Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
Я видела, как побледнел Альмек и как покрылось красными пятнами лицо его мамаши. Похоже, гордая своими воинственными предками госпожа Парси и впрямь во всём верила своему обожаемому сыну. Теперь она не знала, куда деваться от стыда.
– Молодец девчонка!
– рассмеялся начальник участка, когда разбирательство закончилось и все начали вставать.
– Одна уделала двух парней. Приходи к нам лет через десять, Арда Ван-Дейхен. Женщины тоже служат в Королевской полиции. Ты слишком хороша, чтобы чистить кошачьи клетки. Пожалуй, такая, как ты, смогла бы даже добиться какого-нибудь чина в Интерполе.
Альмека и Вартана заставили принести мне публичные извинения, а с их родителей взяли приличный штраф, двадцать процентов которого шли в государственную казну,
– Что ж, это для нас не лишнее, - сказала мама.
– Спасибо госпоже Пианхе и её знакомому. Если бы не этот адвокат, всё бы свалили на тебя. Он ещё молод, но уже выиграл несколько крупных процессов, так что прижать наглых, но туповатых родителей Вартана ему ничего не стоило.
– И сколько мы ему должны?
– я уже знала, что хорошие адвокаты недёшево продают свои услуги.
– Нисколько. Когда-то Пианха помогла ему с карьерой, поэтому без труда уговорила господина Ини поработать на нас бесплатно. Так что все эти деньги мы можем потратить на себя.
Мама тут же обновила нам гардероб и купила мне то, о чём я уже давно и страстно мечтала, - огромную куклу с растущими волосами. Такую куклу при желании можно было подстричь, потом, аккуратно отвинтив ей голову, положить туда отрезанные пряди и, вернув голову на место, нажать на маленькую кнопочку на затылке куклы. Сразу начинал работать какой-то непонятный, сложный механизм, и прежняя длина волос восстанавливалась примерно с такой же скоростью, с какой растут волосы на голове человека. Эта замечательная кукла была сделана из мягкого, похожего на человеческое тело пластика так искусно, что казалась уменьшенной копией красивой двенадцатилетней девочки с волнистыми золотисто-каштановыми волосами.
Альмека Парси перевели в другую школу. Он передал мне через своих приятелей, что рано или поздно всё равно сведёт со мной счёты. Большинство девчонок, лишившись своего кумира, возненавидели меня лютой ненавистью, но меня это абсолютно не волновало. Единственным человеком в классе, который вызывал у меня симпатию, была Сирина.
Похоже, у неё тоже никогда не было подруг. С тех пор, как я взяла её под свою защиту, она меня просто боготворила. Она восхищалась и моей смелостью, и моими глиняными поделками, и даже моими рыжими волосами.
– Ты похожа на героиню одного старинного романа, - сказала она однажды.
– У вас даже имена почти одинаковые. Её зовут Уарда. Это значит "роза" - по-древнеегипетски. Ты тоже красива, как роза. И гордая, как настоящая принцесса. Хочешь, дам почитать? Это книга про Древний Египет. Про девушку, которая была внучкой парасхита1 и выросла в бедности, а потом вдруг выяснилось, что она царевна. Я вот смотрю на тебя, Арда, и мне кажется, что ты тоже принцесса, просто пока об этом никто не знает. Никто, кроме меня.
Роман писателя и историка 20 века Эберса показался мне скучноватым. Сирина же знала его чуть ли не наизусть. Как и большинство болезненных детей, вынужденных подолгу обходиться без общества сверстников, она очень рано пристрастилась к чтению. Тем более что дом у них был буквально завален книгами. В середине 23 века психологи пришли к выводу, что сознательное усвоение информации всё же продуктивнее, чем обучение во сне, а чтение полезно для развития личности. Издательское дело процветало на всех планетах Федерации, поскольку особым шиком считалось иметь книги в их классическом варианте. Книги на дисках и плёнках стоили дешевле, не говоря уже о том, что занимали гораздо меньше места, поэтому настоящие библиотеки были как правило у очень состоятельных людей. Особенно ценились старинные издания, относящиеся к докосмической эпохе. Такие книги иногда даже становились контрабандным товаром. Ведь на многих планетах Федерации действовал закон, согласно которому всё, изданное до 80-х годов 21 века, должно передаваться в специальные библиотеки-музеи, чтобы доступ к этим раритетам имели все желающие. Такой закон действовал и на Дельте. Правда, поговаривали, что некоторые знатные семьи, в том числе Бастиани, являются обладателями очень ценных и редких изданий. Даже таких,
что существуют в единственном экземпляре. Меня это не удивляло. Закон законом, а прав у богачей всё равно больше, чем у бедняков, - я слышала это с тех пор, как помнила себя. А вот уставленная книжными шкафами квартира в бедном квартале возле Рыночной площади поразила бы кого угодно.– Ты, наверное, думаешь, откуда у нас такое богатство?
