Записки русского генерала

Отряду генерал-адъютанта барона Винценгероде, весьма легкому по его составу, предоставлено действовать на фланге неприятеля и по возможности угрожать его тылу. Из расположения его между Духовщиною и Белым, в случае если усилится неприятель, он должен отступить к Сычевке и давать о себе известие чрез генерал-майора Краснова.

Инженер-генерал-лейтенант Трузсон и обеих армий генерал-квартирмейстеры отправлены в Вязьму для изыскания позиции армиям и укрепления оной.

Все вообще распоряжения принимали вид важных приуготовлений. Начальнику артиллерии приказано иметь запасные парки ближе к армии.

Главнокомандующему при рапорте моем представил я в подлиннике рапорт полковника Толя, просившего увольнения от должности генерал-квартирмейстера, чувствуя будто бы себя неспособным отправлять оную. Я объяснил при том, что имею его под начальством, я свидетелем был трудов его, усердия и деятельности; в сражениях же он являл опыты предусмотрительности.

Должность его не поручена никому другому, и он продолжал отправлять ее. Впрочем, непродолжительно было снисхождение главнокомандующего к просьбе моей, и он получил приказание выехать из армии, и отправился в Москву, где оставался без всякой должности.

Благовременно сделал я распоряжения, чтобы раненые, находившиеся в Вязьме, были все вывезены далее. По настоятельности главного по медицинской части инспектора Виллие должен я был также дать направление раненым 2-й армии, избегая столкновения на одной дороге. Москве, столице устрашенной, горестно было бы зрелище нескольких тысяч страждущих.

При отправлении раненых было целью обойти Москву; дальнейшее о них попечение и размещение в военные госпитали возложено было на распоряжение Военного министерства непосредственно. Раненые, которые могли возвратиться в скором времени, содержались в ближайших госпиталях.

Атаман Платов доставил взятого в плен французского полковника, посланного вице-королем Италиянским к неаполитанскому королю Мюрату в село Семлево, из которого намеревался он вытеснить наш арьергард. Пехота наша дралась упорно, неприятель с большим уроном оставил село Семлево в наших руках. Часть успеха принадлежит генерал-майору барону Розену, которому атаман Платов предоставил полное действие.

Инженер-генерал-лейтенант Трузсон не нашел позиции, которая бы закрывала Вязьму. По превосходству сил неприятель мог, обходя фланг армии, угрожать дороге на Гжатск.

Главнокомандующий, пробывши один день в Вязьме, переехал в село Федоровское в десяти верстах от города.

Раненых отправлено большое количество; оставалось еще 1600 человек, но, благодаря деятельности дежурного генерала Кикина, которому много вспомоществовал Ставраков, комендант Главной квартиры, ни один из них не достался неприятелю. Успели даже увезти сто тысяч аршин холста, который один купец предложил на госпиталь, и 70 пудов разных лекарств из вольной аптеки.

Заметить надобно, что неприятель приближался, и купец, для оказания великодушия защитникам Отечества, ожидал сигнала французской пушки. Главнокомандующий занимал прекрасный дом богатого откупщика; в погребе у него было столового хорошего вина более нежели на 20 тысяч рублей, и ни за какую цену нельзя было достать одной бутылки. Откупщик опасался выказать, где оно было закопано.

Впоследствии расторопные французы дали свет сокрытым сокровищам на сожаление бережливому откупщику и, конечно, не менее всем уездным собственникам.

Позиция при селе Федоровском имела немалые выгоды, и уже воздвигнуты некоторые укрепления. Недостаток воды – малейший порок ее. Озеро на левом крыле армии заключалось в берегах болотистых и топких, с трудом доступных. Полковник Манфреди, по части путей сообщения при армии, сделал насыпь, входящую в озеро, но, по причине отдаления, была она для людей затруднительна.

Неприятель, приблизясь к позиции, мог овладеть водопоем, в чем воспрепятствовать ему невозможно было. Итак, армия продолжала отступление.

Около селения Царево-Займище усмотрена весьма выгодная позиция, и главнокомандующий определил дать сражение. Начались работы инженеров, и армия заняла боевое расположение. Места открытые препятствовали неприятелю скрывать его движения. В руках наших возвышения, давая большое превосходство действию нашей артиллерии, затрудняли приближение неприятеля; отступление было удобно.

Много раз армия наша, приуготовляемая к сражению, перестала уже верить возможности оного, хотя желала его нетерпеливо; но приостановленное движение армии, ускоряемые работы показывали, что намерение главнокомандующего решительно, и все возвратились в надежде видеть конец отступления.

Получено известие о назначении генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова главнокомандующим всеми действующими армиями и о скором прибытии его из Санкт-Петербурга. Почти вслед за известием приехал в Царево-Займище князь Кутузов и принял начальство над 1-ю и 2-ю Западными армиями. Если единоначалие не могло совершенно прекратить несогласие между командующими армиями, по крайней мере оно было уже безвредно и продолжалось под лучшими формами.

Но возродило оно ощутительным образом в каждом из подчиненных надежду на прекращение отступления, большую степень порядка и успехи. Всех тяготило бесконечное отступление, и общее было желание решительного боя. Казалось твердым намерение Кутузова, хотя люди опытные усматривали неудобства местоположения. Несправедливо было бы упрекать генерала Барклая де Толли отступлением. При Смоленске видно было превосходство сил неприятельских и точнейшие полученные сведения делали его необходимым.

Князь Кутузов на пути своем к армии приказал Московскому ополчению следовать в соединение с армиею.

Главнокомандующий, справедливо недовольный беспорядочным командованием атамана Платова арьергардом, уволив его от оного, позволил отправиться из армии, и он находился в Москве, когда князь Кутузов дал ему повеление возвратиться к донским казакам в армии.

Арьергард поручен генерал-лейтенанту Коновницыну, и он, отступая от Вязьмы, упорно защищался на каждом шагу. Первый приказ князя Кутузова был об отступлении по направлению на Гжатск. В нем объяснена была потребность присоединить идущие к армии подкрепления.

От Гжатска в арьергарде было несколько горячих сшибок с чувствительною с обеих сторон потерею, но генерал-лейтенант Коновницын доставлял армии несравненно более спокойствия, нежели прежде атаман Платов.

В Гжатск прибыли войска под командою генерала Милорадовича в числе 16 тысяч человек и разделены по полкам.

Князь Кутузов вознамерился дать сражение близ Колоцкого монастыря. Также производилось построение укреплений и также позиция оставлена. Она имела свои выгоды и не менее недостатков. Правый фланг, составляя важнейшие возвышения, господствовал местами на протяжении всей линии, но, если бы невозможно было удержать его, отступление делалось затруднительным, тем более что в тылу лежала тесная и заселенная долина. Здесь оставлен был арьергард, но в 12 верстах назади избрана для обеих армий позиция при селении Бородине, лежащем близ Москва-реки. Знаменитость сего места требует некоторого описания.