Заплатите налоги, госпожа попаданка!

Подобный шовинизм меня ничуть не удивляет. До эмансипации им еще далеко.

– Прежде всего, вы должны подобрать преподавателей, – поучает граф. – Это, надо сказать, непростая задача. Но раз у вас уже была школа, то дело упрощается.

– Но у меня была обычная школа, не магическая, – возражаю я.

Если бы речь шла о простой школе, то ничьи советы мне бы вовсе не были нужны. Что такое школа, я прекрасно знаю. И своим ученикам я много чего могла бы рассказать.

Так, стоп! А вот это как раз проблема! Я же совсем не знаю здешнего мироустройства. Знают ли они, что Земля круглая? Не уверена. А законы Ньютона здесь кто-нибудь открыл? А свой Пифагор у них был? Нужно будет полистать учебники – хотя бы для начальной школы.

– Да, не магическая, – соглашается граф. – Но зато у вас была школа для юношей. А девушкам нужно знать куда меньше. А с уроками магии и вовсе справится один человек. Вашим подопечным нужно будет лишь познать основы управления магической энергией и заучить простейшие заклинания – те, которые пригодятся в хозяйстве. Всё остальное им в дальнейшем объяснят их мужья. А таковые, поверьте, найдутся для них быстро.

Он хихикает, довольный собственной шуткой.

– Прелестно, дорогой Алан! – хвалит его бабушка. – А теперь назови нам имя человека, которого Эжени смогла бы пригласить к себе в школу в качестве учителя магии!

Он задумывается – и надолго.

– Это слишком сложный вопрос, ваша светлость, – наконец, выдыхает он. – Вы же знаете – чтобы иметь право работать учителем, нужно иметь соответствующий диплом. А чтобы быть учителем магии, требуется еще и уровень владения ею не ниже третьего. Таких дипломированных магов во всей Виларии – не больше трех десятков человек. И большинство из них работают в королевской академии или дают частные уроки детям высшего дворянства. Их вы не сможете заманить в провинцию никакими деньгами. Те же, что поскромнее, подвизаются в школах. Но поверьте – от них самих никакого толка, – он снова издает смешок. – Впрочем, я подумаю, кого я мог бы вам порекомендовать. Вы будете на балу у Пикардов? Вот там мы и вернемся к этому разговору.

Похоже, у меня прежде было искаженное представление о балах. Я полагала, что на них танцуют, флиртуют или, на худой конец, слушают музыку.

Ничуть! Почти всё время, проведенное у герцога в особняке, я разговариваю.

Вернее, сначала мы с бабушкой просто стоим рядом с хозяевами дома и наслаждаемся произведенным на гостей впечатлением. А впечатление, к нашему удовольствию, мы действительно производим. На сей раз наши наряды вполне согласуются с нынешней модой, прически и украшения просты и элегантны. А новые лица на балу всегда вызывают больший интерес, нежели старые. Не удивительно, что мне оказывают куда больше внимания, чем остальным молодым женщинам.

Хотя, справедливости ради, следует признать, что немалую роль в этом играет мой новый статус, и большая часть бесед касается именно магической школы.

Меня знакомят со множеством девиц – от пятнадцати и до тридцати лет – каждая из которых, по мнению их родных и знакомых, обладает несомненными магическими достоинствами.

– Эмили превосходно читает мысли! – заверяет меня некий месье де Рикамье. – Она могла бы учиться даже к королевской школе. Да-да, не сомневайтесь. Но мы решили, что близость ко дворцу ни к чему столь молодой девице. Ведь девушку украшает скромность, не так ли?

– А Бланш умеет замораживать воду, – вторит ему месье Фирс. – Поверьте – я хвалю ее не потому, что она – моя племянница.

Если в начале вечера я еще пытаюсь запомнить имена, фамилии и титулы наших собеседников, то потом бросаю это гиблое дело. Я просто улыбаюсь, киваю и обещаю непременно принять рекомендацию к сведению. Я еще и сама не понимаю, каким образом мы будем отбирать в школу учениц. Наверно, нам потребуется муленир.

А вот месье Антуан Нуарре выделяется на общем фоне. Суть дела он излагает прямо и без обиняков.

– Я прекрасно понимаю, ваше сиятельство, – он предпочитает разговаривать со мной приватно и с этой целью вызывается показать мне прекрасный герцогский сад, – что в Виларии есть множество более способных и магически одаренных девиц, чем моя Жаннет. Но поймите чувства родителя! Я люблю мою девочку и желаю ей самого лучшего. Я мечтаю, что однажды она выйдет замуж за маркиза или даже за герцога. А ведь сам я, ваше сиятельство, всего лишь барон. И надеяться на столь блестящую партию можно только в том случае, если Жаннет окончит магическую школу. К сожалению, в наше время этому придается слишком большое значение – совершенно не обоснованно, по моему разумению.

Я заверяю его, что обращу на его Жаннет самое пристальное внимание, и думаю, что разговор окончен. Но месье Нуарре продолжает говорить, чуть понижая голос:

– Мы не можем похвастаться знатностью или сильной магией, но зато у нас есть алмазные рудники. И поверьте – если наша девочка окажется в вашей магической школе, мы сумеем вас отблагодарить.

Я, наконец, понимаю, к чему он клонит, и прихожу в замешательство. Он что, предлагает мне взятку? Конечно, прежняя Эжени наверняка бы ее приняла. Но ведь я собираюсь быть честной.

– Простите, месье Нуарре, но вы, должно быть, слышали, что я только недавно сумела доказать ложность выдвинутых против меня обвинений, и мне не хотелось бы снова давать повод для подозрений в мошенничестве. Я вынуждена проявлять осторожность. Поэтому, прошу вас, более никаких подобных разговоров.

– Разумеется, ваше сиятельство, разумеется, – послушно соглашается он. – Простите, что своими словами доставил вам беспокойство. Прошу вас в качестве извинений принять корзину превосходных персиков из моей оранжереи. Надеюсь, вы любите персики, ваше сиятельство?

Персики приносят в гостиницу на следующее утро. Небольшую корзинку, полную спелых и сочных фруктов. Аромат в комнате стоит такой, что у меня текут слюнки.

– Этот месье – как его там? – усмехается герцогиня, – мог бы выбрать корзину и побольше. Раз уж он так расхваливал свою оранжерею. Или он надеется, что полтора десятка плодов как-то выделят его девочку из всех других?

А я уже впиваюсь зубами в податливую оранжевую мякоть. Ах, какая сладость!

Но через секунду я вскрикиваю и изумленно смотрю на надкушенный плод – вместо косточки в нём лежит камень, удивительно похожий на алмаз. Осторожно разрезаю еще один плод. И еще. У них у всех одна и та же начинка.

– Ах, да, дорогая, – мурлычет бабушка, – ты же говорила, что у него не только оранжерея, но еще и рудники.

13. Герцог де Шарлен. Визит к королю

Каждый визит к дяде становится для меня настоящей пыткой. Трудно привыкнуть к тому, что человек, которого ты знаешь и любишь с детства, смотрит на тебя с недоверием, а то и со страхом.

Сначала, после гибели кузена, я еще пытался доказать, что не имею к этому никакого отношения. Нет, меня не обвиняли напрямую, но от этого было еще тяжелее. Если бы мне были предъявлены официальные обвинения, можно было бы выступить в суде и (как недавно графиня де Ламарк) блестяще их опровергнуть. Хотя я понимаю, что пример в данном случае выбран неудачно. Графиня-то как раз виновна по всем статьям.