Запертые двери
Шрифт:
и
Джим сунул левую руку в карман джинсов, чтобы достать платок. Вместо платка, в кармане он обнаружил связку ключей, которых там до сих пор не было. Это были ключи от дома, в этом у Джима не было сомнений.
Не смотря на долгие годы заброшенности, во время которых прошло огромное количество проливных дождей, огромное количество палящих лучей солнца
и
непрерывное дуновение ветра открытой местности, ключ легко вошел в скважину
и
также
, с нотками сумасшествия
.
По спине пробежалось стадо мурашек, держа путь к голове, после чего на его затылке поднялись вол
осы столбом. Хотя он ощущал, на
сколько холоден бьющий в спину ветер, его рубашка была полностью пропитана потом, а чувство, что с ним ничего не случится, улетучилось вместе с открывающейся дверью.
– Это всего лишь сон, - попытался успокоить себя Джим
и
возможно он бы преуспел в этом, но в ответ раздалось эхо.
– ...он!...он!...он!
– послышался его искаженный голос, который принадлежал скорее
бездушным тварям, что перешептывались между собой, признав его.
Для полной картины оставалось запищать летучим
мышам,
и
бешено колотя своими перепончатыми крыльями,
вылететь
из дома.
Но бог сновидений Морфей, похоже, решил сжалиться на
д молодым парнем, заблудившимся
в его царстве. Или же он готовил
Джиму нечто
более ужасно
е...
В холле дома, по непонятной причине, было
темно,
и
только дневной свет, что ворвался с улицы через открытую дверь, слегка вымел
мрак
в дальние углы. Привыкнув к
темноте
, Джим смог разглядеть ее причину - кто-то (или что-то) заслонил окно большим дубовым шкафом, который раньше стоял в спальне его родителей. Подойдя к нему, Джим, не без труда, отодвинул его в сторону, от чего в доме изрядно посветлело.
В его голове в
ертелась один неприятный вопрос:
"Кто и зачем мог заслонить шкафом окно?". Возможно, шкаф стоял там же и в последний день пребывания его в этом доме. Но что-то подсказывало ему, что окно заслонили сразу после его ухода.
И заслонили те, кто просто ненавидел дневной свет. Те, кто прекрасно видел
и
в
темноте
и
давали о себе знать чаше всего с наступлением ночи.
И на его незаданный вопрос
:
"Кто же?", его сознание дружественно подсказывало ему ответ, рисуя очертания худощавых
низкорослых существ, с горящими в ночи красным
глазами.
Внезапно, откуда-то сверху, стали доноситься равномерные постукивания. Словно кто-то бил молоточком невропатолога по деревянной балке. Этот стук был чем-то схож с
пульсом какого-нибудь Буратино.
– Эй!
– крикнул Джим
и
вздрогнул от звука собственного голоса.
– Там кто-то есть?!
– ...есть!...есть!...есть!
– услужливо подсказало эхо.
Стуки
прекратились,
и
стадо мурашек вновь пробежалось по его телу, но уже от затылка к пояснице.
"Это было всего лишь ворона, - без уверенности успокоил он себя, - она что-то клевала на крыше. А после
,
улетела,
и
спугавшись моего голоса". Это прозвучало
довольно
убедительно
,
и
Джим улыбнулся.
Не закрывая наружную дверь, Джим, ровным шагом, держась за пыльные перила, начал подниматься по ступеням на второй этаж. По ступеням, с которых восемнадцать лет назад скатилась его мать
и
нашла свою смерть на полу
у лестницы.
Может, ее кто-то столкнул?
Раньше он об этом никогда не задумывался, сейчас же эта мысль вцепилась в него мертвой хваткой.
А если так, то кто?
И тут Джим понял, что он совсем не хочет подниматься
наверх,
и