Запах медовых трав
Шрифт:
Героиню боевых будней Вьетнама рисует в своем рассказе «Розы» писательница Нгуен Тхи Кам Тхань (род. в 1927 г.): самоотверженно и просто выполняет свой долг Хоан, девушка, сопровождающая иностранную гостью — поэтессу из Болгарии, «страны долины роз».
Во время войны с особой остротой проявились кровные связи нынешнего дня Вьетнама с его историей, его героическим прошлым и многовековой культурой. Известный вьетнамский поэт Те Лан Вьен писал в «Правде» 25 сентября 1966 г.: «В нашей сегодняшней борьбе против агрессоров участвуем не только мы, вьетнамцы нынешней эпохи; за нами четыре тысячи лет нашей истории, с нами герои прошедших столетий». История и культура народа предстает как важнейший исток духовных сил в рассказах вьетнамских писателей. Как ключ к «загадке Вьетнама», которую пытается разгадать иностранец-турист,
Народное начало в литературе проявлялось не только в том, что она отражала разнообразие народных характеров, но и в том, что обнаруживается интерес к глубинным слоям народной жизни в прошлом, — таков рассказ-этюд Во Хюи Тама (род. в 1926 г.) «Бродячая труппа» о портовом городе Хайфоне дореволюционного времени, с эскизными зарисовками колоритных типажей и жанровых картинок; образ маленького Чатя в центре повествования как бы скрепляет их воедино.
Неслучайно обращение к фольклору, разумеется, на основе окрепших традиций литературы социалистического реализма. Подлинно эпическое начало, выражающее непреклонность воли сражающегося народа, заложено в образе безымянного старика-горца из рассказа Тю Вана (род. в 1922 г.) «Цветы железного дерева». Дыханием древних сказаний и жестоких обычаев давних времен овеяна эта легенда наших дней. В нее органически входит пейзаж, в котором ощущается та же древняя могучая сила и романтическая символика:
«Каждый год в конце весны распускаются цветы железного дерева. Распустившись, они вскоре осыпаются, падая вниз, как тяжелые капли дождя. Миллионы крошечных нежно-белых лепестков, мелких, как полова, летят, застилая небо, и покрывают землю в лесу плотным ковром, оседая на поверхности больших камней и в густой листве».
Романтической приподнятостью отличаются рассказы уроженца Юга Доан Зиоя (род. в 1924 г.), в них оживают образы прекрасной тропической природы, запечатлены острые коллизии, типичные для сложных и своеобразных условий национально-освободительной борьбы в Южном Вьетнаме.
Литература ДРВ по своей основной направленности — «литература воспитания», фактор, активно воздействующий на формирование нового человека. В этом русле создавал свои рассказы в годы войны Буй Хюи Фон (род. в 1918 г.), их с полным основанием можно назвать рассказами перевоспитания, ибо они открывают читателю еще одну сторону деятельности социалистического государства во Вьетнаме. Переломы истории рождают отнюдь не только одних героев, но и искалеченные судьбы. О сложном, иногда мучительном процессе нравственного возрождения людей, оступившихся и даже совершивших тяжкие преступления, рассказывает писатель в новеллах «Каменный воробей» и «Апельсины».
Ведя борьбу с агрессией, ДРВ одновременно не прекращала социалистического строительства. В рассказах военных лет значительное место уделено теме мирного труда и преобразования жизни. В рассказах писательницы Ву Тхи Тхыонг (род. в 1930 г.) магистральной является тема утверждения принципов новой жизни в деревне; ее главная героиня — женщина-крестьянка, освобождающаяся от пут патриархальщины, еще очень сильных в сознании людей стран Востока.
Последнее десятилетие ознаменовалось не только новыми достижениями писателей, которые давно уже пришли в литературу, но и появлением талантливой литературной молодежи (в сборнике представлены два молодых прозаика — До Тю и Ма Ван Кханг).
Одним из показателей интереса начинающих писателей к жанру рассказа является, например, конкурс, регулярно организуемый еженедельником «Литература и искусство». В 1967/68 году в конкурсе участвовало 650 авторов, представивших 830 рассказов, из них 40 были опубликованы на страницах еженедельника. В 1970/71 году в конкурсе приняло участие 900 авторов, приславших 1215 рассказов, 80 из которых напечатаны в журнале.
Советский читатель не впервые раскрывает книгу современных вьетнамских рассказов.
Можно назвать, не считая многочисленных публикаций в периодике, почти два десятка сборников, появившихся за последнее время в переводе на русский язык: «Капли морской пены» Тхань Тиня (Москва, 1962), «Ожидание» Нам Као (Москва, 1963), «Вьетнам в огне» (Ташкент, 1968), «Крылья» (Москва, 1970) и др. В данный сборник включены главным образом новеллы конца 50-х — начала 70-х
годов.Литература ДРВ, вступая в мирные годы, подводит итоги поистине гигантской работы своих талантливых тружеников в суровых условиях военного времени. Их писательский труд был реальным вкладом в победу вьетнамского народа, он станет фундаментом для нового подъема в развитии национальной литературы.
Н. Никулин
Буй Хиен
ЧАСЫ
Он работал чертежником в конторе по составлению земельных кадастров. Изо дня в день, склонившись над листом ватмана, прикрепленного поверх стекла, которое освещалось снизу лампой, он чертил извилистые линии. Синим цветом обозначались реки, красным и фиолетовым — дороги, крестиками — границы земельных наделов. Он работал почти автоматически, не разгибая спины и не произнося ни слова, и рассеянно думал о чем-то. А в конце каждого месяца получал причитавшиеся ему несколько десятков донгов, аккуратно складывал в конверт и все до последнего су отдавал жене. После обеда жена, помусолив огрызок карандаша, принималась прикидывать расходы на тридцать дней; она даже завела для этого особую книжицу. Она учитывала все до последней мелочи — от покупки риса и дров до расходов на мыло — и каждый раз ломала голову над тем, как бы сэкономить хоть один хао. Покончив с арифметикой, она сокрушенно говорила:
— Вот посмотри: на мелкие расходы остается не больше пяти хао.
Муж неизменно отвечал ей:
— Что ж поделаешь? Такое у меня жалованье.
Но как-то раз одному помещику, другу его непосредственного начальника, срочно понадобился план его владений. И наш чертежник взялся за сверхурочную работу. Он еще усерднее склонялся над своим столом, и вот вознаграждение — четыре донга. За ужином они оживленно обсуждали, как истратить эту сумму, неожиданно свалившуюся на них. Жена давно мечтала сшить себе светло-коричневое платье. Но получалось как-то чудно: когда не было денег, все ее помыслы были заняты этим платьем, а вот теперь, когда она могла себе это позволить, давнишняя мечта вдруг потускнела, и вообще все ее мысли были в таком смятении, что она уже и не знала, что бы ей такое купить. Детишки — их было двое — закапризничали: услышав разговор родителей, они стали клянчить заводной автомобильчик и говорящую куклу. Но у главы семьи на уме давно уже было что-то свое, только он все не решался сказать об этом. Наконец он выпалил:
— Давайте купим часы!
И объяснил, что как раз сейчас представляется случай приобрести часы буквально задаром. Недавно в контору начальнику прислали рекламный проспект одной фирмы по продаже часов, которая находится где-то в предместье Ханоя. После обычного вступления фирма уведомляла, что намерена срочно продать весь товар себе в убыток, так как собирается ликвидировать дело, тут же прилагалось фото часов, которые продаются «баснословно дешево». Чертежник украдкой прочитал рекламный листок и взглянул на фоторекламу: чудесные настольные часы с квадратным циферблатом, нарядные, словно игрушка, да к тому же еще старая цена — шесть донгов — была решительно перечеркнута и красовалась новая: всего три донга!
Надо сказать, что чертежник не раз попадал в беду именно потому, что у него не было часов.
Попробуйте-ка без часов не опоздать на службу! Чертежник и его жена каждый раз с мучительным напряжением прислушивались к бою часов в доме соседа — счастливого обладателя отличных ходиков. Понятно, что бедняга чертежник то и дело приходил в контору с опозданием. Ему не оставалось ничего другого, как влезать в окно, иначе не миновать бы ему разноса! Старшему сыну нашего героя было поручено важное дело: каждый раз, когда отец пробуждался от послеобеденного сна — всегда, увы, слишком поздно, — он выводил к воротам отцовский велосипед — так верный оруженосец выводит коня. Едва успев надеть брюки и накинуть на себя рубаху, чертежник отважно прыгал в седло и устремлялся вперед, что есть мочи крутя педали и не обращая ни малейшего внимания на душераздирающие стоны заржавевшей втулки.