Запах медовых трав

Суровая мораль революции требует от строителя нового общества жесткой самодисциплины и даже самоотверженности, она приходит в столкновение с обывательскими привычками — эта тема, которая намечена у Нгуен Нгока, характерна для многих рассказов начала 60-х годов, резко выявляющих общественную значимость поступков человека. Но и здесь, несмотря на явное усиление роли событийности, сюжетных элементов, на первый план выдвигаются психологические коллизии. В рассказе Хыу Мая (род. в 1927 г.) «Дары счастья» молодожены приносят свадебные подарки для передачи Алжиру, который тогда только что обрел независимость в результате кровопролитной войны; устами молодой женщины высказываются несомненно наивно-романтические идеи, которые звучат укором в адрес пассажиров машины, нагруженных сумками и свертками и спешащих к празднику домой. Надо сказать, что столкновение между личным и общественным находит в рассказе несколько прямолинейное, «плакатное» разрешение.

Несомненно, более глубокое понимание перестройки психологии человека отразилось в рассказе Фам Хо (род. в 1926 г.) «Соановый сад», в котором значение символа приобретает лирический пейзаж — рощица стройных деревьев-соанов (она «выделялась своей яркостью среди увядающей зелени бамбука и светлых листьев бананов»). С этими деревьями слишком многое связано в жизни старой женщины и ее сына, а их надо срубить для расширения строящегося по соседству нового предприятия; вновь возникает внутренний конфликт, но общественные интересы берут верх. В рассказе есть, возможно, еще смутное сознание того, что последствия индустриализации не только однозначно положительны, — в расставании с прошлым всегда таится и горечь утрат.

Исследование идейно-нравственного потенциала личности в качестве художественно-этической проблемы в литературе мирного периода неотделимо от событий антиколониального Сопротивления, оказавших огромное, решающее влияние на духовный облик и старшего и младшего поколений. Хыу Май в рассказе «Часовой мастер с линии № 1» видит истоки новых отношений между людьми, рождающихся в огне боев под знаменитым Дьенбьенфу. Гибель Фонга, бывшего «часовых дел мастера», который стал шофером в зенитной части, гибель доброго, бескорыстного человека, одержимого тоской по мирному труду, — это та трагическая судьба, которая как бы освещает новым светом мирные, созидательные будни Вьетнама.

Даже рассказы, действие которых протекает уже в дни мира, имеют тенденцию проследить судьбы героев в военные годы — в этот важнейший для формирования личности период, но стремление к охвату такого широкого временного плана приводит к определенному противоречию: рамки рассказа, «малой прозы», слишком тесны, а их расширение неизбежно оборачивается нарушением законов жанра. Происходит некое «разбухание» рассказа, включающего как необходимый элемент прошлое персонажей — нравственно-героический фон.

Нгуен Тхе Фыонг тщательно и кропотливо исследует испытание человеческих отношений на прочность. Герои рассказа «Старый друг», бывшие подпольщики, встречаются после войны, но один достиг высоких постов в Ханое, другой остался в деревне и работает в сельскохозяйственном кооперативе. Автор шаг за шагом прослеживает движение психологии персонажей, подчеркнуто объективированное изображение не мешает нарисовать с оттенком иронии портрет высокопоставленного друга, не выдержавшего испытания, и судьей ему становится его собственная жена, для которой непреложна чистота нравственных отношений между людьми.

Интересно, что война как предыстория персонажа, хотя и отнюдь не героическая, появляется и в рассказе Нгуен Нгок Тана (род. в 1927 г.) «Свобода», в котором господствует косвенная речь, ассоциативность и мощное течение подтекста, благодаря чему со всей ясностью перед читателем предстает образ врага — офицера сайгонской армии, убийцы и насильника, ханжи и лицемера, бывшего капеллана, «идейного» поборника сайгонского режима.

В период мирного строительства активно формируется новая литература у малых народов Северного Вьетнама; многие из них ранее вообще не имели письменности. Новая проза возникла здесь лишь в конце 50-х годов, одно из первых ее произведений — рассказ писателя народности таи Нонг Минь Тяу (род. в 1927 г.) «Девушка Мэн». Становление человека социалистического общества передано в поэтическом образе юной жительницы вьетнамских гор, которая тянется к активной общественной роли, к образованию, к свету, борется со старыми, нелепыми обычаями.

Печально знаменитый «инцидент в Тонкинском заливе» в августе 1964 г. стал рубежом, отделившим мирную полосу в истории Демократической Республики Вьетнам от продолжительной и жестокой войны. Героическая эпопея борьбы вьетнамского народа против империалистической агрессии нашла широкий отклик в литературе ДРВ: вслед за лирическим и публицистическим откликом на события — вслед за жанрами стихотворения и корреспонденции — темы военных лет стала осваивать «малая проза». Лаконизм жанра в условиях войны воспринимался как особое достоинство. В прозе периода войны ведущую роль играли рассказ и очерк, именно в жанре рассказа находили в первую очередь свое отражение важные процессы становления новых литературных тенденций. И это качество ведущего жанра со всей очевидностью проявилось в широте охвата тематики: в рассказах говорится о защитниках вьетнамского неба и о военных шоферах, о пленных американских летчиках и перевоспитании заключенных в исправительно-трудовых лагерях, о патриотах Южного Вьетнама и историческом прошлом страны; создавались лирические рассказы о родине Октября и об интернациональной солидарности с борьбой Вьетнама.

Для всей литературы стали особенно характерны эмоциональный накал, подъем гражданских и национальных чувств. В центре внимания писателей оказались драматические и трагические ситуации, грозящие героям смертельной опасностью; из реальной повседневной военной действительности, из жизни вошли они в литературу, и прежде всего в «малую прозу». Лирическое и публицистическое начала органически слиты во вьетнамском рассказе военных лет. Почти в каждом рассказе мы находим стремление показать возникновение новых общественно значимых черт характера человека.

Мужество и стойкость для каждого патриота стали нормой поведения, сформировалось новое этическое понятие — революционный героизм. Премьер-министр Фам Ван Донг говорил, что «вьетнамский революционный героизм является результатом революционной борьбы вьетнамского народа» и «имеет международное значение». Процесс превращения простого, ничем не примечательного вьетнамского парня в солдатской гимнастерке, воспитанного социалистической действительностью Северного Вьетнама, в человека, совершающего героический поступок, психологически тонко прослеживает Хюи Фыонг (род. в 1930 г.) в рассказе «Бомба замедленного действия».

«В борьбе против разрушительной войны, развязанной американскими агрессорами, линией огня стало не только все наше небо, все наше море, не только те районы, где мы с оружием в руках противостояли врагу, — пишет вьетнамский литературовед Фонг Ле, — но и цехи, где мы трудились, поля, которые мы распахивали. Благодаря образу «Линии огня» в нашей прозе постепенно вырисовывался образ родной страны, вышедшей на битву с врагом».

Особенностью этой войны было то, что она потребовала мужества от каждого. Никто не видел паники на улицах вьетнамских городов и деревень даже в самые критические, опаснейшие моменты бомбежек. Эта стойкость восхищала друзей и приводила в бешенство врагов. Народ был вооружен, ополченцы ружейным и пулеметным огнем отгоняли вражеские самолеты, сбивали их и брали в плен летчиков. О таких девушках-ополченках и их командире говорится в рассказе «Слезы в глазах командира» Буй Хиена (род. в 1919 г.), который, как всегда, показывает своих героев в сложных общественных и интимных, семейных, отношениях.

Суровые условия войны меняют отношения между людьми, как бы поднимают их на новый, более высокий нравственно-этический уровень, в этом находит выражение высокая степень справедливости целей, во имя которых сражался народ. Разлуки военных лет — они мелькают во многих рассказах, но в рассказе «В зоне огня» До Тю (род. в 1941 г.) они находятся в центре повествования. Это молодой писатель, его рассказы нередко тяготеют к «исповедальной» прозе молодых — особенно характерен в этом отношении ранний рассказ До Тю «Запах медовых трав», очень лиричный, передающий мироощущение юноши, только что надевшего солдатскую форму и свято хранящего память о погибшей матери, о первой полудетской любви, о доме. Новелла «В зоне огня» строится во многом как объективированная «исповедь» персонажей — прежде всего юной певицы Лиен, связанной с детства дружбой, а потом и взаимным чувством с молодым зенитчиком До. В рассказе возникает суровый и глубоко прочувствованный облик Ханоя военного времени, светлого южного города, утопающего в зелени. Молодость и романтика соединяются в образе Лиен. Раньше «она мечтала поскорее отправиться в путь по дальним дорогам и петь для солдат на переднем крае. Ей и в голову не могло прийти, что Ханой вскоре тоже станет фронтовым городом и она будет петь перед солдатами, здесь, рядом с торчащими из-за бруствера пушками».