Запертые двери

– Холодновато, - подметил Тим, присоединившись к нему.

– И это в июле, - добавил Майк, когда незнакомец приблизился на расстояние достаточное, чтобы его разглядеть. Это был молодой парень, одетый в серо-зеленую форму местных правоохранительных органов. Тим узнал его - это был помощник шерифа, который посоветовал им переждать ливень в их проклятом городке.

– Вы бостонцы?!
– спросил он, перейдя на шаг.
– Это хорошо, что я вас застал...Только вас было больше, не так ли?

Вместо ответа, Майк схватил его за грудки и слегка приподнял над землей.

– Ты издеваешься?!
– проорал Майк ему в лицо, от чего парень завопил и попытался вырваться.

Тим даже и не подумал о том, что следовало утихомирить друга, так как если бы не Майк, он бы сам взгрел парня.

Но за парня заступились девушки.

– Майк, отпусти его!
– потребовала Сьюзен.

– Сделай то, что она просит, амбал!
– потребовал и паренек, хотя в его голосе не было и намека на настойчивость.

– Он должен, вначале, за все ответить!

– Тим?
– ища поддержки, обратилась Сьюзен к Тиму.

– Майк прав, Сьюзен. Он должен хотя бы попытаться нам кое-что объяснить.

– А не лучше это сделать не здесь на улице, а в автобусе?

Майк обдумал ее предложение и нашел его вполне разумным, после чего отпустил парня. Парень приземлился на ноги, но поскользнулся на мокрой поверхности и упал на колени. Встав с колен, он попытался отчистить штаны от грязи, но быстро отбросил эти бессмысленные попытки.

– Я пришел сказать, что вам грозит смертельная опасность.

– Ну, это ты конечно вовремя, - съязвил Майк, скрестив руки на груди.

– Меня зовут Коннор Осборн, - продолжил парень, никак не отреагировав на слова Доннахью.
– Я помощник констебля Моссинджера...

– И что дальше?

– Майк, ты можешь помолчать?
– попросила его Мэри.

– Он договорит потом, - вступил Тим.
– Нам пора на стоянку - там он все нам и расскажет.***

На стоянке было всего пять автомобилей, а их желтый автобус выделялся на фоне всех остальных. Тим открыл водительскую дверь, влез на сиденье, повернул ключ в зажигание и открыл дверь для пассажиров. Первой вошла Мэри, Сьюзен, потом Коннор, а за ним, словно конвоир, поднялся и Майк, сурово глядя ему в затылок. Они сели на передние сиденья и Тим, закрыв дверь, присел к ним рядом.

– И так, можешь начинать, - дал добро Майк.

– С вашего позволения, я начну с самого начала. Все началось более трехсот лет назад, во время жуткой эпидемии...

– Мы знаем эту историю, - перебил его Тим.

– Нет, - закачал отрицательно головой Коннор.
– В газетах много чего выдумано, много домыслов. Все началось с того, что местного знахаря заподозрили в дьяволопоклоничестве, вследствие чего он был сожжен на костре. Никто из ныне живущих горожан не знает его имени, да и было ли оно кому-либо известно тогда, теперь уже никто и не скажет наверняка. Так или иначе, он был уважаемым человеком в городе и считался званым гостем в любом доме. А всему виной был его удивительный дар лекаря. Он поднимал на ноги смертельно больных и исцелял, казалось, смертельные раны. И только один житель города знал кем он был на самом деле и не переставал кричать о том, что знахарь на самом деле - Посланник Сатаны. Но, никто не предавал значению этим словам, так как эти слова принадлежали женщине, считающейся не вполне вменяемой. Но вскоре она прекратила свои проповеди, но причины этому никто не стал искать.

Когда дочь губернатора потеряла при несчастном случае правый глаз, он вернул ей зрения, якобы пересадив ей глаз молодого ягненка.
– Майк не удержался от смеха, но больше никто не составил ему компанию.
– Этим он заработал доверие главы города, богатство и полную неприкосновенность. Все были просто околдованы им, образно выражаясь.

Говорят, он жил как в раю на протяжении трех лет, после чего все пошло по иному пути. В городе построили католическую церковь, был большой праздник по этому поводу, собрались все горожане и конечно же был приглашен на открытие и знахарь. Как почетный гражданин города, он должен был первым войти в святую обитель. Но на празднике он так и не появился. Тогда этому не придали слишком большого значения. Но вскоре все изменилось.

Все чаше он отказывался помогать больным, объясняя это своим бессилием. Даже в случаях, когда болезнь казалась пустяковой для такого великого лекаря как он. Затем пришла эпидемия, и люди начали погибать один за другим. Все ждали от знахаря чуда, но он снова оставался бездействовать, поле чего по городу и поползли слухи. Многие верили, что виной всему был именно он и никто другой. Тогда ему и припомнили его не появления на открытие церкви. Но пока он имел покровительство губернатора, его никто не решался тронуть.

А вскоре дочь губернатора выколола себе пересаженный глаз, с воплями о том, что она видит им то, как знахарь проводит свои черные обряды, вырисовывая на полу пентаграммы и окропляя их кровью и что пересаженный ей глаз принадлежал ранее совсем не ягненку, а некой пожилой женщине, которая жила на краю города и считалась сумасшедшей. По приказу губернатора, несколько горожан отправились в хибару бесноватой и обнаружили ее изгнившее тело, прибитое к стене вверх головой и с глубокой впадиной в правой глазнице.

Эта находка и послужила для знахаря смертным приговором.

Они схватили его и привели в центр города, где уже все было готово для экзекуции - хворост, столб, священник и три человека с факелами. Они привязали его к столбу, а знахарь даже и не думал этому сопротивляться. Священник произнес над ним молитву и спросил: есть ли у него последнее слово, прежде чем отправиться в Ад? Знахарь ответил что есть. Все ожидали услышать покаяние или просьбы о пощаде, но вместо этого услышали, что на их город падет проклятие, на всех его жителей и на будущее поколение. И будут они мучиться, пока в городе не возведут крест на холме, причем это должен будет сделать приезжий, а не местный житель. И как только три приезжих в город найдут свою смерть на кресте, проклятие с города спадет. И на все про все городу давалось не больше трех веков. И если при истечении данного срока третья жертва не будет принесена, тогда город накроет вечная тьма и за один день все жители города исчезнут в никуда. С этими словами он и отбыл в мир иной.

Утром был собран совет города, на котором были обсуждены казнь знахаря и его последние слова. И хотя многим не хотелось верить в правдивость наложенного заклятия, большинство все же признались, что верят в то, что лекарь был посланником нечистого, а потому его слова могли и обладать должной силой.

Эта история передавалась из поколения поколение, но она стала постепенно забываться, пока в городе не появился француз...

– Шарль де Зетолль, - почти шепотом произнесла Мэри.

– Да, он самый, - кивнул Коннор.
– Раз вы знаете его имя, значит должны знать и его историю. Стоит лишь добавить, что священник, приглашенный им из другого города, стал первой жертвой погибшей на кресте.

– Значит, в его смерти стали виновны жители города, а не знахарь, - произнес Тим.

– Да - подтвердил Осборн.

– Но почему?
– возмутилась Сьюзен.
– Ты ведь сам говоришь, что придание начало всеми забываться, а это значит, что ничего ужасного в городе не происходило, так почему же они пошли на убийство?