Западный ветер

– Внутрь не смотри. Если канат дёрнется - тяни!

Туннель, прогрызенный внутри ствола, был даже слишком широким. Речник провалился в него, как в колодец. Хингис медленно разматывал верёвку, и темнота смыкалась за Фриссом. Снизу раздавался негромкий скрежет челюстей о дерево. Речник подал знак - "остановись!" и осторожно открыл ипроновую шкатулку. Узкий обруч серого металла вспыхнул в его руке неприятным зеленоватым светом. Даже сквозь скафандр Кьюнн казался тёплым.

Фрисс почувствовал ломоту в костях и жар, растекающийся от руки по телу - кольцо щедро делилось своей силой. Речник надеялся, что скафандр и противолучевое зелье всё-таки не дадут ему обуглиться до костей. А план его был прост...

–  Ал-лийн! – крикнул он в гулкую пустоту, направляя магию туда, где копошилось что-то огромное, многолапое и чешуйчатое. Кьюнн, сжатый в ладони Речника, ярко вспыхнул.

Небольшой водопад устремился вниз по стенам колодца, оставляя за собой светящийся след, и пролился на демонического червя у корней дерева. Фрисс еле удержался от проклятий - он надеялся призвать гораздо больше воды! Политая Хэлгха дёрнулась, сжалась в комок и плюнула в неожиданного противника. Струя кислоты расплескалась по стене, до Речника не долетела, но дымок и шипение подсказали ему, что пора уносить ноги. Он дёрнул за верёвку, но было уже поздно - Хэлгха заметила его и теперь поднималась по стволу.

– Лаканха! – крикнул Речник, свободной рукой вынимая меч из ножен. Хингис уже тянул за верёвку, но гусеница поднималась быстрее. "Чем я думал, когда сюда лез?!" - недоумевал Фрисс.

Кьюнн вспыхнул ещё ярче и так и остался гореть. Водяная стрела ударилась о чешую Хэлгхи, но остановило демона не это. Десятки крошечных глаз уставились на сияние в руке Речника, а потом существо попятилось.

–  Ал-лийн! – ещё раз попробовал Фрисс, чувствуя, как его кровь готовится вскипеть от чужеродной магии. На миг вода разделила его и Хэлгху, а потом стекла по стенам, и Фрисс услышал громкий треск. Сияющий колодец быстро сужался, как будто рана внутри ствола затягивалась. Пока Речник в оцепенении наблюдал за этим, туннель стал настолько узким, что Хэлгха намертво застряла в нём и испустила жалобный писк. Ухватившись за верёвку, Фрисс полез наверх - ждать было опасно.

– Что? Что там?
– Хингис подпрыгивал у входа в дупло, но внутрь заглянуть не решался. Ствол Фамана трещал, прорастая новой древесиной изнутри, поникшие ветви расправлялись, и Фрисс выбрался наружу за несколько мгновений до того, как колодец закрылся окончательно.

– Если оно там выживет - я не знаю, что его убьёт!
– пробормотал Речник и спрятал шкатулку с Кьюнном подальше. Кости у него ещё ныли. Излучение кольца, кажется, полезно для Высоких Деревьев, но никак не для Речников...

Сквозь грохот мельниц уже долетали крики сиригнов и цокот Златок. Хингис поспешно отлетел от Фамана подальше, к соседнему дереву и пустой платформе на его ветвях. Там он долго сидел рядом с Речником, наблюдая за суетой вокруг зарастающих дупел и мельканиями Златок и мегинов по ярусам Тирко.

– Вот так мы, Речники, разгоняем скуку, - сказал Фрисс.

– А в следующий раз я плюну в чудище огнём!
– пообещал Хингис.
– Куда теперь мы полетим? К другим городам?

– Мы?
– удивился Речник.
– Тебя ждут в Велсии. "Элмасуль" теперь может вернуться, и тебя заберут из Тирко. А мне пора с тобой прощаться.

– Фрисс! А может, я ещё помогу тебе? Удобнее же лететь, чем идти!
– Меас помахал крыльями. Речник задумался и неуверенно кивнул.

– Если ты так хочешь - донеси меня до опушки Леса. Но там мы точно расстанемся...

