Запах любви

— И не приставать, — сквозь слезы улыбнулась Настя.

— Ну вот этого не могу обещать! — возмутился я и поцеловал ее в лоб. — Ты такая сладкая, землянично-клубничная, в общем никак не получится.

— Действительно идешь на работу? — Цветочкина стала домывать посуду.

— Завтра подписываем договор с Нинтендо, это не мое желание, давление обстоятельств, — нехотя сказал я. — Так уж получилось.

— Тебе нужно учиться отдыхать. По выходным я хочу побывать везде. В театре, на концерте…

— Цирке, кино, зоопарке, музее, все будет, — кивнул я, включая ноутбук и усаживаясь за стол. — Здесь мы ненадолго, я купил жилье. Через месяц переедем.

— Правда!? — воскликнула она, обернувшись. — Какой же ты молодец! Свое жилье в Москве!!!

— Друг помог, — смутился я, слушая незаслуженные похвалы. — Сам бы не скоро…

— Господи, как это здорово! — Настя возбужденно захлопала в ладоши. — И молчал! А где, в каком районе?

— Черт знает, — рассмеялся в ответ и прикусил язык, я не заглядывал в ипотечный договор и понятия не имел, где находится купленная Владом квартира. — Сюрприз, потом покажу. Мне нужно поработать.

— Трудоголизм — это болезнь. — убежденно сказала Настя.

— Может быть, — я открыл почтовый ящик и начал писать ей письмо.

“Настя, простите за молчание. В последние дни затянуло в поток событий, в котором я начал захлебываться, не мог ни за что ухватиться, лишь барахтался в надежде на чудесное спасение. Рухнуло здание, которое мы построили. Я сейчас в Выборге, пытаюсь исправить ситуацию. Надеюсь и верю, что все получится. Часто думаю о Вас.

Я пишу тебе письма, под свет керосиновой лампы.

Под нелепые мысли, бессонницу, сухость во рту,

Скоро выпадет дождь и роса. На передние лапу

Ельник будет хромать. И меня обходить за версту.

Я пишу тебе письма. На белой как попа бумаге,

В тишине. При луне, или кто это смотрит в окно,

От знакомых — привет и молчок, о Форсайтах — ни саги.

То, что было со мной — либо кончено, либо давно…

Я пишу тебе письма. Рассвет умирает по капле

Весь в помарках и кофе последний и первый листок

Наступает душа на забытые господом грабли.

Я пишу тебе письма. И значит я не одинок.

Сергей Арбатов”.

Отправив письмо, прислушался. В квартире стояла гробовая тишина.

— Настя? — позвал я, но никто не откликнулся, позвонил Цветочкиной и облегченно вздохнул, услышав веселое щебетание:

— Я в магазине, скоро приду!

Пока ее не было, вытащил купленный заранее коньяк, засыпал в бутылку измельченную таблетку димедрола, потом подумал и добавил вторую. Влад был здоровым.

— Напиток любви готов, — пробормотал я, закупоривая горлышко.

В десять вечера приехал японский лев. Ни на минуту не опоздал. Я поспешно затолкал в рюкзак белье, щетку и зубную пасту и забежал на кухню. Вытащил из шкафа бутылку оливкового масла и, поморщившись, сделал несколько глотков.

— Что ты делаешь?! — ахнула Настя, которая забрела следом. Она распечатала мое письмо и ходила как лунатик, блаженно улыбаясь.

— Коллеги собираются отпраздновать сделку, они будут пить. Масло защищает желудок и голову, — я вытер губы и поцеловал ее в плечо. — Все хорошо?

— Он написал! — помахала перед моим носом листочком. — А ты говорил, забудь! Я засяду за твой ноутбук?

— Не пойдешь гулять? — удивился я. — Ты вроде хотела подышать свежим воздухом…

— Буду писать ответ! — Настя затискала меня в объятьях. — И ждать тебя!

— Правильно, лучше оставайся дома и тренируйся в литературе, Арбатову от меня привет, — рассмеялся я, и насвистывая веселый мотивчик, сбежал по лестнице вниз.

Я почти привык к тому, что Влад меняет машины как перчатки. И все равно от каждой перехватывало дыхание. На этот раз он прикатил на сверкающем порше.

Вечерело. Теплый ветер трепал его волосы. Он выбрался из салона, снял темные очки и пожал мне руку.

— Не люблю гостинцы, может быть ко мне?

— Номер оплачен, — открывая дверь автомобиля, подчеркнуто сухо сказал я.

— Хорошо, — он сел за руль и загадочно улыбнулся. — Жизнь полна сюрпризов.

— Да их просто тьма, — не скрывал я иронии.

До гостиницы мы ехали невыносимо медленно, от нетерпения я начал подпрыгивать на сиденье.

— Взнос за квартиру, — вытащил из рюкзака пакет с деньгами, которые с большим трудом наскреб у знакомых, став должником как минимум десятка человек. — За телефон тоже верну…. позже.

Влад усмехнулся и небрежно закинул пакет на заднее сиденье. Я понял, что волнуюсь и не могу скрыть этого. Нервы были на пределе. Быстрей бы доехать и покончить со всем. Завтра наша контора подпишет договор, тогда у меня появится возможность послать его лесом.

Номер оказался скромным: с двумя кроватями, столиком и телевизором. Влад заглянул в помещение и покачал головой.

— Не нравится. Сам выберу, — он скинул к моим ногам спортивную сумку и спустился на второй этаж к стойке администратора.

Через десять минут перед нами распахнули двери номера, от вида которого у меня сразу пересохло в горле.

— Здесь только одна кровать, — выдавил я.

Влад ничего не ответил, открыл дверь на балкон и выбрался наружу. Я стоял у двери и не смел войти.

— Красиво! — крикнул он. — Река видна!

Я нерешительно вошел и скинул рюкзак у входа. Апартаменты были огромными. Над кроватью висел пафосный балдахин. Тяжелые парчовые занавеси усиливали статусность помещения. Вытащил бутылку и оглянулся в поисках стаканов. Бар в номере был забит элитным алкоголем и фужерами. Руки мои немного дрожали.

— Выпьем? — бодро предложил я, когда Влад закрыл дверь на балкон и начал раздеваться.

Я смутился и отвернулся, не зная, в какой угол воткнуть глаза. Процесс пошел быстрее, чем я ожидал. Он подошел к столу и одобрительно оглядел бутылку.

— Неплохо, но не в этот раз. Ответственные решения нужно принимать на трезвую голову. Хорошо, что ты выбрал гостиницу рядом с офисом Нинтендо. Удобно.

— Какие решения? — я взглянул на неплотно закрытую входную дверь и усилием воли взял себя в руки; успею сбежать, если дело примет опасный оборот.