Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос

Саша — ее страсть, ее радость, ее боль, жар ее ночей, ее гордость и проклятие, надежда уходящей молодости, ее печаль и нежность. Что деньги? Золотой дождь легко падал на нее с небес. Его звенящие капли она щедро швыряла в пламя своей безумной любви, не заботясь ни о завтрашнем дне, ни о мнении людей, никогда не знавших иссушающего жара в сердце, сладкой муки, ледяной тоски, не знавших, что есть любовь, которая превыше жизни.

Саша бросил Ольгу сам. У нее началась депрессия. Она сняла другую квартиру, панельную двушку на «Электросиле». Целыми днями Ольга сидела дома, осунувшаяся и почерневшая от боли, изредка выбираясь в казино, когда заканчивались деньги. Через полгода ее приятельница, обеспокоенная состоянием Ольги, насильно вытащила ее в ресторан на празднование своего дня рождения. Ольгу пригласил на танец сидевший за соседним столиком мужчина. Его звали Курт. Он оказался немцем, работающим по контракту в России исполнительным директором на крупном предприятии, выкупленном немецким концерном. Курту было уже пятьдесят, в Германии его ждали жена и дочь — ровесница Ольги.

Роман между ними начался мгновенно. Ольга звонила мне и звенящим от счастья голосом рассказывала о «своем мужчине» — о заботливости Курта, о его образованности, хороших манерах и блестящей карьере. Еще через месяц она сообщила мне, что беременна от Курта и собирается рожать.

— Ольга! — ахнула я. — А если он завтра уедет в свою Германию?

— Не уедет, — смеялась Ольга, — он разводится с женой и продлевает контракт с фирмой. Будет жить в России еще пять лет.

— А потом?

— А потом будет видно.

Через восемь месяцев Ольга родила девочку, которую назвали Франциской. Теперь они жили в роскошной трехкомнатной сталинке на «Парке Победы». У малышки была нянька. Ольга звонила мне, рассказывала о своих делах и снисходительным тоном говорила:

— Ты все еще бегаешь по просмотрам? Неправильно ты живешь, Татьяна. Женщина не должна работать. Ее должен содержать мужчина.

Я молчала в ответ.

Год длился бракоразводный процесс. Получив свободу, Курт женился на Ольге.

Она выиграла главный джекпот своей жизни. Больше я ее ни разу не видела. Наши пути разошлись.

Глава 16 Про клиента, который был хозяином своему слову: захотел — дал, захотел — взял его обратно

Март — апрель 1999 года

В начале марта мне позвонила клиентка, сославшись на общих знакомых.

— Татьяна Владимировна, — сказала она мне, — нашим родственникам, живущим в другом городе, нужно купить однокомнатную квартиру в Петербурге для дочери. Девочка будет поступать в институт, летом начнутся вступительные экзамены, поэтому нужно купить квартиру сейчас, чтобы успеть сделать ремонт.

— Кто будет смотреть варианты? — спросила я.

— Варианты будет смотреть мой муж, Сергей Иванович, он же будет покупать квартиру в пользу третьего лица.

Подбор варианта и сопровождение сделки — обычная работа агента. Найти маленькую стандартную квартиру в спальном районе можно быстро, немного времени на это у меня было, и я дала согласие.

— Только знаете, — нерешительно добавила клиентка, — мой муж — сложный человек, вам будет нелегко с ним работать.

Простых клиентов не бывает. Даже самый милый и покладистый человек, попадая в ситуацию квартирной сделки, где цена вопроса всегда очень высока, способен на непредсказуемые поступки. Однако о трудностях, связанных с характером, агентов предупреждают нечасто.

Но каким бы ни был характер клиента, капризничать среди агентов не принято — ждать, пока к тебе придет ангел с просьбой купить ему квартирку, поскольку в райских кущах стало скучновато, можно всю жизнь. При этом жизнь окажется очень короткой — без еды прожить можно всего месяц, а деньги имеют подлое свойство кончаться быстро.

