Запертые двери
Шрифт:
– Джоанна... Только не говори, что ты не любишь этот фильм! Все любят "Гарри Поттера".
– Он помолчал, дожидаясь ответа, но его не последовало.
– Джоанна! Не поступай со мной так. Я ведь просто хотел общения с тобой и только. Я бы провел тебя обратно домой и не попросил бы чашечку чая, даже в шутку. Неужели ты позволишь завершиться этому дню, сохранив сложившееся между нами недоразумение? Я прошу, не поступай со мной так!
Но ответ от Джоанны, Джим Роквелл так и не получил. Поняв, что монологу не стать диалогом, Роквелл тяжело вздохнул, потоптался на месте, лелея надежду услышать щелчок отворяемого
О таком повороте событий он даже не задумывался. Конечно, глупо получилось и даже где-то смешно, но смеяться ему совсем не хотелось. Подсознательно, Джим чувствовал за собой вину, но он понятие не имел, в чем она состояла.
Вернувшись назад в квартиру, Роквелл плюхнулся на постель как был одет и включил телевизор. Пройдясь пультом по нескольким каналам, он остановился на новостях CNN. Война в Ираке продолжалась, сыновья Саддама простились с жизнью, в то время как он сам продолжал скрываться.
Казалось, сегодня бессонница ему была обеспечена. Вся его голова была полна мыслями лишь о неудавшемся свидании. И все же он заснул, в тот самый момент, когда меньше всего этого ожидал. Но сон был не спокойным, а из раздела кошмаров. Будь у него такая возможность, Джим бы с радостью согласился сменить его на бессонницу.
...Джим Роквелл стоял на зеленой лужайке на возвыше
нном плато, а на
д ним
нависал
старый дощаты
й двухэтажный дом, в котором когда-то он жил вместе с отцом и матерью, а до них его дед и бабка - родители отца.
Дом походил на шаткий зуб во
рту старухи, что оставался там,
в гордом одиночестве. Пять ступенек, что вели к двери, были изрядно помечены птичьим пометом, а белая краска на них, как и на всем доме, полупилась
и
кое-где даже сошла. Джим был уверен, стоит ему ступить по лестнице, сло
й
застарелой краски
обязательно пристане
т к подошвам его кед. Но ему совсем не хотелось проверять свою догадку, потому как знал, что в этом
доме его ничего хорошего не ждало
.
Над дверью висела
лампа, закрытая
стеклянным
колпаком, в котором, даже в дневное время суток (а в его сне был именно день)
,
он мог разглядеть несколько опаленных трупиков мотыльков. На полу веранды лежали ножками вытянутыми вверх два воробья и одна синичка.
– Около этого дома ничто не живет долго, - серьезней, чем хотелось, произнес Джим. В ответ на его слова раздался порыв ветра, сбив ему волосы в разные стороны. Был это сон
и
ли нет, но ветер ему показался вполне реальным.
Что-то заставило его посмотреть себе под ноги. Трава, до этого сочно-зеленого цвета, стала быстро жухнуть и
желтеть, а дерево, растущее рядом - такое же старое, как и сам дом - начало сбрасывать свою листву
и
теперь уже осенний ветер завывал в кирпичном дымоходе, нагнетая мысли об одиночестве.
Вместе с
неожиданно
быстро пришедшей осеню, на душе заскребли кошки, стало трудно дышать, а во рту появился неприятный привкус ржавчины,... или крови. И все же осен
н
яя пора приводила Джима в состояние полнейшего покоя и отрешенности от всего мира. Его тело стало податливым, Джим, расслабившись, прикрыл глаза. В такую минуту кажется, что ничего плохого с тобой просто не может произойти, даже если ты чувствуешь прибл
ижение Смерти за своей спиной, ч
увствуешь ее костлявую руку
, что опускается на твое плечо.
Мелом на двери
кто-то
н
аписал: "Дом Марстенов" -
явный почитатель таланта Стивена Кинга. Джим Роквелл
понимал, что все происходящее с ним -
всего лишь сон, но сон вещий. Если он завтра соберется в Пенсильванию, к дому своего детства, то обязательно найдет его таким же, разве что пора года останется началом лета.
Не
задумываясь о правильности своих действий, Д
жим поднялся по лестнице
,
и
попытался стереть правой рукой надпись
на двери.
Н
о как он не
старался, та не стиралась, так
же как и кровь в замке, где жило
Кентервильское привидение
. Поняв, что все попытки безнадежны, Джим оставил в покое надпись
. На его руке, все же осталась меловая крошка
,