Запасной аэродром

И она находила, придумывала, изворачивалась и всё ждала, когда же её жизнь изменится к лучшему.

Заветное счастье неоднократно было почти в руках, но каждый раз ускользало. Просто рок какой-то!

Сначала ей повезло поймать на пузо московского интеллигентика. Думала – всё, жизнь удалась! Ан нет, просчиталась. Сейчас можно признать – сама виновата. Зачем сходу принялась наводить свои порядки да показывать норов? Дима ушёл. Хорошо, хватило ума не отдать ему дочь, хоть алименты да квартирку с него содрала.

Потом подвернулся Валера. Да, не москвич, и с жильём у него не сложилось, но он её, Маринку, по-своему ценил. И обещал, что скоро они заживут! Как только он найдёт работу по душе, так сразу покажет, на что способен. И его работодатель, само собой, тут же продвинет ценного работника в руководители, и жалованье ему назначит повышенное.

А она уши развесила и чтобы не потерять такого перспективного мужчину, ходила вокруг него кругами. А чтоб уж точно никуда не делся, родила ему ребёнка.

Увы! Работа мечты так и осталась в мечтах. Вместе с высокой зарплатой и сладкой жизнью.

А тут ещё старшая, Янка, умудрилась в подоле принести. Конечно, она её выставила – а зачем ей лишний рот? Понадеялась, что дочь одумается, сделает прерывание, вернётся домой и продолжит отдавать матери свой заработок.

Но вот незадача – тут же, как чёрт из табакерки, появилась старуха Шанская и сманила девчонку к себе. Ох и туго пришлось без Славкиных денег! Но выжили, а потом бабка померла и оставила внучке хоромы в столице. Казалось – вот он, новый шанс!

Но мерзавка-дочь за пять лет самостоятельной жизни, от присмотра отвыкла, понабралась наглости и наотрез отказалась делиться с матерью и сестрой наследством.

Пришлось менять тактику. Теперь все надежды Марины заключались в младшей дочери. Уж она, мать, не жалела себя, наставляя Аду на нужный путь! Щедро делилась своим опытом, подсказывала, как красивой и молодой девушке легче устроиться.

И снова всё почти сложилось, да рыбка сорвалась. По неопытности, Ада рано подсекла.

Дальше вообще неудача за неудачей! А ещё младшая стала матери дерзить, огрызаться и ясно дала понять, что в поучениях не нуждается.

Она их с отцом давно бы из квартиры выставила, если бы Владик не съехал, поселив в свою комнату каких-то хмырей. Ясен пень, молоденькой девушке страшно было оставаться с ними одной!

И хоть незваные гости через какое-то время пропали, легче не стало – Дерюгин умудрился продать свою половину семье мигрантов.

Лучше бы Вася с Петей и Райкой оставались, они хоть на понятном языке говорили!

Долгое время Марина Львовна не могла посчитать количество новых соседей. И однажды не выдержала, подкараулила старшего из мужчин и задала прямой вопрос.

– Все – мой семья! – заявил новый владелец и захлопнул перед её носом дверь.

Квартира теперь напоминала нечто среднее между табором, вокзалом и ночлежкой.

С раннего утра до позднего вечера по коридору бегали дети – то ли трое, то ли четверо. На кухне толклись три молчаливые, закутанные по брови в платки женщины – две молодые и одна постарше. А ночью развивал лёгкие младенец, и его мать, чтобы не мешать спать своим родственникам, выходила с ним в коридор. Как раз под дверь второй комнаты.

Мало этого, так, судя по характерным изменениям в фигуре одной из молодых женщин, не за горами ожидалось появление ещё одного горластого жильца!

Мужчины днём куда-то уходили, возможно, на работу. Зато по вечерам иногда возвращались не одни, а с гостями. Или роднёй?

В общем, коммуналка в её самом ужасном варианте.

Наконец Марина всерьёз озаботилась вопросом – куда им с мужем деваться? Ада смотрит волком, от соседей житья нет… Возвращаться в Петушки? Но там долг за коммуналку набежал – смотреть страшно. Отрезали свет и газ. Погасить нечем, а без электричества жить невозможно.

Предложение Ярославы пришлось как нельзя кстати.

Хорошо, что Ады не было дома, она не Валера, от неё так просто не отговоришься!

«Подпишу и сразу заберу ключи, - торопясь к нотариусу, мечтала Марина Львовна. – Адрес Адели не скажу, нечего ей у нас делать. Я-то надеялась, что младшенькая нам опорой будет, а она уже и куском попрекает! Нет, хорошо, что Янка такая простодыра – надо же, не пожалела денег, квартирку дарит! Надо будет её девчонке шоколадку какую купить, и вообще, помириться. Мало ли – ещё не раз пригодится?»

Само подписание прошло быстро и без проблем.

Марина слушала вполуха, витая в облаках. Послушно подписала, где показал нотариус, и прослезилась, когда Ярослава передала ей ключи и бумаги.

– Яночка, доченька!

– Надо будет в МФЦ подать на переоформление собственности, - напомнила Слава, осторожно отодвинув от себя хлюпающую от избытка чувств матушку.

– Я сама, сама! – истово закивала Марина. – Не буду тебя отвлекать от дел. Прямо сейчас поеду, посмотрю, что да как. А завтра с Валерой и переедем. От метро далеко, я не разобрала адрес?

– Какое метро, мама? – остановилась Слава.

– Я и спрашиваю – какое? Адрес повтори – Москва, а дальше?

– Московская, 22а, - произнесла дочь, с удивлением глядя на мать. – Улица, мам. Это Петушки, причём тут Москва?

– Пе-петушки-и? – икнула Марина Львовна. – Ты издеваешься?! Что мне там делать? Я всю жизнь мечтала жить в столице, думала, ты помогаешь, а ты-и!!!

– Так, - Ярослава подобралась. – С чего ты взяла, что я дарю тебе жильё в Москве? Ты в курсе, какие здесь цены на квартиры? А за сколько можно продать двушку в Петушках, учитывая её состояние и долги за коммуналку?

– Я думала, а ты-и, - продолжала тихо подвывать матушка.

– Видишь ли, мама, я не хотела, чтобы на мне значилась эта недвижимость. Я там не живу, но долги вешаются на меня. Зачем мне это, скажи? На предложение сделать договор купли-продажи и переписать двушку на тебя, ты не ответила, я поняла, что не согласна. А я не согласна всю жизнь нести ответственность за чужое жильё! Оставить всё, как есть, нельзя, и подарить квартиру тебе нельзя – договор дарения не позволяет. Её можно было только продать, понимаешь? Дали немного, на эти деньги, разве что крошечную комнатку можно купить в какой-нибудь коммуналке. И то лишь в Реутове или Долгопрудном.