д

Когда матери г-на де Лонгвиля нужно было пускать кровь, она требовала, чтобы это делалось со всякого рода церемониями. Однажды некий лекарь пустил ей кровь прежде, чем она успела отвернуться; она не пожелала больше пользоваться его услугами, говоря, что с его стороны было наглостью пускать ей кровь в ее присутствии.

Г-н Амиро, ученый муж, профессор теологии в Сомюре, ухитрился написать целых два тома о нравственности Адама до грехопадения, где говорится, что самым большим счастьем для него было плавать….

Отец некоего Шамбержо велел в своем поместье вытесать себе гроб из камня; время от времени он туда ложился, дабы посмотреть, удобно ли ему в нем будет лежать, и говорил рабочим: «Пройдитесь-ка здесь еще раз резцом; тут мне что-то плечу больно».

Другой дворянин велел приделать с внутренней стороны гроба небольшую задвижку, дабы чувствовать себя там вполне надежно.

Маршал д'Орнано не ложился спать ни с одной женщиною, не узнавши наперед имени, данного ей при крещении, опасаясь осквернить имя Пресвятой Девы; по той же причине маршал де Сен-Люк никогда не ел мяса по субботам; зато по пятницам он наедался им вволю.

Виньоль, председатель Судебной палаты в Кастре [348] , ездил верхом из Парижа в Шарантон на упряжной лошади, в сопровождении двух пеших пажей; он уезжал с постоялого двора каждый день в восемь часов вечера, говоря, что этот час отведен для герцогинь.

Покойный кардинал де Рец, председатель Совета, держал три года подряд всех лучших лошадей и всех скороходов в Нуази, подле Версаля, повторяя изо дня в день «Поеду туда завтра». Его слуги, дабы держать и тех и других наготове, отправлялись на Пре-о-Клер, где находилось в ту пору Дорожное ведомство, и спускали какую-нибудь собаку, которую они потом гнали до Медона. Кардинал однажды захотел туда поехать. Собака пробежала полпути до Нуази, но Кардинал поэтому туда и не поехал. Я слышал о его весьма рассудительном поступке. В Клераке он выкупил за шесть пистолей красивую девушку, которую хотели увезти с собой солдаты; впоследствии, поскольку она заявила, что с удовольствием станет монахиней, Кардинал дал ей тысячу экю, чтобы она могла поступить в один из Тулузских монастырей, и пальцем ее не тронул.

348

После издания королем Генрихом IV Нантского эдикта (1598) господствующей религией во Франции оставался католицизм, но гугенотам (протестантам) предоставлялась свобода вероисповедания. В Париже и в ряде провинциальных городов на севере и на юге Франции, в том числе в Кастре, были созданы особые судебные палаты, состоявшие из католиков и протестантов. В Кастрской судебной палате, в частности, тех и других было поровну. Нантский эдикт был отменен Людовиком XIV в 1685 г.

Дворецкий моего тестя однажды жестоко высек лакея; на другой день на дверях его особняка нашли следующую записку.

Шамар владеет мастерски бичом: Он призван стать отменным палачом.

Некий гугенот, по имени Лормуа, родом из Блуа, студент-богослов в Сомюре, задумал сделаться евнухом, подобно Оригену [349] ; об этом узнали и отговорили его. Наконец он приехал в Париж, где никому ничего не сказав, дал себя оскопить. Вернувшись в Сомюр, он влюбился в дочь человека, у коего квартировал, в девушку, которую до этого он видел несметное число раз, оставаясь совершенно равнодушным. Он просит ее руки и женится на ней. Вообразите сами, может ли подобный человек стать добрым семьянином. Проходит некоторое время, и он начинает ее бить, она на него жалуется; он же решил идти до конца и заставил расторгнуть их брак, предъявив свое увечье. После этого он окончательно спятил.

349

Ориген из Александрии (ок. 185—ок. 254) — раннехристианский богослов. В многочисленных произведениях он стремился обосновать христианство учениями античных философов, прежде всего идеализмом Платона. Желая избежать мирских соблазнов, Ориген дал себя оскопить. Официальная церковь осудила учение Оригена как ересь.

Отец этого малого был помолвлен с девицей, которую до той поры ни разу не видел. Найдя ее некрасивой, он взял в жены младшую. Старшая, в полном отчаянии, села в челнок посреди большого пруда и решила себя уморить голодом; никто не знает, что с нею стало. Младшая через год умерла с горя. Она и была матерью нашего студента.

Вызовы на поединок и примирения

Граф де Монревель, в ту пору еще молодой, как-то на балу в толпе толкнул Конака, дворянина из Сентонжа, человека весьма умного и отважного. Конак, которого он толкнул задом, оттолкнулся тоже задом; Монревель дал ему пощечину. Конак с превеликим хладнокровием прочел следующий стих: