Запечатанное письмо
Шрифт:
Мысль о побеге придала Фидо силы. За полчаса она собрала свои вещи. Вынула бархотку, украшенную маленькими сокровищами из Кента, с минуту посмотрела на нее, снова завернула в салфетку и убрала в ящик бюро. Она поручила Джонсон сообщить другим слугам, чтобы, если их будут спрашивать, они сказали, что их хозяйка уехала за границу по личным делам.
— И запомните: не принимайте никаких документов на мое имя, ни при каких обстоятельствах.
— Да, мадам. — Землистое лицо горничной, как всегда, невозмутимо.
«Слуги тоже читают газеты, — сообразила Фидо. — Должно быть, они видят меня насквозь!»
Если она не получит эту страшную повестку, не могут же ее обвинить в том, что она
Горничная шла следом за ней со словами:
— Но, мадам, куда же вы на самом деле отправляетесь?
Беспокойство ли в ее низком голосе? Осуждение? Привязанность? Фидо не знала.
— Извините меня, Джонсон, но если вы не будете этого знать, то вам нечего будет сказать, как бы вас к этому ни принуждали.
Она подхватила небольшой саквояж, вышла из дома и посмотрела на Тэвитон-стрит. Город готов поглотить ее, как пропасть.
Глава 11
TRIAL
(англ.: испытание; переживание, злоключение; рассмотрение дела компетентным судом, судебное разбирательство)
Женщина не должна делать любовь своей профессией.
— Садитесь, пожалуйста. — Хелен провела в пыльную гостиную Фью, явившегося к ней в пятницу вечером. Спустя десять дней после увольнения слуг — за исключением молчаливой миссис Николс — у дома уже запущенный вид. — Шерри? — предложила Хелен, через силу заставляя себя соблюдать вежливость. Какаду пронзительно верещал.
— Нет, благодарю вас, — отказался Фью, скромно опускаясь на простой стул. — Меня ждет семья.
Хелен была удивлена: адвокат выглядел закоренелым холостяком.
— В таком случае приступим сразу к делу, — стараясь держаться как можно более непринужденно, сказала Хелен и села. — Что вы можете сказать о судье Уайлде?
Фью пожал плечами:
— Он занимается выведением различных сортов роз.
Хелен размышляла, какое значение для ее дела может иметь эта страсть. Нетерпимость к тем, кто представляет угрозу законам, или сочувствие к женщине как к хрупкому цветку? Она заметила, что три серебристые рыбки неподвижно лежат на поверхности воды в круглом аквариуме. Видимо, миссис Николс покормила неугомонную птицу, а про рыбок забыла.
— Миссис Кодрингтон, — покашляв, привлек ее внимание Фью. — Я пришел к вам лично, чтобы сообщить неприятное известие.
— О моих девочках?! — вскрикнула она.
— Нет, нет! О вашей подруге, весьма неуместно именуемой мисс Фейтфул, — сухо сказал он. — Она исчезла.
Хелен остановила на нем недоверчивый взгляд.
— Вчера днем мой клерк попытался вручить ей повестку в суд… и обнаружил, что она отправилась за границу.
— Я не верю.
— Слуги в один голос говорят, что она уехала и даже не оставила свой адрес для писем. То же самое относится и к работникам ее типографии; мой клерк разговаривал с несколькими девушками и с мужчинами, которые наблюдают за их работой.
Хелен злобно стиснула зубы.
Фью старчески закряхтел.
— Вряд ли мне нужно объяснять вам, что без ее показаний
относительно попытки изнасилования… Ее побег в одиннадцать часов вечера может вызвать у присяжных впечатление, что вся эта история — вымысел.«Негодяйка!»
— Далее. Противной стороне требуется несколько дней на подачу искового заявления, что дает нам немного времени. Если у вас есть хотя бы малейшее представление о том, где может скрываться мисс Фейтфул, например, у родственников…
Она покачала головой.
— Я думал, вы с ней давние друзья.
— Ну, мало ли что вы думали! — огрызнулась Хелен. — Я, например, думала, что знаю ее, но, оказывается, ошибалась.
— Гм… Что ж, мне пора идти, — сказал Фью. — Я пришлю вам полный отчет о первом дне судебного заседания, которое состоится в понедельник вечером…
Проводив его, Хелен осталась стоять в сумрачном холле, не в состоянии решить, что делать дальше. Лечь в постель со слабой надеждой уснуть? Попросить миссис Николс принести поесть? Вернуться в гостиную и рассматривать мертвых рыбок?
Она не двигалась и смотрела в стеклянную панель парадной двери, будто ответ, который она ищет, может быть там, на тихом и безлюдном Экклестон-сквер.
«Фидо, Фидо, где ты?»
Хелен мысленно рыскала по всему Лондону… по Англии… Европе. В этом году по железной дороге уже можно добраться до Ниццы. Зажмурив глаза, Хелен живо представила, как под знойным солнцем Ривьеры Фидо, тяжело дыша, прохаживается по Променад-дез-Англез.
«Как ты могла покинуть меня в такой час, когда ты так мне нужна?» Хелен уверена, что Фидо изменило мужество. Но результат все тот же — предательство. «После стольких лет! Мы столько вместе пережили, так были дороги друг другу. Она просто обязана мне помочь!»
И лишь позднее, когда Хелен беспокойно металась в постели, путаясь в ночной сорочке, она пришла к более горькому выводу.
Да, она использовала Фидо. С самого начала воспользовалась наивностью, доверчивостью и идеалистическими взглядами старой подруги. Точно так же, как Андерсон воспользовался ее скукой и тщеславием. Так уж устроен мир: все друг друга используют. Главное — знать, сколько может вынести тот или иной человек. Нет сомнений: Фидо была бы на ее стороне в течение этого ужасного судилища, если бы Хелен не потребовала от нее слишком большой жертвы — не заставила бы дать показания против Гарри. «Все по моей вине, это я во всем виновата, глупая!»
Теперь Хелен потеряла всех. Муж, дочери, любовник, подруга — все ушли, словно песок сквозь пальцы.
Хелен нашла свободное место в последнем ряду. Она спокойна настолько, насколько это могут сделать пятнадцать капель лауданума. Хотя лицо ее было скрыто под вуалью, она опасалась, что ее заметят и станут указывать на нее. Зал суда полон посетителей, как их официально называют, хотя Хелен нашла это странным: как будто они явились сюда отдать визит вежливости. Правильнее было бы назвать их жадными до зрелищ зеваками. Такое впечатление, что сюда допускается любой горожанин, сумевший раздобыть себе пальто и шляпу; вот идет один из помощников шерифа и находит место для сомнительного типа в помятом цилиндре. От одежды людей, стоящих в конце зала, так пахнет промозглой сыростью, что, скорее всего, их загнал сюда холодный дождь. Хелен никогда бы сюда не пришла, но в прошлом году двое ее знакомых выстояли длинную очередь только для того, чтобы послушать, как восьмидесятилетний виконт Пальмерстон будет защищать себя от обвинения в измене с женой распутного ирландца. И как же они были возмущены, когда было объявлено, что брак, заключенный в Ирландии, считается недействительным, а потому дело прекращено! Тогда Хелен отнеслась к этой истории как к забавному анекдоту.