Заносы
Шрифт:
– Да мне все равно, – говорю, – лишь бы Крым!
– А почему так?
– Я в детстве обморозился. И теперь чуть похолодает – у меня сразу пальцы рук и ног, нос и уши замерзают. Так что, если уж откровенно, я для средней полосы в зимнее время фактически не пригоден.
– А медкомиссию вы прошли?
– Да, но я им про это не говорил, чтоб не забраковали. Я хочу в армию. И друг у меня в Крыму служит – говорит, нравится. Его мать недавно благодарность получила от командира части. Я в Крыму тоже буду хорошо служить – там же морозов нет.
– Что ж, – солидно кивает военком, – вполне возможно.
Расстались мы почти друзьями, и с тех пор я нашу Советскую Армию сильно зауважал и стал говорить о ней только хорошее, надеясь в недалеком будущем покупаться, позагорать, фруктов поесть за ее счет – в общем, Родине послужить.
Пока ждал, купил новые красивые плавки. Хотел еще и ласты с маской, но передумал – старики отберут.
Второго мая принесли повестку. Подошла, наконец, и моя очередь пожить в Крыму на холяву.
Набор выдался очень маленьким – всего пять человек. Четверо «сознательных» – с высшим образованием, а пятого нам в нагрузку дали. Военком еще раз и уже окончательно пообещал мне южный берег Крыма и даже позавидовал – какая там сейчас благодать! Но взамен обратился с просьбой: мы – вам, вы – нам.
– Вы люди сознательные. Из-за пяти человек автобус гонять нет смысла, так что доедете сами. Ваши документы в этом пакете. С ним и обратитесь к дежурному. А он скажет… Но у меня к вам большая просьба и от себя лично, и от всего райвоенкомата. Прошу вас как будущих защитников Отечества доставить до Железнодорожного ЭТОГО Фетисова хотя бы на своих, то есть его двоих. И сдать на призывном пункте. Мы его уже третий раз призываем, а сдать не можем! Берем, вроде, трезвого, доезжаем до Железнодорожного – готов! Первый раз двое человек его под руки взяли, хотели все-таки сдать. Номер не прошел. Нам такой скандал устроили – вспомнить стыдно. Второй раз мы за ним специально следили. Водка, у кого была – у всех отобрали, чтоб уж наверняка. Посадили – вроде, держится. Подъехали к призывному пункту – готов! Мы его даже из автобуса выносить не стали. Так что на вас вся надежда! Может, он хоть своих товарищей послушает. А мы со своей стороны его предупредили: не возьмут в третий раз – отдадим под суд! Должен бояться, если не дурак! Только до областного пункта довезите и сдайте, а там он пусть хоть вусмерть упьется!
Фетисов этот не дурак: окончил шоферские курсы от военкомата, но в Армию не спешил – а куда она денется. Мы вошли к нему в доверие. Секрет напивательства оказался нехитрым. Бутылка водки, которую у него опять отобрали, была вовсе и не водкой. Просто вода, только умело запечатана. А вот компот в трехлитровой банке, хоть в нем и плавали черносливки, яблочки, изюм, – вовсе не компот, а самогон. Мы его разоблачили, поговорили по-хорошему, банку отняли и как огурчика вместе с самими собой сдали на призывном пункте. Фетисов сначала расстроился, но мы ему банку вернули, и он философски махнул рукой – чему бывать, того не миновать.
Трое суток провалялись на деревянных топчанах в ожидании, а потом пришел и наш «покупатель». Вызвали по фамилиям, посадили в автобус и повезли.
Девятое мая.
В Москве раннее утро. Травка зеленеет, тюльпаны распускаются. Солнышко. Тепло. Праздник. На душе хорошо и тревожно. Тем не менее, обещания обещаниями, но надо уточнить.– Далеко едем? – у сопровождающего лейтенанта спрашиваю.
– Внуково, – отвечает лаконично, как спартанец.
– А потом? – продолжаю потихоньку выпытывать. – На юг?
Посмотрел на меня как-то подозрительно, кивнул.
– На юг.
Ну и хорошо. Сели в самолет. Я поближе к лейтенанту. Летим.
– Мы с районным военкомом, считай, друзья, – рассказываю. – Я ему сразу сказал – только в Крыму служить согласен! А если нет – справку возьму, что обмороженный и мать одна пенсионерка. Но он мужик нормальный – сделаем, говорит, южное побережье!
Лейтенант снова посмотрел на меня подозрительно и странно.
– Точно, – кивнул, – южное побережье. – Отвернулся к иллюминатору и вздохнул: – Век бы его не видать!
Ишь ты, думаю, Крым Крымом, а условия, выходит, разные! А может, ему там уже надоело или он больше север любит? Есть люди, которые жару плохо переносят. А мне, наоборот, солнышко нравится, море, фрукты…
Час летим, два, три… Я в иллюминатор – Крым не показался? Облака под нами были плотной пеленой – кончились. Солнце яркое. А внизу все бело! Что такое?! Я снова к лейтенанту:
– Мне военком Крым обещал! – говорю. – Черное море. А там внизу все белое!
– Не в тот самолет сел, – отвечает.
Спартанец хренов!
– Вы же сами сказали – южное побережье!
– Правильно, южное. Только море не Черное.
– А какое?
– И полуостров не Крым.
– А какой?!
Тут уже все остальные – а нас там почти полный самолет, и не все «сознательные» с высшим образованием, даже просто трезвые далеко не все – ка-ак заорут:
– Куда летим, так растак?!
И сразу ясно, что подмосковные ребята все как один хотят служить Родине в Крыму. Лейтенант вскочил.
– Товарищи призывники, успокойтесь! Места очень красивые. Вы таких еще не видели. Условия просто курортные! Питание усиленное! Да и служить-то всего пару суток!
– Не понял! – отвечает народ.
– Ну-у, день-ночь, день-ночь – полярные. Не успеете оглянуться – и домой!
– Што-о-о?! Какие полярные?! Куда летим, мать твою!..
– Чукотка. Но берег южный. Там гораздо теплей, чем на северном. Эх, какие вам спецовочки выдадут! Шикстра класс! Вы таких и не видели. Никто не замерзнет, даже и не думайте! Красота неописуемая! На обед – красная рыба. Ну где еще такое найдешь?! Не пожалеете, ребята, честно говорю!
И у всех все упало. А из самолета не выпрыгнешь.
– Лучше б мы твоего компота нажрались! – говорю Фетисову.
– Я предлагал, – справедливо напомнил он. – А где эта Чукотка?
– Какая теперь разница!
В Москве, как я уже упоминал, травка зеленеет, солнышко блестит, а в Анадыре – снег, ветер, холод! Как на другой планете. Но и там нас не оставили. Из Ил-18 пересадили в Ил-14, и дальше на восток. Никогда меня так далеко не заносило! И главное зачем?! Это вообще не мое направление! К тому же я не пригоден для службы на севере – у меня пальцы рук и ног, нос и уши мерзнут! Я же предупреждал!