Работать с людьми, которые выбирают квартиру не себе, а кому-то другому, бывает непросто. Конечно, взяв на себя такое поручение, человек старается найти наилучший вариант. Проблема в том, что критерии у всех разные. И, делая выбор, человек опасается, что будущий собственник может с ним не согласиться.

С Сергеем Ивановичем работать было легко. Он смотрел квартиры быстро и моментально принимал решения, не сомневаясь в их правильности. Через несколько дней квартира была найдена. Еще через неделю прошел нотариат. Получив документы с регистрации, мы договорились о передаче квартиры покупателю. Получив ключи от квартиры, Сергей Иванович презрительно усмехнулся и неожиданно сказал, обращаясь к продавцу:

— А почему вы так дешево продали свою квартиру? Поставили бы другую цену, я бы и больше заплатил.

«Ты дурак и лох, не умеющий жить», — таков был смысл этой фразы, очевидный для всех присутствовавших. Агент продавца покраснела, продавец, посмотрев на Сергея Ивановича, уставился в пол. Повисла тишина. Переиграть сделку было уже невозможно — собственность и квартира были переданы покупателю. При этом фраза о цене была несправедливой. Сумма была средней для квартир такого типа. Кризис в разгаре, покупателей на рынке было немного, а продавцу срочно требовались деньги.

Мы ушли из квартиры молча. Сергей Иванович был доволен сделкой и, уходя, сказал, что скоро мы встретимся снова.

— Мы с женой хотим купить квартиру в старом фонде. Нам понадобится агент. Я вам позвоню, — пообещал он и сел в машину.

Он позвонил через две недели.

— Мы уже нашли вариант — трехкомнатную квартиру, — сказал он. — Наши друзья живут на Пяти Углах. Над ними — коммуналка, жильцы которой не возражают против расселения. Но сразу к ним обращаться не стоит. Может быть, вы подъедете, посмотрите квартиру наших друзей — она точно такая же — и выскажете свое мнение? Если квартира вам понравится, можно будет начинать переговоры с их соседями сверху.

Район Пяти Углов невелик, но разнороден. Квартиры на Владимирском проспекте стоят дорого — это практически Невский, и дома пользуются спросом. На Загородном — совсем другая картина. Ветхие здания, деревянные перекрытия, большие площади квартир не привлекали инвесторов до самого последнего времени. Теперь, когда выбор оставшихся квартир в старом фонде невелик, дошло дело и до этих домов.

На следующий день мы встретились и отправились к друзьям Сергея Ивановича смотреть квартиру. Друзья жили на улице Правды. На небольшой тихой улице почти все дома прошли капитальный ремонт. Коммуналок в них было мало. Уже одно это говорило в пользу выбранной им квартиры. Окна ее выходили во двор-колодец, но солнца в комнатах было много. Мне показали две комнаты, кухню и санузел.

— А еще одна комната? — спросила я.

Хозяин квартиры, Денис, заколебался.

— Наша квартира тоже коммунальная, — сказал он. — В третьей комнате живет бабушка.

— Ее что, нет дома?

— Она всегда дома, — сказал Денис и без стука открыл дверь соседки.

С тех пор прошло уже много лет, но эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.

В комнате не было мебели. В ней вообще не было вещей в обычном смысле этого слова. Под самый потолок — на 3,5 метра в высоту — она была забита узлами. Небрежно, но крепко завязанные узлы были сделаны из старых скатертей, больших полотенец, платков, простыней и просто каких-то растянутых кофт и брюк. Из узлов торчали полоски тканей. То, что когда-то было одеждой и другими полезными вещами, было аккуратно разрезано на полоски шириной три-четыре сантиметра, связанные в одну бесконечную ленту. Этой лентой и были набиты узлы. Черные, белые, синие, красные — однотонные и полосатые, в крапинку и с еле различимыми лепестками цветов — обрезки были свернуты, скомканы, утрамбованы в пыльные и грязные тряпки, заполнявшие комнату. Окно было завалено до самой форточки.