Чем дальше от Тирко улетал Хингис, тем ниже становились деревья под его крыльями. Лес уменьшался и редел, вскоре Сосны и Фаманы сменились Берёзами и Ясенями вперемешку с густым кустарником и обширными цветущими полянами. Потом появились раскидистые Деревья Ифи, сплошь облепленные своими "детьми". Златки и мегины не селились на западной опушке, зато норы сиригнов попадались на каждом шагу. К вечеру Фрисс начал замечать, что некоторые деревья искривлены, на их верхушках нет листьев, а кора местами почернела.

– Это Сжигающий Ветер - Альквэа, - прошептал Меас.
– Он дотягивается сюда, и всё выгорает. Он дует с запада, ты туда идёшь...

После яркого удара, что рассёк миры,

Под землёю всё живое скрылось до поры,

Под землёй, в пещерах тёмных, и на много лет

Стёр ирренций даже память, выжег даже след...

Такую песню услышал Фрисс на закате из густого кустарника, с подвесной платформы, на которой расположились хижины ивгов. Здесь был посёлок лаймарников - тех, кто собирал плоды дикого лаймара, а потом отвозил их в Тирко. И здесь уже знали, что город на ветвях Фамана был чудесно спасён от демона-червя - новости примчались сюда быстрее, чем прилетел Хингис. Ивги праздновали весь вечер, и Фриссу уже не хватило берки. Ивги сказали ему об этом с большим смущением, Речник заверил, что не собирался объедать их.

– Когда вы летели, не видели никаких сарматов?
– спросил один из лаймарников.
– Златки болтали, что один сармат убил Хэлгху в Тирко. Убил сарматским оружием, лучами. Никогда не слышал, чтобы они помогали нам!

Фрисс опешил. Он-то думал поддержать доброе имя Великой Реки и её Речников! А получилось - улучшил репутацию сарматов. "Пусть его. Им доброе имя нужнее, при их-то славе," - подумал он и не стал ничего объяснять.

Ивги пели до утра, Речник слышал их даже во сне. Утром они с тоской бродили по платформе и искали припрятанную с вечера еду.

– Досадно! Тут в это время года совсем нечего съесть, - пожаловался один ивг.
– Один лаймар растёт, и тот несъедобный.

– А зачем вам лаймар?
– заинтересовался Фрисс, копаясь в карманах в поисках медового колобка или сосновки. Светло-зелёные плоды горами лежали по всему посёлку, но никто и не пытался есть их, даже Хингис воротил нос.

– В нём шкуры вымачивают, - ответил лаймарник и забрал у Фрисса чёрствый колобок. Речник не помнил, как это попало к нему в карман - наверное, припрятал один из бельчат Укасинжи...

– Вспомнил! Ньивисы, дикий народ, этой дрянью поливают рыбу! Умора, да и только, - ивг поел мёда и повеселел, а Фрисс понюхал плод лаймара и припомнил, на что похож запах. На ягоды Кууси! Значит, это ещё одно очень кислое растение, лесная приправа, почему-то презираемая ивгами и скайотами... Фрисс подобрал ещё пару плодов и засунул в сумку. Ивги не возражали, только смотрели с недоумением.

Солнце ещё не поднялось над стеной Опалённого Леса, когда Хингис долетел до опушки. Ни одно дерево здесь нельзя было назвать высоким, все они прижимались к земле и друг к другу. Порывы свирепого ветра Альквэа сорвали с них листву в начале лета, обуглили ветви, причудливо искривили стволы и окрасили траву в серо-белесый цвет. Эти злосчастные кусты прикрывали весь остальной лес от излучения Гиблых Земель. Речник посмотрел на них с жалостью и тоской.

Ярко-рыжее пятно мелькнуло в зарослях и прошуршало мёртвой листвой. Агюма - водяной волк - почему-то бродил по выжженной опушке и медленно отступил в кусты, когда Хингис приземлился. Фрисс долго следил за священным зверем Реки, гадая, что привело его на край пустыни. Агюма, кажется, думала о том же.

– Вот и всё, - вздохнул Меас, глядя на серую степь с плохо скрываемым ужасом.
– Дальше только смерть. Я хотел бы лететь с тобой, но не могу. Это слишком страшный путь.

– Живым тут делать нечего, - кивнул Фрисс, глядя на тот же зеленоватый горизонт из-под щитка, закрывающего лицо.
– А тебя ждут на корабле. Возьми ракушку на память...