– спросила Сирина, заметив, как я, придя к ней в гости первый раз, уставилась на упирающиеся в потолок книжные полки.
– Мой дед по матери был адвокатом и сколотил неплохое состояние. Это его книги. Редких, конечно, нет, зато есть очень красивые. Некоторые относятся к середине 23 века, когда начался весь этот издательский бум и снова расцвело искусство иллюстрации. Кое-что мы продали. В прошлом году брат хотел продать всю библиотеку - нужны были деньги мне на лекарства, да и переезд из Либеры обошёлся нам недёшево. Мы бы сроду не переехали, но оказалось, что тамошний климат мне вреден. А теперь моё лечение оплачивается из благотворительного фонда Бастиани, и жить стало гораздо легче. Теперь Росс может откладывать часть своего заработка, чтобы платить за учёбу в Высшей полицейской школе. Учиться ему уже недолго. Если он попадёт в Королевскую полицию, мы уж точно не будем бедствовать. И библиотеку продавать не придётся.
Из родных у Сирины были только бабушка да старший брат. Мать умерла шесть лет назад, а отец, бросив двоих детей, исчез в неизвестном направлении.
Бабушка Сирины мне понравилась. Анне-Марии Дамьен было уже за семьдесят, и здоровье её оставляло желать лучшего, но она не позволяла себе унывать, содержала дом в идеальной чистоте и всегда была рада гостям. Может быть, потому, что гости в этом доме появлялись очень редко.
Брат же Сирины, двадцатилетний Росс, сразу произвёл на меня отталкивающее впечатление. Поджарый и прямой, как палка, с гладкими, вечно прилизанными волосами и неподвижным лицом, он походил на манекен в витрине дешёвого магазина мужской одежды.
– Росс, это Арда Ван-Дейхен, - представила меня Сирина, когда я первый раз пришла к ней в гости.
– Та девочка, о которой я тебе рассказывала.
– А-а, - протянул Росс, пожав мою руку своими холодными костлявыми пальцами.
– Та самая героиня, которая едва не проломила череп сыну Мухтара Файзула?
– Так он же сам виноват!
– вскинулась Сирина.
– И второй тоже. Ты же знаешь, как всё было. Арда за меня заступилась, и Альмек решил отомстить...
– Да, конечно, дорогая, твоя подруга - просто молодец, - кивнул Росс, потрепав сестру по щеке.
– А ты будь осторожна, Арда Ван-Дейхен. Ни одному парню не понравится, что его поколотила девчонка. Как бы они опять не надумали отомстить.
Я не сразу поняла, что меня покоробило в его словах. Может быть, то, как он их произнёс? Как будто не предостеречь хотел, а заранее злорадствовал, суля мне в будущем неприятности.
Я бывала у Сирины часто, но с её братом, к счастью, почти не сталкивалась. Он целыми днями пропадал то на работе, то в полицейской школе. Иногда я думала, что бы было, если бы жалобы моей мамы и матери Альмека рассматривал такой инспектор, как Росс Дамьен. Я почему-то сомневалась, что он бы принял мою сторону. Видите ли, ни одному парню не понравится, если его поколотит девчонка... Можно подумать, я виновата в том, что мерзавцы не любят, когда им дают отпор!
Не знаю, догадывалась ли Сирина о взаимной неприязни, возникшей между мной и её братом буквально с первого взгляда, но сама она привязывалась ко мне всё больше и больше. Её восхищение моей персоной порой даже смущало меня, но нельзя сказать, чтобы оно не льстило моему самолюбию. Роль защитницы и покровительницы пришлась мне по душе. Нравилось мне и то, что Сирина считала меня особенной. Не желая её разочаровывать, я придумала, что умею колдовать и знаюсь с тайными силами. Я даже сочинила целую историю про свой амулет в виде звезды. Якобы он очень древний, некогда принадлежал могущественной колдунье и сам находит себе хозяина. Носить его может только тот, кто способен овладеть магией.