Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Нет, что-то у нее выходит, Азиз ведь каждый раз возвращается, и видно – любит ее страшно, и страдает, и сохнет по ней, но сука-жена…

А потому – не знает ли кто из нас, где найти очень сильную ведьму?

Деньги у Люськи еще есть, не так чтоб очень много, правда. На квартиру уже все равно не хватает никак, и на полквартиры тоже.

(Мужчины нынче дороги.)

Поэтому – отступать некуда, суженого вернуть нужно.

Так вот я и спросить хочу: может, есть у кого знакомая ведьма, только чтоб сильная, потомственная, умеющая выбить дурь из головы?

А то ведь без волшебного амулета еще как-то можно жить, а без мозгов – никак.

Мы с девочками уже договорились, что скинемся и заплатим.

Но только чтоб наверняка.

Качели

Сигареты, ночь, на столе кастрюлька с пельменями, соус, тарелки, крошки, пепел, вторая литровая. Расселись кружком – я, Лиза и Люба. Что у кого, что было и как было.

Вдруг Лиза:

– Девки, а давайте выпьем за то, что вот, представляете, соберемся мы через год, и все замужем, с животиками…

Я говорю:

– Лиз, не в этой жизни.

И Любка:

– А черт знает, девки. Жизнь – такие качели, не угадаешь вообще, как и куда…

* * *

Люба осталась сиротой в семнадцать.

Родители ушли внезапно, оставив Любке малюсенькую квартирку, без ремонта, на окраине.

Люба только успела закончить первый курс. В квартире плотно поселились странные друзья – у кого там есть мозги в семнадцать лет?

Знакомые и малознакомые заходили в гости, гуляли, оставались, уходили.

Потом как-то, почти сама собой, у Любы появилась Нинка.

Она была б ничем не примечательной, но… к своим девятнадцати – шесть лет работы на панели.

И как-то вечером, когда Любка была совсем без денег, Нинка впервые подогнала ей клиента. Он хотел двоих.

Так продолжалось больше года. Ночная жизнь не располагает к учебе, в институте пришлось взять академ. Зато вдруг стали появляться деньги.

Потом как-то удачно подвернулось место – в гостинице. Телочек собрали в смены, ночь через две. График, пропускать нельзя. Работа.

Понятно – часть охране, она и крышевала.

Нинка к тому времени как-то потерялась.

Жизнь заиграла. Деньги, такси, шмотки, шпильки, маникюр.

Любке было девятнадцать.

Любка была – звезда.

А потом она в первый раз влюбилась.

Максим был хорош собой, плечист, перебивался случайными деньгами, красил волосы по-модному и тоже, похоже, Любку любил.

К тому моменту, когда они стали жить вместе, он знал, что ночь через две она работает официанткой.

Потом как-то, то ли по пьяни, а то ли потому, что тяжело нести груз из неправд, Люба ему все рассказала.

Черт его знает, чего она ждала. Он должен был что-то сделать.

А он схавал.

То ли был молод и глуп, а то ли просто слишком ленив. Он не сказал: «Бросай, я заработаю». Он ничего такого не сказал. Перебесился, да и все.

И все осталось как есть.

* * *

Люба курит вторую подряд:

– Ну, он дома сидел. Готовил там, стирал… А еще так

было – он меня вечером всегда на автобус провожал, когда я на работу ехала.

И замолчала. Подумала, потом:

– Ну так… жили… Любила я его, девки, пи*дец как любила. Я тогда совсем работать не могла – крышу сносило, что сплю не с ним. А деньги только я и приносила. На что б мы жили, если б я ушла?

У меня было такое, что он меня проводит, я на работу приезжаю, сразу к охране, штраф как за невыход заплачу, и бегом – на такси, домой, к нему.

Посидели, молча выпили. И Любка:

– Ну, и потом я от него забеременела. Случайно, расслабилась совсем. От любви часто такие дети.

Я к нему – что делать? Он бы сказал что-то, поддержал, я бы оставила. А он все на меня переложил: «Смотри сама, это тебе решать…»

Я сделала аборт.

Период был такой, безденежный, с клиентами туго, я за аборт буквально последнее отдала.

Он меня из больницы забрал, а дома жрать нечего.

Я полежала, подумала и поехала на работу. У меня кровотечение еще было, тампон поставила – кто там заметит.

А он меня на остановку провожает – авось я утром деньги привезу…

Привезла.

* * *

Довспоминалась, сидит, ревет.

И все так по-бабски, по-глупому, страшно.

Покурили, выпили, она продолжает:

– Мы с ним так три года прожили.

Было, что я уже так не могла, что-то с такой жизнью надо было делать. Он на работу вроде устроился, первую неделю только нормально проработал, а потом началось.

Раз приезжаю утром, а он спит. Я его бужу – почему на работу не поехал?

И он мне: «Денег нет на дорогу».

А деньги прямо на столе лежат. Так он хотел.

А потом как-то приезжаю утром со смены, на работе – две недели ни одного клиента, мы дома на хлебе и воде, у меня в сумочке последняя бумажка, мелочь какая-то, и больше ничего нет, и смена только через два дня – а будет там что-то?

И я захожу домой, а он спит. На работу не пошел. Сказал – не то, надоело.

И я как стояла, вот так возле двери и села. И реву.

На что надеяться?

В этот момент я его разлюбила. Домой шла – любила, пи*дец.

А как пришла, так вот там, на полу в коридоре, и поняла – все.

И мы разошлись.

Я его встретила совсем недавно, он мне сказал: «Вот если б ты тогда не сделала аборт, у нас бы все было по-другому…»

Да что было бы? Он и сейчас не работает, понимаете? А тогда? Вот что было бы тогда?

* * *

Потом прошло время, и Любе предложили уехать работать в ОАЭ.

Она сделала документы и рванула за рублем. Деньги тяжелые очень, но приличные.

Приезжала отдышаться, отдохнуть, пропить, пожить, и снова туда.

Девок там наших много.

Она сказала:

– Там такие девки иногда были, правда, с глубинок, что, верите, они фантики от конфет собирали – дома показать, что они ели…

И пошло. Бухло, гостиницы, мужчины, тряпки, золото и бабки.

Поделиться с друзьями: