Записки Замухрышки (сборник)

Доводы победили разум. Большую роль при этом сыграл чемодан. Он как бы подчеркивал наше трепетное отношение к военной форме и нашу аккуратность. Форма была уложена в чемодан, все клятвы были даны, а женщина приглашена на спектакль в школу.

Всего представления я не помню. Помню только, что спектакль разыгрывался в классе. Зрители сидели у дальней стены, на поставленных друг на друга партах. Наша Ларка мучительно долго ползла по полу от окна до двери, тихо шепча что-то и изображая движения обмороженного летчика. А я в это время с ужасом думала о том, как бы она не испачкала форму. Эта мысль не давала мне покоя, и я ничего не поняла в спектакле, но аплодировала громко вместе со всеми.

Форма была вычищена, выглажена и с благодарностью возвращена. Спектакль состоялся.

ТОЛИНЫ ПОДАРКИ

Толя Монин, или Доходяга, тайно за мной ухаживал. Он был первым влюбленным в меня мальчиком. В те годы (а нам было по пять лет) я уже знала, что такое детская любовь и как с ней борются взрослые. Наши с ним отношения моими родителями пока поощрялись. Тетка Оля меня просто обожала и видела в будущем своей снохой. Ко всему этому я относилась спокойно. Толька был для меня подружкой и не больше.

Мы дарили друг другу незатейливые подарки, например, живого жука в спичечном коробке, красиво изогнутую палку, которую можно использовать в игре, фантики от конфет, карандаши и всякую мелочь. Отец Доходяги был военным. В их сарае стояли мешки с настоящей дробью. Наверно, он любил охоту. Так вот эта дробь тоже выступала в качестве подарка, но в этом случае Толька шел на преступление. Дробь трогать не разрешалось, но его никогда не ловили на воровстве.

Как-то на первомайские праздники тетя Оля напекла пирогов и послала своего сына с угощением к нам домой. От смущения Доходяга дошел только половину дороги, пристроил пироги на кочке, а сам исчез. Так как за всеми его выкрутасами велось бдительное наблюдение как из его окон, так и из наших, меня отрядили спасать подношение, пока его не раздавила бы случайно оказавшаяся в наших краях машина.

Угощение было персонально для меня и с запиской. Одна заботливая мамаша написала от имени Толика поздравление с праздником, другая это поздравление мне зачитала. Пироги оказались вкусными. Чуть позже Толька все-таки пришел ко мне с настоящим подарком – двумя большущими, яркими шариками, надутыми газом, чтобы летали.

Мы стояли с ним около моего садика. Смущенный Доходяга не знал, как преподнести свой подарок. Будучи еще без комплексов, он решил пописать перед таким важным делом. Меня же такой поворот событий несколько смутил. Слегка отвернувшись к забору, увитому цветами и держа крепко в руке шары, он засопел. Мне было неприятно, что Толька писает на цветы, но самое ужасное было то, что он умудрился описать и воздушные шарики. Праздничное настроение было испорчено.

Когда же, наконец, он протянул мне свой подарок, я заявила, что терпеть не могу всякие дурацкие шарики, и что меня зовут домой.

Пока я обегала дом, слезы катились уже в три ручья. «Какой глупый мальчишка!», – думала я.

О ГРУСТНОМ

Мать моя всю свою жизнь была «по мелочи» авантюристкой. Из-за сугубо личных соображений выкидывала какой-нибудь номер и думала, что никто ничего не видит. В карты лучше не садись с ней играть: обязательно начнет шельмовать, а застукивали – так круглые глаза и честное лицо делала. Такая уж порода.

В мои четыре года она умудрялась как бы тайно натягивать мне на голову вязаную шапку наизнанку, будто по ошибке. Шапка давно выцвела: вместо зеленой с белыми снежинками была какой-то серой. Мать стыдилась нашей убогости и делала вид, что ребенок, одеваясь, перепутал стороны, а издалека не видно, все прилично.

Но я всегда ее ловила. Я не могла «перепутывать». Мы рвали несчастную шапку друг у друга из рук, пытаясь натянуть ее на мою голову, каждая своей стороной. «Лучше как есть, чем как дура», – думала я тогда, борясь с матерью. Перекрасила бы она шапку, и все было бы спокойно.

Вот так и со школой получилось. Не захотела моя мать, чтобы я училась в одном классе с Доходягой, уж очень она его недолюбливала, но вида не подавала. Пошла она тайно от всех в школу и попросила перевести меня в другой класс, хотя первоначально нас записали вместе.

На следующий день пришла к нам тетя Оля, какая-то вся расстроенная, и говорит матери, что дети почему-то оказались в разных классах. Мать и ухом не повела. Судьба значит. Я в слезы. А тетка Оля начала меня успокаивать, что, мол, упросила она директора нас не разлучать. Я обрадовалась, а матери стало обидно: не получилась затея. А зачем затевать надо было? Я-то сразу все поняла, тетка Оля тоже. Мне тогда очень стыдно было за материны трюки.

Не разлучила она нас тогда. Мы сидели на одной парте два года и все так же дружили. Но жизнь сама поставила все на свои места, как будто услышав мою мать. Толькиного отца с семьей отправили в командировку за границу. Надолго.

Доходягу привезла к нам в гости тетя Оля спустя лет восемь. Он очень стеснялся и не хотел подниматься в квартиру – остался ждать во дворе. Я предполагаю, что наша встреча была организована, в свою очередь, теткой Олей, стремившейся нас как-то соединить.

Я пошла за ним во двор и увидела здоровенного, мешковатого парня с прилизанными волосами и пробором на голове. «Видно, детская совместная кормежка пошла ему на пользу», – услышала я внутри себя зловредный голосок своей мамаши.

Я была разочарована. Куда же делся мой милый приятель с ласковым именем Бося? Мне почему-то больше не хотелось дружить. Я поняла, что мы выросли и стали чужими друг другу.

Не знаю, что подумал он обо мне. Доходяга молчал. Говорила, в основном, его мама, а я что-то «мекала». Они быстро собрались и уехали, не попив даже чая. Больше мы никогда не виделись. Потом мне рассказывали, что, окончив институт, он женился, обзавелся детьми и уехал работать за границу.

У меня сохранилась фотография, на которой нас запечатлел мой отец в «самый первый сентябрь». Перед началом занятий мы стоим с цветами и новыми портфелями в саду около его дома. Есть еще школьная фотография класса, где рядом с ним я как, настоящая боевая подруга, – маленькая белокурая санитарка с красным крестом на сумочке, висящей не плече. Тогда я была ему настоящей подругой.

БЕШЕНАЯ

После окончания первого класса меня отправили в пионерский лагерь под Наро-Фоминском. Во время войны здесь происходили жесточайшие сражения. Все леса в округе были усеяны осколками бомб, снарядами, гильзами и покореженной военной техникой. Детей в лес по этой причине не пускали. Мальчишки очень любили собирать небезопасное добро, тащить в лагерь и прятать под кроватями. Людей в лесу тоже было мало, поэтому в начале лета все было покрыто коврами ландышей.

Нас водили гулять по краю леса, и мы возвращались в палату с охапками цветов. Все тумбочки и подоконники были заставлены букетами ландышей. Воздуха не было, был один удушающий и в то же время успокаивающий дух цветущего леса. Никому в голову не приходило, что такое обилие цветов может быть вредно для здоровья. Все радовались и поэтому чувствовали себя прекрасно.

Однажды мы нашли крошечного котенка, неизвестно как попавшего в лес. Ближайшая к лагерю деревня была через речку Переплюйку. Переплыть сам он не смог бы. Наверно, думали мы, его подбросили. Мы принесли котенка в лагерь. Поселили в палате. Кормили остатками еды из столовой. Так прошло дня три, пока слух не дошел до врача. При обходе котенок был извлечен из-под кровати, и нам было приказано убрать его с территории лагеря в течение дня.

Я и моя ближайшая подруга Галя стали думать, куда бы деть котенка. Лучше всего, думали мы, отнести его поближе к деревне. Может быть, он прибьется к какому-нибудь дому. Мы пошли в сторону Переплюйки. Хоть речка была и узкая, но на переправе, где лежали скользкие камни, она текла довольно быстро.