Запах любви

— В точку, — с сарказмом согласился я и положил трубку. Какая-то тяжесть сдавила грудь. Сотрудницы то работали, то шушукались, поглядывая на меня.

— Влад — мой друг, — сказал я громко. — Если кто-то опорочит его репутацию, потеряет работу. — Марина, ты слышала, что я сказал? — обратился к кадровику.

— Конечно, товарищ начальник! — гаркнула она. — Я ровно отношусь к геям! Жаль конечно, такой красавец!

— Он не гей и скоро женится, — парировал я спокойно. — Вчера мы были на спортивном соревновании, где мне чуть не проломили башку. Влад пришел извиняться.

— А мы подумали, не связано ли твое облысение с этими цветочками… — прыснула она в руку.

— Меня взяли в команду, в спортивных боях вид должен быть соответствующим, — я с трудом улыбнулся.

— Значит у него есть девушка? — уточнила Таня, оторвавшись от печатания документа.

— Есть, он ее сильно любит, — твердо сказал я. — Цветы и конфеты — благодарность сотрудникам отдела персонала за приглашение участвовать в интересном проекте. Борис взял его в долю, — соврал я. — Это большие деньги.

— Эх Танька, такое счастье упустила, — Марина потянулась и хитро посмотрела на меня.

— До конца недели нужно сменить весь региональный отдел продаж, прошу вас сосредоточиться на работе и перестать выдумывать ерунду. Ты слишком много болтаешь и не по делу, — обратился к Марине. — Насчет увольнения я не шутил.

— Какой ты строгий. Не зря тебя Гитлером прозвали, — она вздохнула и закопалась в документах.

Вторая половина дня пролетела незаметно. Встречи, беседы, телефонные звонки и бесконечный поток людей. Я не смог пообедать, кусок не лез в горло. Таня успокоилась и с удовольствием копалась в резюме. Марина слопала все конфеты и забрала себе цветы.

— Вы же не против? — она прижала букет к своей роскошной груди. — Люблю розы.

— Конечно, — сказал я добродушно. — Можешь считать, что я их тебе подарил.

— А домой донести поможешь? — подмигнула мне.

— У меня есть девушка, — сказал я, не успел подумать про Настю, завибрировал телефон.

“Сергей, Вы пропали? Я Вам уже надоела? Почему Вы не пишите? Скучаю…Настя”.

Как только прочитал ее сообщение, на душе тут же потеплело.

“Много работы. У нас завис договор с японцами, которые избалованы изобилием предложений в Москве. Ваше имя теперь связано со светом. Когда в душе совсем темно и пасмурно, я думаю о Вас, Настя. Вы — мой лучший друг! Сергей Арбатов”.

Выключая компьютер, я закинул рюкзак за спину, но не успел выйти из кабинета. Позвонила Настя.

— Андрей, а что там у тебя за работа была? Ты говорил, что сможешь устроить меня.

— Ты передумала оставаться в Калуге? — обрадовался я и присел на диван. — Конечно, помогу!

— Кажется, я влюбилась, — волнуясь, призналась она. — Еду к нему.

— К кому? — дикая ревность накрыла меня.

— К Сергею Арбатову! Он намекнул, что сейчас по работе в Москве.

Глава 16

Меня душили гнев и ревность к картонному персонажу, которого я создал, чтобы уговорить Настю переехать в Москву. Работа и последние события настолько отвлекли, что я просто отписывался и позабыл, что мой герой проживает в Выборге. Упомянув в письме Москву, я случайно добился цели.

— Ты не видела его лица, не знаешь, кто это, как можно влюбиться в ничто? — сорвался я, начав кричать на нее. — Может, это урод, модальный придурок, толстый и жирный боров! Как ты могла влюбиться в фантом? Настя!!!

— Значит не поможешь? — она проигнорировала мои вопросы. — Ты не веришь в любовь. А знаешь почему? Потому что сам ты никого не любил! И ревнуешь не потому, что любишь, а потому что я тебе отказала! Обойдусь без твоей помощи! — и бросила трубку.

В припадке ярости я разбил телефон об стену и туда же зафутболил стул, который попался под ноги. Не знаю, чтобы еще я разнес, если бы не Влад. Он заглянул в кабинет и недовольно спросил:

— Почему ты не берешь трубку, когда я звоню?

Его появление подействовало как ушат ледяной воды. Я тут же остыл и начал собирать обломки мебели и смартфона.

— Что-то случилось? — он подошел и начал помогать, наши глаза встретились. Я был напряжен и озлоблен, он — расслаблен и спокоен.

— Не дари мне цветы и конфеты, — стараясь говорить ровно, попросил я. — Пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул Влад. — Тогда отвечай, если я позвонил.

— Телефона нет, — огрызнулся я, показывая части аппарата.

— Это дело поправимое, — засмеялся он. — Поехали.

Я открыл рот, чтобы послать его лесом, и снова закрыл. Усталость, апатия и какое-то странное безразличие не давали вымолвить ни слова.

Мы сели в машину, я бездумно уставился в окно и услышал, как от голода застонал желудок. Влад не лез с расспросами, он все время молчал, за что я был ему безмерно благодарен.

— Сегодня ребята устраивают гонки, — машина свернула в какой-то темный переулок. — Я тоже участвую, заедем ко мне, поужинаем, и вперед.

— Я не голоден, подожду на улице, — сказал я, который совсем не хотел ехать в дом к человеку, который пихал мне цветы и конфеты.

— Врешь, — усмехнулся Влад, бросив на меня короткий взгляд. — Боишься меня?

— Нет, — я нахмурился и прижал к себе рюкзак. — С чего ты взял?

— Показалось, — машина припарковалась у старинного двухэтажного особняка. Четыре белые римские колонны украшали фасад. Я задрал голову, вчитываясь в табличку на бежевой стене: “Усадьба Ф. А. Толстого. XVIII”.

— Добро пожаловать в мои скромные пенаты, — Влад распахнул тяжелую деревянную дверь, украшенную коваными вставками.

— Ты живешь один? — я растерялся и стоял, боясь сделать шаг, он схватил меня за шкирку и подтолкнул вперед.

— С матерью, — пробормотал в спину. — Проходи, не бойся.

Мы попали в огромный холл, сквозь большие окна паркет на полу золотило солнце, стены были увешаны портретами мужчин и женщин. Навстречу вышла миловидная женщина, которая заговорила на неизвестном языке. Я не понимал ни слова. Ее угольные глаза смотрели только на Влада. Одежда была скромной и подчеркнуто консервативной.

— Маман уехала, Лия покормит нас, поднимайся наверх, я сейчас, — он куда-то уплыл с черноволосой экономкой, а я облизнул пересохшие губы и взбежал на второй этаж по ступенькам мраморной лестницы. Комнат было две. Невероятных размеров спальня и почти такая же здоровая гостиная. Кругом мебель экзотических пород деревьев, со вкусом расставленные по всему периметру зеркала и много светильников справа и слева, на окнах — полупрозрачные портьеры. Света было столько, что я зажмурился.