Заноза Его Величества

— Мармеладик, — прыскает Кларисса и, засунув за щеку конфету на палочке, вновь принимается раздавать подарки. — Выщёлого праздника!

— Хорошего дня! — присоединяюсь я вручать очередные монетки.

— Счастливой семейной жизни, Катарина! — улыбается в ответ пожилой мужчина в компании человек из пяти, освобождая место следующим желающим получить из рук королевы вознаграждение. — Заезжай в гости. Мы сохранили все те старые тулупы, что ты запретила выкидывать. Может, заберёшь для своего короля?

— Да, они неплохо сохранились. Ими даже моль побрезговала, — поддерживает его женщина, весело и беззлобно смеясь.

— Идите, идите, шутники, — невольно улыбаюсь я в ответ, хотя понятия не имею кто они такие.

— У нас за мостом тоже праздник, — откликается мужчина. — Бросай свою знать, присоединяйтесь к нам.

Они исчезают за головами. А я машинально продолжаю работу, стараясь как-то пристроить этих неожиданных Катькиных знакомых в пустые для меня ячейки её прошлого.

— Любви и понимания!

— Счастья и здоровых деток!

— Уважения и терпения!

Всё желают и желают люди. Всё идут и идут. Некоторые даже приносят гостинцы, которые служанки со всем уважением складывают в пустые ящики. Некоторые даже не берут подарки, предпочитая просто подержать меня за руку.

— А мне казалось меня здесь не любят, — выдохнув и воспользовавшись небольшой передышкой, пока подносят новые ящики, вытираю я лоб, повернувшись к сестре, которая опять что-то жрёт, усевшись на ящик.

— Короля не любят, — бубнит она с набитым ртом. — А тебя кто жалеет, как мама, кто считает сумасшедшей, кто просто странной. Некоторые — святой. А за мостом боготворят.

Ну, конечно. За мостом. Травники!

— Лорна! Ты же Лорна? — резко разворачиваюсь я к служанке.

— Да, Ваша Милость, — приседает та, то ли от страха, то ли от неожиданности, хотя, кажись, зовут её не так.

— А за мост отправили гостинцы?

— Н-нет, — заикается она под моим взглядом. — Кажется, нет.

— А почему? — упираю я руки в бока.

И словно почуяв неладное (или он тоже не выпускал меня всё это время из вида?) Его Величество извиняется перед своим очередным собеседником и тут же оказывается рядом.

— Ваша Милость, — склоняет он голову. «Проблемы?» — читаю я в его взгляде.

— Кто-нибудь может заняться этим кроме меня? — показываю я на мешки.

— Нет, — уверенно качает он головой и вижу, как тщательно прячет усмешку. Вот хитрая жопа! Всё же обманул наивную доверчивую девочку, заставил горбатиться тут на нескончаемую публику.

«Ладно, сочтёмся! Я же ещё не прощаюсь», — оцениваю я степень его коварства взглядом.

— Отлично. Тогда объявляю перерыв. Где мой «Кит-Кат»? — двигаю я задницей Кларисску, притуливаясь рядом на ящик. — И вон ту телегу не распрягайте, — показываю слугам на подъехавшую повозку. Это мы повезём за мост.

— За мост?! — оглядывается король, хотя от любопытных глаз нас уже прикрыли вездесущие гвардейцы.

— Разве они не твои подданные? А феи? Им кто-нибудь собрал дары в честь бракосочетания короля? — поднимаюсь я и обращаюсь к ни живой ни мёртвой служанке. — И Норна, или как там тебя, Лорна, найдите мне красивую корзинку, и наложите туда всякого вкусненького: бутылочку хорошего вина, сыров там каких элитных, печенек в красивых коробках.

— Я знаю где продают отличное печенье, — подскакивает Катькина сестра.

— Видимо, рядом с ма-а-а-ленькими куколками? — гаденько улыбаюсь я.

— Хорошо, дорогая, — растягивает губы в злую улыбку и король. — Тогда я к тебе присоединюсь… в этой поездке за мост.

— Я буду вон там, — показываю на королевский экипаж. — Минут через пятнадцать. Не опаздывай! А пока мы, — обнимаю сестру, — за… печеньем.

Глава 22

Но как это обычно и бывает, имея полный кошелёк денег, шоппинг выходит из-под контроля.

И вместо пятнадцати минут мы добрый час бегаем по торговцам. Бессовестно тратим королевские деньги и набиваем карманы и кульки сладостями, вяленым мясом, солёными орешками, бренчащими серьгами, газовыми шарфиками, большими и маленькими куклами, бусиками из цветного стекла и прочей ерундой, перед которой просто невозможно устоять.

А Его Непокобелимость всё же организовывает раздачу подарков без меня, воспользовавшись услугами мадам Лемье и её подружек.

— Что ты творишь? — хватает он меня за загривок, как нашкодившую кошку, когда я высыпаю на сиденье кареты часть накупленных богатств, которые я намерена попробовать или примерить немедленно.

— Спокойствие, только спокойствие, — поднимаю я руку, чувствуя, как выскальзываю из платья, которое он тянет за ворот. — Мне объяснили, как пользоваться вашими деньгами. Да, соглашусь, шопинг немного превзошёл мои ожидания, но с нами были Юстас и Салага, они за всем следили, а всё купленное доставят во дворец. И… я купила тебе брелок.

— Зачем мне брелок?!

— Ну, не знаю, — протягиваю ему кожаный кругляшек на верёвочке. — На ключ от дворца повесишь. На сигнашку для коня.

— Что ещё за Юстас? Какой Салага? — наконец, отпускает он моё платье, игнорируя подарок.

— Вообще-то они королевские гвардейцы, — гордо одёргиваю я платье. — Мог бы и знать имена моих личных телохранителей.

— Юстин и Салазар? — сверкают гневом его глаза, когда он падает на сиденье. Потому что стоять в этой карете в полный рост и правда неудобно.

— Да пофиг, — кидая брелок в общую кучу, сажусь я рядом. — У них и имена-то узнать было непросто, а уж лишнего слова и под пытками не вытянешь.

Шумно, зло выдохнув, он высовывает руку в окно и молча стучит по карете.

Подчинившись крику кучера, кони начинают движение, зацокав по булыжной мостовой. Наш экипаж трогается в путь.

— Катарина. Нет, Дарья…

— Можно просто Даша, но лучше всё же Катарина, потому что…

— Заткнись! — рявкает Злобное Величество, перебивай мой нездоровый словесный понос. — Ты даже не понимаешь, что делаешь.

— А что я делаю?

— Моё положение и так шатко. Местная знать желает избавиться от «травников», настаивает принять предложение Императора, требует перестать поддерживать Живой лес. А ты во всеуслышание заявляешь, что мы едем за мост?