Запах любви

— Я на вокзале, покупаю билет в Выборг, надо успеть на похороны, — и разрыдалась.

— Еду к тебе, — испугался я, бросив работу и встречи, помчался к ней.

Она сидела на лавочке и смотрела куда-то вдаль невидящим взглядом. Я присел рядом и взял ее за руку.

— Не отговаривай, все равно поеду, — выдавила Настя. — Он умер, но я должна увидеть хотя бы тело, — всхлипывая, она рассказала о содержании полученного письма.

— Откуда друг узнал о тебе? И что это за строители такие, у которых здания валятся как карточные домики? Ни разу не позвонил, не прислал фото? Кто-то упражнялся в литературе, устал и решил свинтить в кусты не самым удачным образом… а Цветочкина Анастасия Ивановна, судебный эксперт с пятилетним стажем работы с рецидивистами, извращенцами и маньяками, развесила уши. Куда ты поедешь и кого будешь искать? Имя и фамилия — скорее всего выдумка, как и вся его жизнь. Козел, которому руки и ноги надо переломать! — я виновато вздохнул.

Воцарилось гробовое молчание. Долгое время мы сидели рядом, не произнося ни слова. Цветочкина не шевелилась, погруженная в свои мысли, плакать она перестала, однако лицо было напряженным и суровым.

— Ты прав, я — дурочка, — внезапно вскочила и побежала к метро. — До вечера!

— Погоди, куда летишь в таком состоянии? Давай погуляем? Отвлечешься от грустных мыслей!

— Я итак напрягла тебя с переездом, работой и соплями, — она обняла меня и чмокнула в нос. — Иди работать, не беспокойся, справлюсь!

На работу я вернулся раздавленным совестью. Какого черта писал ей? Надо было удалить анкету и не отвечать на письма. Ну что же я такой, сякой и растакой!?

Голова гудела от переживаний, мне было нехорошо, будто я отравился собственной ложью. Десять раз хватался за телефон, чтобы позвонить, услышать ее голос, успокоить, сказать что-то хорошее. Косвенным образом Цветочкина вынудила спрятаться за картонный персонаж, потому что нуждалась в дурацком призраке без имени, лица, роду и племени! Ну что за несправедливость! А меня в упор не замечала!

— Что делать!? — повторила вопрос Бантова и тронула за плечо.

— Прости, отвлекся, — нахмурился я. — Повтори еще раз, что случилось?

— Вася пожаловался на руководителя регионального отдела, которого я пригласила на работу, а сегодня позвонила Ольга и накричала на меня, — голос Тани сорвался, губа предательски задрожала. — Я все сделала, как нужно: проверила репутацию, оценила компетенции! Не знаю, что у них там происходит…

— Этот твой распрекрасный Кирилл уже пятый раз попросился в отпуск по семейным обстоятельствам, — подала голос Марина. — Не успел на работу устроиться, зачастил по отпускам.

— Странно, — я сжал виски, пытаясь сосредоточиться на проблемах компании, но у меня не особенно получалось.

— Жена у него родила, нервная очень! Пока муж заявление писал, звонила и мозги полоскала, — проворчала кадровик, вырательно вздохнув. — Ох уж эти бабы, все им не то! Мужик нормальный!

Я слушал ее болтовню краем уха. Житейской прозорливости Марины и ее зоркому взгляду доверял больше, чем всем приложенным Таней профессиональным усилиям.

— Не хочешь прогуляться? — лениво предложил кадровику. — Собери приказы и поезжай к ним домой разведать обстановку.

— Как это? — испугалась Марина. — С какими документами?

— Да любыми, — вздохнул я. — Придумай предлог, чтобы разнюхать, что там у них происходит? Ребенок и жена — это конечно важно, но не в ущерб работе. А ты чего раскисла? — накинулся на Бантову. — Если ручаешься за своего кандидата, защищай и помогай осваиваться!

Марина долго зудела, собираясь в дорогу, и в конце концов нехотя отчалила. Кирилл жил на окраине Москвы, и ехать ей туда не хотелось.

От дел и звонков отвлек телефон, который спустя минуту буквально взорвался сообщениями от Насти. Писала она конечно не мне, а “Сергею Арбатову”. Это был поток фотографий. Оторопев, я уставился на экран и случайно смахнул на свои ноги горячий кофе.

— Черт! — завыл от боли, не в силах оторваться от экрана.

“Я знаю, что ты жив. Ничего не боюсь и настроена идти до конца”, - написала она и завалила снимками без одежды в таких позах, которые сначала заставили меня заскрипеть зубами, а потом смеяться до слез.

— Ах ты редиска, решила соблазнить женатого человека, — пробормотал я, поражаясь напору Цветочкиной и листая фотографии.

Такой Настю я никогда не видел. Не получив ответа, дурочка начала бомбить электронный ящик видеофайлами. Я понял, что нужно сесть и продышаться. Вдох, выдох, вдох, выдох!

Глава 22

После работы я извинился перед Владом, забил на тренировку и помчался покупать билет на “что-нибудь”. Настя и ее поведение не выходили из головы. Только усилием воли заставил себя не ликвидировать электронный ящик и анкету. Удалю потом, решил я, черт знает, какие еще фортели способна выкинуть Цветочкина. Лучше подождать.

Перекупщики запросили за концерт кого-то там втридорога, скрипнув зубами, я купил два билета и присел на деревянную лавочку — ждать неприступную царевну. Когда до начала действа осталось меньше пяти минут, не выдержал, позвонил ей:

— Ну где ты там!? Опаздываем!

— Куда? — звонкий и веселый голос Насти не оставлял сомнений, что она в прекрасном расположении духа. — Ты о чем?

— Забыла про концерт? — возмутился я.

— Прости, только вытащила телефон из сумки, — и потом шепотом добавила. — Не смогу прийти, я на свидании. Погоди, сейчас отойду…

Я молча дышал в трубку, не в силах произнести ни слова. Это был не удар молнии, но что-то близкое к нему.

— Не ревнуй, пожалуйста, — почувствовав мое настроение, попросила Настя. — Его зовут Гриша, журналист из автоиздания. Он такой классный!

— Ты сказала, что любишь Сергея Арбатова? — я с трудом разлепил губы. — Утром собиралась на его похороны…

— Он либо мертв, либо я ему не нужна, — вздохнула Цветочкина. — Это уже неважно. Надо жить реальностью. Гриша мне нравится. Почему ты молчишь?

— Хорошего вечера, — отрывисто бросил я, отключаясь, нервно смял билеты и выкинул их в урну.

У ревности нет запаха и вкуса, а у моей он был горьким и отдающим гарью. В эту секунду я понял, что надежда завоевать Цветочкину сгорела — окончательно и бесповоротно.

Возвращаться одному в квартиру не хотелось, поэтому пошел, куда глаза глядят. Спустя два часа речной теплоход качал меня на волнах Москвы-реки. Бездумно пялясь в черноту воды за бортом, я мучился ревностью, которая разгоралась все сильнее и сильнее. Воображение, взбудораженное фотографиями и видеороликами, останавливало сердце.

Всего неделю в столице, и уже побежала на свидание. Утром плакала, что влюблена, а вечером болтает о том, что ей нравится какой-то Гриша, с которым она познакомилась пару дней назад. Идиот, зачем ждал и на что надеялся? Задав эти вопросы себе, я еще больше разозлился.